Контрабандистка - Стефани Лоуренс

Она засунула прозрачную рубашку на самое дно ящика и решила, что ни за что ее не наденет. Потом взяла следующий наряд.

— Что ты делаешь?

Кит вздрогнула от неожиданности. Оказалось, Джек вошел не из коридора, а из соседней комнаты — наверное, там находилась его спальня. Он пристально смотрел на Кит, и от его взгляда ей стало не по себе.

— Я… я искала ночную рубашку.

Джек улыбнулся, и Кит еще больше смутилась.

— Тебе не нужна ночная рубашка. Я сам тебя согрею. — С этими словами он стал приближаться к ней, словно не замечая ее волнения.

— Ах, Джек… остановись! Разве ты не можешь послать ко мне горничную?

Джек нахмурился, глаза его сузились, и он действительно остановился. Что за спектакль она устраивает? Он решил, что с него довольно, и сказал:

— Кит, что с тобой? Если ты забыла, то хочу тебе напомнить, что я сам умею тебя раздевать. Мне не нужна помощь горничной. — Он решительно шагнул к Кит, но, увидев в ее глазах страх, снова остановился.

Кит же сама не понимала, что с ней происходит. Но она чувствовала: если бы в ее спальню вошел капитан Джек, она бы тотчас бросилась в его объятия. Ложиться в постель с капитаном Джеком было просто, ведь она знала, что их отношения ни к чему не обязывали. Но сейчас перед ней стоял лорд Хендон, ее законный муж. Сейчас все было по-другому. Тонкая батистовая сорочка, массивное кольцо с сапфиром на правой руке, запах дорогой туалетной воды — перед ней стоял настоящий аристократ, человек, за которого она вышла замуж и которому должна была подчиняться, человек, имевший законное право распоряжаться ею. Конечно же, лорд Хендон — это и есть капитан Джек, но все же… В сознании Кит две сущности одного человека как бы разделились, и она не в силах была слить их в одно целое; первый, которого она хорошо знала, был главарь контрабандистов, ее любовник, а второй — родовитый аристократ, владелец огромного замка, герой войны… и ее муж. С лордом Хендоном она действительно ни разу не была близка.

Впрочем, Кит понимала, что она просто боится, ужасно боится разочаровать мужа, показаться неловкой или непривлекательной. Если бы лорд Хендон хоть раз прошептал ей слова любви, слова, которые рождают доверие и изгоняют тревоги! Но в серых глазах мужа Кит замечала лишь огоньки страсти, страсти, а не любви. А ведь именно любовь она так хотела увидеть в его глазах. Кит крепко зажмурилась, чтобы удержать набежавшие слезы.

— Черт! — Джек подошел к кровати, сорвал с волос черную ленту и в сердцах швырнул ее на пол.

Он с таким нетерпением ждал этой ночи, ждал, что она принесет все — и волнующие слова, и страстные поцелуи, и нежные ласки… Но его молодая жена сидела, съежившись, у шкафа и тихонько плакала. От затянувшегося ожидания у Джека пересыхало во рту, холодели руки и ноги. Он стоял перед брачным ложем и силился постичь эту странную женщину.

— Иди сюда, — проговорил он, пытаясь придать своему голосу уверенность.

Кит перестала всхлипывать и посмотрела на мужа, который протягивал ей руку. Вся дрожа, она подошла и села к нему на колени, уткнувшись лицом в его плечо. Джек терпеливо ждал, когда она успокоится и перестанет вздрагивать. Наконец Кит немного успокоилась, и он стал нашептывать ей на ухо какие-то милые глупости. Она рассмеялась, и Джек поднес к губам ее руку и поцеловал кончики пальцев. Затем, наклонившись, прижался губами к пульсирующей голубой жилке у нее за ухом.

— Расслабься, — прошептал он и осторожно опустил ее на постель.

И тут Кит почувствовала, что все ее страхи мигом улетучились. Джек принялся целовать ее, и его поцелуи становились все более страстными. Наконец он отстранился, и Кит, приподнявшись на подушках, отбросила с лица густые рыжие пряди, мешавшие ей как следует рассмотреть мужа. Джек уже стаскивал с себя одежду. Кит залюбовалась его мускулистым телом — будто видела впервые. Под матовой, цвета слоновой кости кожей, придававшей ему сходство с мраморной статуей, перекатывались мощные мускулы. Атлетическая фигура Джека не могла не вызвать восхищения. Кит села и придвинулась к нему вплотную, вдыхая легкий аромат испанского жасмина, исходивший от него. Затем, стараясь не нарушать очарования, потерлась щекой о его плечо.

Ее взгляд упал на большое венецианское зеркало, и она увидела себя. В мягком свете свечей ее кожа казалась ослепительной, рыжие локоны рассыпались по ее плечам. Кит нашла себя прекрасной, и это наполнило ее ощущением счастья, а ночь вдруг сделалась волшебной. Счастье показалось ей бездонным, как небо, оно вселяло в нее одновременно и радость, и восторг. Она никогда еще не испытывала такого. В чарующей тишине этой комнаты Кит готова была покориться мужу, покориться полностью и безоговорочно, чего она никогда прежде не делала.

— Ну, — прошептал Джек, — ты вдоволь насмотрелась в зеркало, а теперь разреши мне насладиться тем, что принадлежит мне по праву.

Он привлек ее к себе, и Кит улыбнулась, закрывая глаза в ожидании поцелуя. Его близость еще никогда так не волновала ее. Джек уложил ее на зеленый атлас покрывала, и Кит, почувствовав его тело на своем, раздвинула ноги. Он целовал ее трепетные губы, и Кит обвила руками его шею, чтобы продлить сладостные ощущения. Затем он чуть отстранился и тотчас же принялся покрывать ее лицо и шею поцелуями. Поцелуи эти были легкими, как крылья бабочки, но они вызывали у Кит настоящую любовную лихорадку. Потом Джек начал ласкать ее грудь, и Кит, трепещущая, наслаждалась его ласками. Путешествие в мир наслаждения сулило ей невероятные сюрпризы — муж ласкал ее так нежно, заставлял испытывать такие восхитительные ощущения! И ласки его становились все более страстными, а поцелуи — все более жгучими. Но вот Джек вошел в нее, и из груди Кит вырвался протяжный вздох. Она закрыла глаза, и, сгорая в пламени страсти, затрепетала, застонала. Наконец, уловив ритм движений Джека, стала раз за разом устремляться ему навстречу, охваченная желанием утолить свой любовный голод. Ей безумно хотелось поскорее испытать последний трепет, и она принимала в себя Джека так глубоко, как могла. Наконец ее дыхание оборвалось, и почти в тот же миг и Джек почувствовал облегчение.

А потом Кит лежала в объятиях мужа и блаженно улыбалась во сне. Джек же чувствовал себя победителем. Он завоевал сердце своей маленькой дикой кошечки и больше никогда не отпустит ее от себя.

Огонь в камине угасал, и в комнате становилось все прохладнее. Джек отстранился, поднялся с кровати и босиком направился к камину. Разворошив угли, он подбросил несколько поленьев и стал ждать, когда пламя разгорится. Увидев в зеркале свою обнаженную фигуру, он подмигнул своему отражению. Затем вернулся в постель и лег рядом с женой.

Кит во сне повернулась и, прижавшись к мужу всем телом, что-то пробормотала. Джек обнял ее одной рукой и, счастливый, почти тотчас же уснул.

Когда Кит утром вошла в гостиную, она сразу же поняла, что опоздала к завтраку. Заставлять слуг ждать — это было не в ее привычках, но она была не в состоянии проснуться раньше.