Дом яростных крыльев - Оливия Вильденштейн

— Тебе на самом деле следует ехать в Тареспагию по морю. Я слышала, что люди исчезают в Монтелюсе.

— Там всего одна дорога, и она постоянно патрулируется. Ты можешь себе представить, какие у меня шансы потеряться?

— У тебя всё не как у людей.

Широко улыбнувшись, я толкаю её плечом. Когда мы доходим до паромной переправы, я передаю голубоглазому капитану письмо Марчелло, в котором объясняются причины, по которым я должна пересечь канал — забрать продукты для таверны от его имени — после чего я протягиваю ему медяк в качестве платы за билет.

— Паром уже заполнен, — говорит мужчина.

— Эм, — Сибилла хмурится, взглянув на пустые скамейки. — Как по мне, так он выглядит довольно пустым.

— Паром заполнен.

Он возвращает мне письмо. Я разворачиваю его и быстро читаю, переживая о том, что Марчелло мог попросить в нём не пускать меня на паром, но волнистые петли и завитушки говорят именно то, что он и пообещал.

— Это какая-то нелепость, — щёки Сибиллы гневно раздуваются.

— Почему вы меня не берёте? — спрашиваю я его.

Я замечаю, что он смотрит куда-то мне за спину, и оборачиваюсь. Несмотря на то, что за нами никто не наблюдает, он определённо не пускает меня по чьему-то приказу. Капитана?

— Лучше возвращайтесь домой, Заклинательница змеев, потому что ни один человек не станет рисковать своим благосостоянием ради того, чтобы помочь вам сбежать.

Я стискиваю зубы и поворачиваюсь, что в свою очередь заставляет Сибиллу тоже развернуться.

— Это всё Сильвиус.

— Зачем ему… О. Вот же говнюк.

Она не смогла бы подобрать для него более подходящее прозвище. С этого дня я, наверное, начну называть его Капитан Говнюк. Звучит неплохо.

Она останавливает меня.

— Тебе надо попросить Антони. Он точно тебя отвезёт.

Голос паромщика звенит у меня в ушах, и я качаю головой.

— Я не хочу, чтобы из-за меня у него были проблемы.

— Думаю, ты всегда можешь переплыть канал. У тебя и так уже был дерьмовый день. Подумаешь… ещё немного дерьма?

— Твой юмор не знает границ, Сиб.

И хотя при мысли о том, что мне придётся рассекать грязные воды канала, мой желудок переворачивается, я уже начинаю подумывать о том, чтобы подозвать свистом Минимуса и нырнуть в покрытую рябью темноту. Но меня останавливают две вещи. Первое — Минимус может не учесть того, что я не змей. И второе — этим я могу сыграть на руку Сильвиусу.

Я поднимаю глаза к прозрачным облакам, которые кружатся вокруг убывающей луны. Как бы мне хотелось, чтобы Бронвен предложила мне ещё какой-нибудь вариант. Когда с неба не падает ни веревки, ни железного ворона, и никакие чёрные птицы не проносятся над головой, я опускаю взгляд на мрачный лес, подсвеченный точками факелов, сразу за бараками.

Я знаю, что это иллюзия, но мне кажется, будто Ракокки удаляется от Тарелексо.

— Я сейчас вернусь. Никуда не уходи.

Сибилла расплетает наши руки.

Когда она оставляет меня одну на пристани, я опускаю веки и начинаю размышлять о своём почти разрушенном будущем, но вместо того, чтобы искать решение проблемы, я переношусь мыслями к Исолакуори и принцессе, за которой ухаживает Данте. А я-то решила, что он отказал Берил и всем остальным ради меня.

И почему я рискую своей головой и душевным спокойствием ради того, чтобы усадить его на трон, если он собирается посадить рядом с собой принцессу? Он ведь говорил, что не будет больше других женщин. Следом за гневом, меня охватывает ревность, но затем новая волна гнева сметает мою пылающую злобу.

Почему я верю на слово Капитану Говнюку? Может быть, на него тоже не действует соль? Может быть, ему кажется, что они целовались, и поэтому он смог произнести эти слова под…

— Пойдём, очень важная персона.

Тонкая рука обхватывает меня за талию.

— Я нашла решение.

Я открываю глаза и смотрю на Сибиллу.

— Какое?

— Увидишь.

Когда я вижу, что она имеет в виду, я упираюсь пятками в пол.

— Я же сказала, что не хочу втягивать Антони.

— Именно поэтому я попросила Маттиа. Я даже заключила с ним сделку.

— Сибилла, нет.

— Ой, расслабься. Для меня это в любом случае выгодно. Я не только исполню мечту подруги, но и схожу на свидание с сексуальным блондином.

Пока она тащит меня вперёд, я перебираю в голове все причины, по которым не могу ступить на эту лодку.

— Хватит бормотать и поднимайся на борт.

— Сибилла.

— Фэллон.

— Всегда мечтал о сексе втроём с вами двумя, — Маттиа говорит это так громко, что привлекает внимание проходящего солдата и нескольких моряков.

Он протягивает нам руки. Сибилла берётся за одну из них и кивает мне, чтобы я взялась за вторую.

— Антони умрёт от зависти!

— Почему это я должен умереть от зависти? — голубоглазый капитан появляется из каюты в одних штанах.

Словно магниты, мои глаза проходятся по его обнаженной груди и округляются, когда я замечают ряды светящихся полос, которые опоясывают его точёные бицепсы. Он заключает сделки ради спортивного интереса? Я насчитываю двадцать на одной руке и замечаю ещё больше на другой.

Прежде чем он успеет заметить, что я на него пялюсь, я заставляю себя перевести взгляд на бородатого капитана, который копается в ящике со снастями.

— Как же вы вовремя, дамы. Каюта вся наша.

Сиб отрывает мою руку от моего тела и вкладывает её в ладонь Маттиа. И прежде чем я успеваю среагировать, он затаскивает нас обеих на судно.

ГЛАВА 39

Антони встает между Маттиа и мной, заставляет своего друга согнуть руку и отпустить меня.

— Нет.

— Антони, — шипит Сиб сквозь зубы. — Хорошо. Секс вчетвером! — громко объявляет она, схватив меня за руку и потащив в каюту под палубой.

Антони ещё крепче сжимает губы, но идёт за нами.

Как только мы оказываемся внутри, Сибилла захлопывает дверь.

— Боги, проницательность — не твой конёк.

— Какого чёрта здесь происходит? — рычит Антони.

— Ты только что проснулся?

Сиб оглядывает его, задержавшись взглядом на его мускулистом торсе.

Антони проводит рукой по лицу.

— Начни уже объяснять.

Сиб открывает рот, но я её опережаю.

— Капитан Даргенто предложил бросить меня в канал, чтобы доказать, что я умею приручать змеев.

Я готова рассказать Антони то, что я рассказала Сибилле, что, конечно, отличается от той истории, которую я рассказала её родителям. Я наговорила уже столько лжи. И всё это ради того, чтобы защитить дорогих мне людей, и всё же… Та лёгкость, с которой эта ложь срывается с моих губ, переполняет меня чувством вины.

— Король Марко