Темная ночь - Джена Шоуолтер

Люди спешили освободить воинам дорогу, в освещенной лунным светом ночи слышались разговоры и передавались слухи. «Ангелы спустились со своей горы… Наверное, они преследуют тех людей, что расспрашивали про них, тех, кто сейчас в клубе „Судьба“».

– Некие люди расспрашивали про нас, – сказал Аэрон сквозь сжатые зубы.

Пока он говорил, какая-то женщина, решив поприветствовать их, перешла через улицу. Когда она увидела Париса, ее взгляд остекленел.

– Всего один поцелуй, – взмолилась она.

– Непременно, – ответил Парис и склонил голову, чтобы исполнить просьбу незнакомки.

Аэрон рыкнул:

– Позже. Отведи нас в этот клуб «Судьба».

Если Разврат начал целоваться, то не остановится, пока не будут сброшены одежды и не раздадутся крики страсти.

– В следующий раз, – пообещал женщине Парис, и в его голосе звучало сожаление.

Оказавшись во главе их маленькой процессии, он направился в сторону клуба.

– Обещаешь? – спросила женщина.

Но, когда Люсьен проходил мимо нее, она, увидев его испещренное шрамами лицо, побледнела – морок развеялся, и она избавилась от минутной одержимости страстью.

Через несколько минут воины стояли внутри клуба, рядом со входом, и осматривались. Толпа людей кружила в быстром танце, а вокруг них мигали разноцветные огни. Люди тяжело дышали. Большинство из них, увидев воинов, расступались, ведь обитателей замка считали ангелами. Наиболее храбрые и глупые, которых, впрочем, было немного, подошли ближе.

Аэрон почувствовал что-то, возможно незначительный всплеск ярости, и нахмурился.

– Видишь их? – спросил Рейес, не прекращая осматриваться.

Его поза выдавала напряжение. Казалось, что Ярость в этот день подошел к черте так близко, как никогда раньше. Мышцы его рук вздулись, будто он только что последовал примеру Мэддокса и вдребезги разнес все, что было в комнате.

– Пока нет, но я знаю, что они здесь, – ответил Аэрон и провел пальцами по лезвию, спрятанному у него на боку.

«Где вы? – мысленно спрашивал он. – Кто вы?»

– О боже! Вы только взгляните на этих маленьких сладких вкусняшек, – произнес Парис хриплым от возбуждения голосом.

– Выкинь из головы их трусики, – одернул его Рейес.

Аэрон подумал, как было бы хорошо, если потребность в сексе оказалась единственной его проблемой. Человеческие женщины приходили в ужас от одной мысли о том, что он может к ним прикоснуться; достаточно вспомнить ту блондинку, которая, увидев его сегодня, чуть не разбила сосуд. И это только его радовало. Они должны бояться его, ведь иначе он, сам того не желая, прожует и проглотит их за один присест.

– Всего пять минут, – сказал Парис, и его голос буквально сочился удовольствием. – Мне нужно всего пять минут.

– Позже.

– Нет, – отрезал Парис.

– Ты что, маленький? Твой член не игрушка, поэтому воздержись от игр с ним всего лишь на одну ночь.

– Боги! Не может быть, – внезапно сказал Люсьен, и озадаченность, с которой он произнес эти слова, положила конец перепалке. Он двинулся в сторону дальней части клуба, причем на его лице появилась гримаса, не предвещающая ничего хорошего. – Смотрите.

Вслед за ним все воины уставились на группу людей, стоявших у дальней стены клуба и рассматривавших их. Аэрон резко выдохнул и вытащил один из своих мечей. Очевидно, сюрпризы еще не закончились.

– Сабин, – произнес Аэрон. Он даже не думал, что когда-нибудь снова увидит одержимого демоном Сомнения. Человек, которого он некогда считал другом, в прошлом поднес нож к его горлу и нанес ему глубокую рану. – Что он здесь делает? Почему сейчас? – Татуированный воин запнулся, когда подумал, что, возможно, нашел ответ на этот вопрос, а затем продолжил: – Он все еще сражается с охотниками. Вероятно, именно он привел их к нашему порогу.

– Чтобы узнать правду, нам остается только одно, – произнес Люсьен, но никто из друзей не сдвинулся с места.

Аэрон знал причину, по которой ноги сами понесли его вперед. Его память услужливо нарисовала перед его мысленным взором картины той темной судьбоносной ночи.

– Нам придется убить их! – хрипло выкрикнул Сабин. – Вспомните, что они сделали с Баденом.

– Мы сделали достаточно, – как обычно, спокойно ответил Люсьен. – Мы причинили им и тем, кого они любили, гораздо больше боли, чем они нам.

Холодная ярость пропала с лица Сабина.

– Значит, тебе нет никакого дела до Бадена? – спросил он.

– Я любил его так же сильно, как и ты. Но новые разрушения не вернут его, – произнес Люсьен.

Аэрон отвернулся и сплюнул, не в силах смотреть Сабину в глаза, где плескалась боль, находившая отражение в его собственном сердце.

– Я не могу больше терпеть. С каждым днем в моей душе все больше тьмы, – произнес он. – Мне нужен мир, убежище.

– Я лучше умру, чем позволю хотя бы одному охотнику жить, – возразил Сабин.

– Мы убили того, кто отсек ему голову. И этого, думаю, вполне достаточно, – отрезал Аэрон.

– Достаточно? Я держал безжизненное тело Бадена в собственных руках. Его кровь текла прямо мне в душу. И вы хотите, чтобы я ушел? Да вы хуже охотников. – Произнеся эти слова, Сабин перешел в атаку, вытащив свой меч еще до того, как Аэрон ощутил это.

К честному бою Аэрон отнесся бы с пониманием. Но нападение исподтишка было для него чем-то из ряда вон выходящим. Отбив нападение, Аэрон подумал, что ему очень хочется уйти. Уехать из Греции, оставить в прошлом войну и ненавистные воспоминания. Но Сабин и некоторые другие все еще жаждали крови.

Именно тогда Владыки окончательно разделились.

Теперь Аэрон рассматривал этих воинов, которых, как он некогда считал, он прекрасно знает, что оказалось неправдой. Они выглядели такими же, какими он их запомнил, хотя их одежда, конечно, изменилась, ведь наступили совсем другие времена. Гидеон покрасил волосы в синий цвет, но выражение его светло-голубых глаз было более чем хищным. Это напомнило Аэрону Люсьена в тот единственный день, когда он вышел из себя и ничто и никто не смогли удержать его.

Камео все еще была самой очаровательной женщиной из всех, которых он видел, но одного взгляда на нее было достаточно, чтобы вызвать желание нанести себе удар в сердце. Страйдер тоже был красив, хотя годы оставили отпечаток жестокости на его лице. Аман отказался от своих мантий в пользу черной рубашки и джинсов. «Где же Кейн? – спросил себя Аэрон. – Неужели охотники добрались и до него?»

Сабин и его соратники стали медленно подходить. Аэрон не отрывал от них глаз, пока вместе с остальными тоже двигался навстречу бывшим друзьям. Смертные быстро освобождали им путь, и в итоге два отряда встретились посередине танцпола.