Назначаю тебя палачом - Анна Васильевна Дубчак

это уже и не интересует. Я просто устала, понимаешь? Да и шанс, что его нет, ничтожный. Ясно же, что он все оставил своему ребенку! Да и мама меня уже заждалась.

– И?..

– Хочу, чтобы мы посидели с тобой, поговорили. Я тут тебе один подарок приготовила.

– Думаю, что знаю, что за подарок, – тихо произнесла Женя.

– Да? Ну что ж, тем лучше… Ты умная женщина. И я за все это время, что изводила вас своими проблемами, успела к тебе привязаться. Мне бы раньше с тобой познакомиться…

– Значит, надо было встретиться именно сейчас… Судьба.

– Так ты приедешь ко мне? Поесть у меня нет ничего, да и аппетита тоже… Но я, если ты только согласишься приехать, закажу завтрак из ресторана. Заодно с тобой и поем, а то скоро упаду без сил…

– Ничего не заказывай, я привезу сыр, колбасу, хлеб. Кофе-то у тебя хотя бы есть?

– Да. И шампанское. Мне кажется, что у меня уже вместо крови в венах пенится шампанское… Подсела, короче.

– Хорошо. Я приеду в течение часа.

– Да ты моя хорошая! Жду!

Услышав доносящиеся из кухни голоса, направилась туда. Петр с Наташей, тихо переговариваясь, пили кофе. Увидев Женю, поздоровались с ней.

– Привет голубка`м, – помахала им рукой Женя. – Я бы тоже от кофе не отказалась.

– Женечка, да я сейчас тебе приготовлю! – воскликнул Петр. – Где тут наша волшебная кофемашина?

– А где Борис, неужели уже уехал?

– Нет, хоть сегодня и понедельник, он решил отоспаться, у него в Москве встреча только в два часа.

– А у тебя какие планы на сегодня? – спросила Наташа. – Если хочешь, можем тоже поехать с тобой в Москву, прошвырнемся по магазинам. Или могу помочь тебе в зимнем саду.

– Нет, спасибо. Хочу навестить Эмму.

– Возьмешь меня с собой?

Женя задумалась. Наташа совсем не входила в ее планы. Да и Эмма хочет поговорить именно с ней.

– Кажется, я поняла… – поджав губы, проговорила Наташа. – Она хочет видеть только тебя. Ну, хотя бы ничего не случилось?

– Она уезжает сегодня, хочет попрощаться. Знаешь, как мы сделаем? Дождись моего сигнала и сразу же выезжай. Мы поговорим с ней по душам, а потом появишься ты, мол, тоже хочешь ее проводить. Думаю, так будет правильнее.

– Договорились! – просияла Наташа. – Просто будет как-то неправильно, если я с ней не попрощаюсь.

– Петр, когда Боря проснется, скажи, что я поехала к Эмме и скоро вернусь. И без подробностей, хорошо?

– Заметано! – Петр поставил перед ней чашку с кофе. – Прошу вас, мадам!

Женя, переодевшись, собрала пакет с продуктами, сунула в дамскую сумку дневник Эммы, вышла из дома, села в машину и поехала.

В машине она репетировала первую фразу. Конечно, то, что она скажет несчастной вдове, убьет ее. Надо бы произнести это как можно мягче… Но что с того?

Она даже представила себе, как Эмма отреагирует на то, что завещание все же существует. Хотя разве она к этому не готова? Вон, даже билет купила в Хвалынск. И доильный аппарат для коз они с Наташей выбрали, только еще не успели оплатить. Это Эмма сделает уже на месте.

– Женечка! – Распахнув дверь, Эмма кинулась к Жене и крепко обняла ее.

На этот раз она была трезвая, на ней был белый свитер и джинсы. В холле стояли чемоданы, коробки.

Женя не помнила, когда они перешли на «ты». Сейчас же это вообще не имело никакого значения.

– Проходи. Проходи! Я боялась, что ты приедешь с Наташей, она славная, мы с ней успели подружиться… Думаю, что и у тебя с ней сложатся хорошие отношения. Но вот сейчас я, конечно, хотела, чтобы ты приехала одна. Пойдем на кухню, сейчас будем пить кофе. Или ты хочешь чай?

– Лучше чай, кофе я только что выпила.

– Как скажешь! Я и чай заварила!

Женя, войдя на кухню, принялась доставать из пакета продукты.

– Ох, как много всего! Пожалуй, с тобой я и поем. Мне кажется, я за этот январь похудела килограммов на десять. Так, постой… Пока я помню. Подарок! Мне почему-то кажется, что ты его оценишь… Не хочу оставлять ее здесь, этой дуре Кларе.

И с этими словами Эмма протянула ей книгу Саган. Женя улыбнулась.

– Что ж, шикарный подарок, обожаю Саган! Спасибо тебе!

– Так, с этим уладили. Теперь чай!

– Подожди. Сядь, Эмма. Я должна тебе кое-что сообщить.

Ох, не так она собиралась начать разговор, не так! Хотела же помягче!

– Что еще? – плаксивым тоном спросила, мгновенно помрачнев, Эмма. Села и закрыла лицо руками. Как предчувствовала.

– Завещание существует. К моему большому сожалению.

– Уф… – Эмма встрепенулась, выпрямилась на стуле и хмыкнула. – Ты это приехала мне сообщить? Ты серьезно? Типа, новость для меня? Женя! Я же не дура, я все понимаю. Ты что, думаешь, я тут напрасно великие сборы устроила? Я смирилась! Пусть уже все идет как идет. Я-то хотя бы живая, а вот Витя… Царствие ему небесное! – И она перекрестилась.

– И тебя не интересует содержание завещания?

– Да я и так все знаю. Курице этой беременной все оставил небось, да?

– Ну да.

– А шлюхе этой, секретарше, что оставил?

– Ничего. Возможно, она об этом знала, поэтому и рыдала так вчера на похоронах.

– А ты видела Витю в гробу? Как хорошо его загримировали, лежал, как живой, даже щеки розовые были… Бррр… Вот ведь у кого-то профессия – гримировать покойников. Не помню, как их называют, людей этой профессии.

– Танатопрактики, – ответила Женя.

– Тебе с сахаром?

– Да, две ложки.

– Что-то на тебе лица нет… – сказала озабоченным тоном Эмма, ставя перед Женей чашку с чаем. – Ты что, из-за меня расстроилась?

– Ну да… Можно и так сказать.

С этими словами Женя достала из сумки дневник и протянула Эмме.

– Прости.

Эмма вспыхнула, на лбу моментально выступила испарина.

– Вот блин… Значит, он у тебя был…

– Да, у меня.

– Все прочла?

– Все.

– Я предполагала… Но думала, что ты не посмеешь. Это же личное.

– Не могла оторваться. Там же про любовь. Подумала, что можно книгу написать…

– Ты еще и пишешь? Как же много у тебя талантов!

– Если бы ты позволила, я сделала бы этот дневник частью большого романа. Понимаешь?

– Не совсем…

– Я бы придумала такой сюжет, где страницы дневника как бы объясняли мотив поступков главной героини, передавали ее настоящие чувства. Ведь когда роман пишут от третьего лица, не всему веришь, согласись. Он, она, они… А вот когда текст написан он первого лица, вот тогда по-настоящему проникаешься всеми этими чувствами, веришь в объяснения… И финал бы сделала просто