Тайны подземелья - Джо Майра Денар

большее ваш вид и не способен. Лучше бы оставались в своих катакомбах, а ещё лучше, если бы вас истребили одного за другим!

— Рая, хватит! — рявкнул Эйдан и встряхнул девушку за плечи.

— А что, Эйдан⁈ Они расхаживают по дворцу, как у себя дома. Чем ты думал, когда проводил им экскурсию⁈ Тот Гриил забивает голову нашим Королю и Королеве мусором, — не унималась девушка. — Если там вообще обходится только разговорами, зная его прош…

Рая громко вскрикнула, но быстро подавилась хрипом, когда крепкая хватка Саши сдавила её горло. Миб послала предупреждающий взгляд Эйдану, который собирался помочь девушке.

— Я не планирую кидать тебя в огонь, хотя с радостью на это бы посмотрела, — тихо произнесла Саша. — Можешь говорить о Тёмном круге, что угодно. Но не смей поливать моих друзей грязью, иначу ей же и задохнёшься, поняла?

— Достаточно! Ты делаешь ей больно! — закричала Кристина, с ненавистью глядя на Сашу. — Вы монстры, убирайтесь из дворца! Я доложу всё Королю и Королеве.

— Да мне плевать, — равнодушно пожала плечами Саша и отпустила Раю. — Хоть хранителям… делай, что хочешь.

Девочка подбежала к Рае, обнимая её за плечи. Девушка всхлипывала и держалась за горло, на котором стали проступать красные пятна.

Я слышала, как Эйдан начал объясняться перед Микой, посчитав его самым спокойным в нашей компании. Я надавила на виски, чувствуя головокружение. Крепкая хватка на запястье немного привела меня в чувство, и я уставилась на злую Рузанну, чей гнев уже был направлен на меня.

— Если ты ещё хоть раз так сделаешь… — начала она.

— То что? Что ты сделаешь? — сразу заявила я, ощутив в себе волну гнева. — Я могу использовать твой страх против тебя и размозжить, словно букашку. Что ты сделаешь? Снова пойдёшь жечь всех в округе и подвергать нас угрозе? Повзрослей, Рузанна. Они не перестанут презирать нас, только потому что ты реагируешь, как школьник.

— Нас? — с издёвкой прошипела она в ответ. — Нет никаких нас. Ты родилась с золотой ложкой во рту, окружённая Лирайцами. Что ты можешь знать о презрении, если вас учат презирать всех вокруг?

— Больше, чем ты думаешь, — холодно произнесла я, из последних сил сдерживая свой дар. Он замораживал все мои внутренности. Органы, кожу и кости, словно намеревался раскрошить их в песок, лишь бы вырваться. — Иначе зачем мне менять такую идеальную жизнь на кучку пропитанных ненавистью и обидой на весь мир Полумесяцев? Ты хотя бы признаёшь себя, а мне не позволяли даже этого.

Прежде чем ледяное цунами накрыло меня полностью, я вырвала руку из её грубой хватки и пошла к выходу. Гнев бурлил во мне словно кипяток, который испарялся от столкновения со стеной льда. Это чувство завладевало мной всё больше, утягивая. Смутно знакомое оно прохладой протекало под кожей, посылая мурашки. Такое я уже испытывала однажды… Беспросветное, безэмоциональное и одинокое чувство. Словно всё перестало иметь смысл, остался лишь страх неизбежного и ужас перед тем, чего ты никогда не поймёшь.

Я выбежала в широкий холл, слыша за спиной, как Саша успокаивает Рузанну. Я нервно дышала и старалась прийти в себя, потому что истерика во дворце мне точно не поможет. Мои руки тряслись, стоило вспомнить слова Рузанны. Я не знала презрения? Да я росла в нём! Варилась с самого детства, получая его от матери. Человека, который должен был стать мне опорой и поддержкой, а не спихивать на точно такого же старшего брата. Эта женщина на моё десятилетие отвела меня во всеми забытые пещеры, где Аггнийцы приковали к железному креслу и нанесли три печати, от которых я три недели страдала лихорадкой.

Я зашла в какую-то тёмную нишу, которая находилась в проходе под лестницей. Чувствовала, что меня сейчас стошнит, и зажала рот руками. Дрожь постепенно начинала сходить на нет, как и волна холодной ярости. Я словно услышала, как кровь снова заструилась по венам. Осознание того, что я наговорила, накрыло меня. Ещё никогда я так не злилась. Разве что когда Иван впервые поднял на меня руку и закрыл на чердаке моей комнаты на несколько часов. Тогда я перебила всю мебель и исцарапала руки в кровь. Но этот гнев был другим. От него не хотелось рвать и метать. Мне захотелось сомкнуть весь свой дар вокруг шеи Рузанны, потому что в тот момент я чувствовала, какую боль и злость вселяли в меня её слова. Мне хотелось наблюдать, как когти её страха будут проникать всё глубже, пока не сомкнутся на том живом, что делало её человеком.

В проходе рядом с нишей раздались голоса, и я вжалась в стену.

— Поторапливайся давай! — тихим шёпотом кричал мальчишеский голос. — Говорят, что там опять этот приезжий Гриил, ты обязана увидеть.

Приезжий Гриил? Неужели он говорил о Николае? И ведь вправду, от него ни слуху, ни духу всё утро. Не мог же разговор с Королём и Королевой настолько затянуться, верно?

Не особо задумываясь, что делаю, я последовала за удаляющимися детьми. Мальчик и девочка (на вид ещё школьники) бежали по тёмному проходу, в конце сворачивая направо. Я слепо последовала за ними, потому что иначе пришлось бы столкнуться с Рузанной и остальными Полумесяцами, а этого мне хотелось меньше всего. Запоздалое чувство стыда поднялось во мне, стоило вспомнить фразу «кучка пропитанных ненавистью и обидой на весь мир Полумесяцев». Возможно, я перегнула палку. Но и Рузанне не стоило срывать на меня гнев из-за неудавшейся вендетты. Если бы Миб нанесла серьёзную травму прислуге дворца Фрим, то мало того что влетело бы Николаю (в чём я не сомневалась), так ещё и нам бы досталось.

До встречи с моей семьёй осталось полторы недели. Нам ни к чему лишние проблемы или ещё хуже — оказаться в Хорайском Обвале Чертей. Правителям, как правило, не нужен был весомый повод, чтобы кого-то туда сослать. Достаточно одной оплошности.

Я всё больше погружалась в темноту, пока не наткнулась на стену из камня. Справа была окутанная мраком ниша, в конце которой можно было заметить тусклое свечение одинокого факела на стене. Я шла к огню, понятия не имея, куда идти дальше. Когда наконец добралась до пламени, пляшущего в торшере, я принялась выискивать хоть что-то в дали. Света было немного, только на пять шагов хватало. Остальной свой путь я проделала вслепую, надеясь, что этот поступок не навлечёт на меня неприятности.

После двадцати четырёх шагов, которые я считала, чтобы немного успокоить нервы, до моих ушей снова донеслось шипение. В конце концов, этот слабый звук