Тэмуджин. Книга 4 - Алексей Гатапов

– Другого выхода нет, – согласился и Асалху, – лучше сохранить людей, чем рисковать ради мяса.

Джадаранские нойоны выжидающе помалкивали.

– Ну что, решим на этом? – спросил Сарахай, оглядывая круг. – Других мыслей ни у кого нет?

– Кажется, нет…

– Нет, пожалуй.

– Придется выпускать.

Тут один из нукеров Асалху, молодой, лет четырнадцати, воин, тронул коня, саврасого мерина, на шаг вперед и поднял правую руку.

Сарахай недоверчиво оглядел его.

– Ну, говори, что хочешь сказать?

Тот, покраснев лицом и от волнения дрожа голосом, однако упорно оглядывая всех исподлобья, сказал:

– Можно попробовать по-другому.

– Что опять придумал? – Асалху недовольно оглянулся на своего нукера и, словно чувствуя неудобство за него, обернулся к Сагану, жалуясь: – Выдумщик, каких я не знал прежде. То одно придумает, то другое, я уж устал от него…

– Ну, пусть скажет, – подбодрил того Сарахай. – Говори, не бойся.

Другие с любопытством смотрели на парня. Тот спрыгнул с коня, подобрал торчавшую в снегу палку и стал чертить на снегу, показывая:

– Надо устраивать малые круги рядом с большим облавным кругом, как мешки от невода. Выпускать в них небольшими частями зверей и тут же расстреливать. Как только круг сузится и звери встанут вплотную к загонщикам, выпускать их в ловушки. Так мы не потеряем добычу, а когда дойдем до опушки, то и зверя в кругу останется меньше…

– А он верно говорит! – воскликнул Саган, пристально глядя на юношу. – Боги видят, он верно говорит: так можно сохранить добычу.

Зашумели, обрадовались другие.

– Это ведь надо до такого додуматься!

– Молодой, а ум как у матерого волка.

– Считайте, выручил всех нас…

– Чей это сын, из какого айла? Да за это надо его тройной долей одарить!

Тэмуджин вгляделся в юношу. «Вот такие парни мне нужны», – обрадованно подумал он. И тут же тронул коня вперед.

– Как тебя зовут? – спросил он, подъезжая к юноше.

– Буту, – ответил тот.

– Чей ты сын?

– Сирота.

– Из какого рода?

– Род наш – эхирес, раньше мы отделились от своих и кочевали по низовью Керулена. В году курицы нас разгромили татары. Двадцать с лишним айлов сумели убежать на Онон, некоторые попали в улус Есугея-нойона. Меня взял один из воинов вашего отца, из тысячи Асалху-нойона, но он погиб в позапрошлом году в сражении с онгутами.

Тэмуджин посмотрел на Асалху.

– Как он?

– Неплохой парень, – пожал тот плечами. – Что ни прикажешь, сделает все, как надо. И головой тоже хорошо работает. Потому и держу при себе.

– Я забираю его у тебя, – сказал Тэмуджин. – И назначаю сотником вместо Муху, которого я осенью, перед походом на Таргудая, снял с тысячи. Этим же вечером поезжай вместе с ним к тысячнику Тулаю и передай мой приказ. Пусть снимет Муху с сотников и поставит этого.

– Тэмуджин-нойон, может быть, он пока десятником походит? – с сомнением спросил Асалху. – Парень хорош, но молод еще, поучится, а там и в возраст войдет…

– Сотником! – твердо сказал Тэмуджин. – Человек с таким умом не должен обретаться в низах, мне он нужен наверху. Сделай, как я сказал.

Озадаченный Асалху и онемевший от неожиданного великого счастья юноша разом склонили головы.

Наскоро обсудили устройство первого, пробного мешка. Тысячники и сотники прикинули нужное количество стрелков в малом кругу. Сошлись на том, что для начала надо выделить не меньше трехсот воинов.

– Посмотрим, как пройдет дело, – говорил Саган. – Неизвестно еще, как выбегут звери из большого круга.

– Да уж, это так, – почесывая лоб рукоятью плетки, соглашался Асалху. – Лучше побольше людей выделить, чтобы потом не пожалеть.

Сотники не возражали. Потом вместе обдумывали, откуда набрать воинов.

– Загонщиков из цепи снимать нельзя, – сразу сказал Асалху. – И так еле удерживают зверей.

Его поддержали остальные.

– Из запасных отрядов надо взять людей. – Сотники посмотрели на Сагана. – Больше неоткуда.

Тот развел руками.

– Сейчас могу выставить полтораста воинов, – подсчитав в уме, сказал он. – Остальные далеко, пока придут, долго ждать придется.

Тэмуджин обратился к джадаранским вождям:

– Ну а вы сколько воинов можете выставить? Сотню дадите?

– Откуда мы столько возьмем? – испуганно махнул рукой дядя Джамухи. – Они нам самим нужны.

– Ну а сколько сможете?

– Человек пятьдесят, так уж и быть, – неуверенно сказал тот. – Нукеров соберем, кое-где из цепи выдернем… Да и, если прямо сказать, ведь это ваша затея, значит, вы и должны потратиться. А если из-за этого у нас снова будет прорыв? Нет уж, мы не можем дать столько…

Тэмуджин, не дослушав, отвернулся от него, посмотрел на своих.

– Еще сотню нужно набрать.

Асалху, думавший о чем-то, опустив голову, сказал:

– Я думаю, можно сделать так: мы выведем сотню всадников из цепи здесь, а потом передадим вниз, чтобы там ввели столько же из отрядов Сагана и потеснились в нашу сторону.

– Верно! – обрадованно зашумели все. – Асалху хорошо придумал.

– Больше и думать не о чем…

– Ну, раз решили, давайте поторапливаться, – закончил совет Сарахай. – Попробуем один раз, посмотрим, как дело пойдет.

* * *

Большой облавный круг надолго застыл на месте. Над лесом вновь зависла тишина, тайга отдыхала от несмолкаемой песни охотников-облавщиков, лязга и звона железа.

Загонщики, пользуясь остановкой, отдыхали. Сойдя с лошадей, они подкреплялись походными припасами из переметных сум.

В это время неподалеку собирался трехсотенный отряд для устройства мешка-ловушки. Саган вместе с двумя сотниками спешно расставлял стрелков в малый круг – шагов в триста шириной. Те, спешившись и привязав лошадей неподалеку, за деревьями, выстраивались с луками и стрелами в руках. Вставали они плотнее, чем в большом кругу: шагах в трех-четырех друг от друга.

Расставив стрелков, ближнюю к облавному кругу сторону разомкнули и открывшуюся брешь расширили шагов на сто, вытянув оба конца по направлению к облавному кругу – получился открытый мешок с узкой, как у кувшина, горловиной. От обоих концов горловины в сторону облавного круга, от дерева к дереву, протянули веревки, пустив на это арканы, а к веревкам привязали вороньи перья, расстреливая птиц тут же, благо они в бесчисленном множестве роились над лесом. Воины, растянувшись среди зарослей двумя длинными рядами, наскоро прикрепляли перья пучками волос, отрезанными от конских хвостов и грив.