Тэмуджин. Книга 4 - Алексей Гатапов

– Отъедем в сторону.

Тэмуджин резко повернул коня, поехал за ним. Остановившись шагах в двадцати, тот тихо рассказал:

– Я нашел следы Кокэчу. Он все время ехал позади от нас, приотстав. И недалеко отсюда, где мы пересекали каменистый овраг, Кокэчу отъехал влево, в сторону джадаранского крыла. Проехал шагов пятьдесят и оставил коня в кустах – конь его и сейчас там стоит, – а сам пошел дальше пешком. Спустился в овраг, и там следы его исчезли…

– Как это исчезли? – Тэмуджин удивленно смотрел на него. – А где же он сам?

– Его следы исчезли, – продолжал Джэлмэ, – а появились волчьи, только между ними снег весь измятый – шагов на пять-шесть, как будто он катался по снегу.

– Он что, в волка обернулся?

– Выходит, что так.

– Больше ничего не видел?

– Нет.

Тэмуджин задумался. Помолчав, спросил:

– А что, в нашем племени многие шаманы могут в зверей оборачиваться?

– Раньше, говорят, было много таких, а сейчас я не знаю, кто умеет проделывать это.

– Вот как… Не знал я, что он достиг такой высоты. Ну и что нам теперь делать, как ты думаешь?

– Я считаю, лучше оставить это дело. Вмешиваться в дела шаманов не годится, да и боги это не одобрят. По всему видно, что это он со своими шаманскими уловками помог нам, нагнал страху на джадаранов.

– Верно… Ну а следы свои ты замел?

– Нет. Кокэчу и так узнает, что я ездил за ним.

– Ладно, если спросит, скажу, что это я тебя отправил. Поедем, наши уже отходят.

Загонщики в цепи, повернув коней, двигались в обратном направлении, каждый по своим следам. Круг стал расширяться, толпа нойонов тоже направилась в обратную сторону, и скоро теснящиеся стада зверей исчезли из виду, остались за кустами и деревьями.

Пройдя шагов двести, газарши так же пустили вверх по свистящей стреле. Загонщики остановились.

Со стороны джадаранского крыла подъехали еще несколько тысячников, знакомых по меркитскому походу, с киятской стороны прибыл Саган с тремя сотниками. Всего собралось человек двадцать пять. Не слезая с лошадей, все стали кругом.

Первым поднял руку все тот же Сарахай. Выехав вперед, он суровым взглядом оглядел всех, остановил взор на дяде Джамухи. Упорно глядя на джадаранского нойона, он возмущенным голосом начал:

– Тут, говорят, некоторые люди хотят нашего Тэмуджина-нойона обвинить в том, что он остановил облаву. Так вот, я вам скажу: если бы он не решился на это, еще немного, и все эти звери кинулись бы на нас, всю добычу мы растеряли бы, да еще неизвестно, сколько людей могло погибнуть. Так что пусть некоторые сначала научатся думать своими головами, прежде чем бросаться словами. Мы все тут одно дело делаем, и не к лицу достойным людям так уходить от ответа. Хорошие люди так не делают, и поэтому мы, кто сейчас присутствует на этом совете, за все будем отвечать в равных долях. Верно я говорю?

– Верно говорите, Сарахай-убэгэн[14]. – Саган, поняв, о чем идет разговор, положил руку в козьих рукавицах на рукоять сабли и тяжело взглянул на джадаранского нойона. – Мы все вместе ответим, если у нас будут что-то спрашивать, да так, что некоторые долго будут чесаться от нашего ответа.

– Кажется, кому-то придется сильно пожалеть о своих словах, – поддержал его Асалху, глядя в ту же сторону. – Мы очень не любим, когда нам задают такие глупые вопросы.

– Да, да, верно, – подтвердили и сотники, насмешливо улыбаясь. – Пусть спрашивают, если спокойная жизнь им надоела.

– Так ответим, что у восточных чертей в печенках заколет.

– У меня уже руки зудят…

Дядя Джамухи, побурев лицом, под многими взглядами потерянно опустил глаза. Слава есугеевских воинов была всем известна, и, видимо, связываться с ними он не решился. Другие джадаранские тысячники и сотники непонимающе переводили взоры с него на киятских вождей, но в разговор так и не вступили.

Тэмуджин, видя, как дружно встали за него его подданные, почувствовал приятную уверенность в себе. Он с усмешкой поглядывал на джадаранского нойона.

– Ну, вот и договорились. – Старик Сарахай одобрительно посмотрел на Сагана, Асалху и остальных. – Ну, теперь пусть наш Тэмуджин-нойон сам решит, кого мы сейчас первыми выслушаем и как дальше поступим.

Тэмуджин оглядел круг, задумался и наконец сказал:

– Пусть совет и дальше ведет наш почтенный Сарахай-убэгэн. Я отдаю ему старшинство. Старые люди больше знают в облавном деле, ведь это они предупредили нас об опасности, пусть они и верховодят нами.

С ним охотно согласились остальные:

– Это верно.

– Кому, как не им, указывать на охоте.

– Никто из нас не видел столько, как они…

Сарахай, выслушав всех, польщенно нахмурил лицо, приосанился в седле и властно повел рукой.

– Ну, что ж… Тогда вот мое первое слово. Все видят, что нельзя гнать столько зверей разом – это приведет к беде. Если даже и удастся нам как-нибудь подогнать их к опушке, нельзя выгонять такую уйму в степь – они бросятся во все стороны и сметут наши цепи. Поэтому мы должны придумать так, чтобы управиться с ними без потерь или, на худой конец, обойтись без больших потерь. Подумайте все, и пусть каждый выскажет свое мнение, а потом мы решим, какой способ избрать.

Нойоны, тысячники и сотники обоих улусов смолкли, опустив взгляды, раздумывая над хитрой загадкой.

Долго висела тишина, лишь изредка фыркали кони да вдалеке каркали вороны, кружившие над звериным стадом.

Один из стариков, не дождавшись слов от вождей, со вздохом повторил прежде высказанную мысль, покачивая головой:

– Если не найдем чего-нибудь получше, видно, придется часть животных выпустить.

С ним согласился Асалху.

– Да уж, – сдвинув рысью шапку на затылок и почесывая голову, с досадой промолвил он, – лучше удержать малое, чем потерять все.

Толпа загомонила:

– Жалко отпускать такое богатство…

– Сколько лет не было настоящей добычи.

– Все эти годы мы полупустые возвращались, а тут однажды посчастливилось… – горестно промолвил один из сотников Сагана. – Верно говорят: боги дают, да унести не можем.

– А что больше сделаешь, придется выпускать…

– Придется…

– Людей жалко, думали, хоть раз пожируют вволю, попользуются таким богатством, да видно, не придется, – махнул рукой другой сотник.

– Судьбу не обойдешь.

Саган рассуждал вслух, задумчиво глядя:

– Если и дождемся остального войска, дед Сарахай верно сказал: такую уйму в степь нельзя выгонять… На открытом месте они увидят, что наши цепи им – как паутина для пчелиного роя…