Лоскутки - Ульяна Каршева

тот. – Себе девки найти не можешь – хочешь эту? Уйди с моей дороги, мелочь. Нас – напомню – трое. Ты – один.

Гарм, бесстрастно глядя на него, пропуская сквозь пальцы, убрал со лба волосы.

Глаза оборотня остекленели на серебряном обруче и на татуированных линиях по всему лицу парня, которых он сначала не заметил, стоя против солнца.

- Отпусти девушку, оборотень, - монотонно сказал Гарм. – Или я за себя не ручаюсь. Иди, пока я держусь.

Эля освобождение руки почувствовала так, словно мощная рука оборотня отлепилась от её запястья – так вмялись его пальцы в её кожу, о которой она до сих пор как о настолько нежной не думала.

Мужчина торопливо побежал от них к своим, которые, ещё не понимая, в чём дело, заторопились всё-таки сесть в машину. Кажется, для них стала сигналом именно поспешность бегущего оборотня.

А Эля попыталась сделать ещё шаг к Гарму, и он успел поймать её, когда ноги всё же начали подламываться, и она снова заплакала.

Машина на бешеной скорости пронеслась мимо них.

Гарм не стал ждать, пока Эля проревётся. Взял её на руки и пошёл от дороги к недалёким развалинам. Усаживать Элю на кромку руин не стал. Сел сам, оставив её сидеть на своих коленях, чтобы она держалась, обнимая его за плечо.

- Ты шла ко мне, - радостно сказал он, вглядываясь в её глаза, и слёзы Эльки сразу высохли. – Я как-то… вот даже сказать трудно… Я никогда не думал, что однажды по такой дороге кто-то пойдёт ко мне.

- А ты? – заикаясь, спросила она. – Ты как… Ты шёл ко мне?

- К тебе, - подтвердил он, улыбаясь.

- Но ведь охрана!..

- Никто не знает, - спокойно ответил Гарм и огляделся. – Посидим немного, а потом я провожу тебя домой.

- Но ведь тебя уже наказали из-за меня!

- Эля, а как лорд Дэланей узнал про нас?

Мягкое тепло, возникшее после этих слов, будто закутало её плечи в большую пушистую шаль. «Нас».

- Гарм, ты оставил своё имя в структуре портала.

- А я думал – я умный! – засмеялся Гарм, и она погладила изогнувшиеся линии татушки вокруг его рта. – Не догадался о такой малости! Эля, тебя ругали?

Она вздохнула. Грустно хмыкнула.

- Переживу. Вот тебя заперли – это плохо.

- Не очень плохо, - сказал Гарм. – Я прогулял академию, зато понял, что академическое время могу посвятить тебе. Правда, я думал, что больше времени заберёт дорога. Но встретил тебя меньше, чем на середине пути. Так что не печалься, Эля. Мы посидим здесь и поговорим, а можем и побродить по здешнему парку.

- Но всё же, Гарм, - настаивала встревоженная Эля. – Может, тебе вернуться? Вдруг кто-то поднимет тревогу? Тем более ты сам сказал, что до поместья недалеко. Давай доберёмся до него, ты покажешься на глаза своим, а потом…

Гарм поднялся и пожал плечами, не переставая улыбаться.

- Ты так беспокоишься обо мне, - вздохнул он. – Так печётся обо мне только дед. И ты знаешь… Я тоже хочу, чтобы ты пошла со мной в поместье. Я покажу тебе мои рисунки, мы побродим по парку…

- А если меня заметят? – замирая, спросила девушка.

- Нет. Я сделаю тебя невидимой для всех. Кроме меня. И тогда смогу показать мои любимые парковые уголки. Ты успокоилась? Не замёрзла? На тебе странное пальто.

- Не замёрзла. Мне тепло. Это Наиды, - призналась Эля. – Я думала, что в нём буду походить на оборотня, и тогда ко мне никто не пристанет.

- Ты? На оборотня? – Гарм засмеялся, но не грубо и не обидно. – Идём. Мне кажется, ты всё-таки немного замёрзла. Сунь руку в карман моего плаща… Дорога нас разогреет. А как ты не побоялась уйти из своего поместья?

Она начала рассказывать, как бегала, надоедая всем, работающим в поместье и в квартире. Потом показала артефакт-компас. Гарм осторожно принял вещицу, и они шли по дороге, и «лохматик» объяснял, как лучше сделать такой артефакт, чтобы меньше использовать ингредиентов, а Эля внимательно слушала и задавала вопросы.

Внезапно Гарм остановился, посмотрел на неё и улыбнулся.

- Однажды я войду в учебный кабинет академии, ведя тебя за руку к своему столу.

Пришедшая в себя девушка только фыркнула, но тоже мечтательно улыбнулась.

Так, болтая, они добрались до парка.

- И что теперь? – прошептала Эля, глядя сквозь металлические брусья на чистые, несмотря на листопад, лужайки. – Твои охранники – они все здесь. Почему они не встревожены, что тебя нет?

- Для них я сижу на своей любимой скамейке.

- А если они нас сейчас увидят?

- Ни за что…

- Почему?

- Они должны следить не за тем, что происходит на улице, а за мной. И они думают, что следят за мной. А там иллюзия. Очень хорошая.

- Это как – хорошая?

- Иллюзорный Гарм то встаёт, то снова садится. Пару раз он должен был пройтись по парку – по тем местам, по которым обычно люблю гулять я. Идём.

- А мы куда?

- Пока мои охранники охраняют мою иллюзию, мы дойдём до конца этой ограды. Она упирается в старый дом. Там, внизу, есть удобный лаз. Я проведу тебя этим лазом в дом. Дед обычно не выходит в это время. Я покажу тебе его дом. Он очень красив, а потом покажу мои рисунки. Ты любишь рисовать?

- Немного – так, покарябать. Я всё хочу научиться лепить фигурки, как Демира. Потом я тоже тебе покажу.

Они, взявшись за руки, как напроказившие дети, добежали до конца забора. Гарм влез в небольшое полуподвальное окошко, скрытое от посторонних глаз густым кустом, и протянул руки:

- Садись и съезжай!

Она уселась на край окна и въехала к нему. Поймав её за подмышки, Гарм поставил её на каменный пол. Перешёптываясь и едва слышно смеясь своему детскому приключению, они поднялись по полуразрушенной лестнице наверх, на первый этаж старого дома. Гарм объяснил, что именно с этого дома началось поместье Олсандейров…

- Сначала пройдём по галерее, - сказал Гарм. – Я люблю это место и могу показать одну картину и познакомить тебя с моей мамой. Там же есть портрет моего деда. У него благородные черты лица. Я всё мечтаю