Ярослав Умный. Конунг Руси - Михаил Ланцов

А сверху продолжал лететь непрерывный град стрел, камней и плюмбат. Практически в упор. Однако продуктивность этого обстрела быстро упала. Ведь, стремительно накопившись вокруг отряда Ярослава, нападающие подняли щиты и в целом недурно обезопасили себя от обстрела. Получилась такая импровизированная – testudo – «черепаха». Разве что плюмбаты хорошо работали, выступая в качестве «разрушителей щитов». Но все равно – продуктивность обстрела заметно снизилась.

– Давай, – кивнул наш герой командиру конницы – Добрыне.

Тот кивнул, и десяток его бойцов опустили факелы. Позволяя остальным поджечь фитиль керамических горшков с древесным спиртом. То есть теми самыми снарядами, которые использовались в онаграх.

Раз. И фитили подожжены.

Два. И бойцы, развернувшись, метнули эти горшки в противника. Прямо через головы своих товарищей.

Три. И на фоне взметнувшихся языков пламени раздался душераздирающий вой заживо горящих людей.

И это все на фоне того, как дружинники спокойно и методично работают гладиусом и копьем. Противник к этой тактике не привычен. Он видит копья второго ряда и присматривается к ним, готовясь к пакости от них. Но основной урон наносят именно мечи первого ряда своими быстрыми и крайне непривычными колющими ударами в плечо за щит и в ногу. А еще подрезами на обратном ходе – по шее и голени. Больше, конечно, бойцы Ярослава работали с шеей и плечом. В такой давке атаковать снизу было крайне сложно.

Так вот.

Горшки с древесным спиртом улетели, породив рев обожженных людей. Что резко снизило и без того не очень высокое давление на защитников. Да и относительного монолита «крыши щитов» не стало. Из-за чего стрелки на стене смогли возобновить продуктивный обстрел, стремительно усугубляя и без того довольно неудачное положение нападающих.

А секунд пятнадцать спустя спешенные всадники бросили новую порцию горшков. Которая стала финалом. Племенное ополчение не выдержало и побежало. Просто и незамысловато. С диким криком. Кто куда.

Ярослав же чуть подождал. С минуту. Может, чуть больше. Понял, что конница хазар не спешит скакать в эту ловушку. И организованно отвел свой отряд обратно в крепость.

– Видишь, – произнес он, обращаясь к спешащему ему навстречу Льву Математику[61], – как дети. Как я и говорил.

– Они могли тебя сбросить в ров!

– Нет, – покачал головой Ярослав. – Не могли.

– Могли!

– У них не было даже единого шанса на это. Точнее, был. Но только в том случае, если бы оставшиеся в крепости люди предали бы меня. А так стрелки сделали что надо – все и прошло без сучка и задоринки. Жаль, что повторить не удастся. Вряд ли они второй раз на этот прием клюнут.

– Это было сущее безумие!

– Я рад, что тебе понравилось, – кивнул Ярослав и отправился принимать ванну.

Как ни крути, а вспотел он знатно. Даже если твой мозг отчетливо и ясно понимает весь узор боя, подсознание все равно паникует. Стоять перед лицом такой толпы – занятие не для слабонервных. И если своих «легионеров» Ярослав уже почти два года подряд накачивал психологически, стараясь заставить поверить в свою непобедимость, из-за чего они были уже в некоторой степени безумны. То сам оставался обычным человеком и иной раз откровенно трусил.

Однако ни Лев Философ, ни остальные предводители греческой делегации не оставили его в покое.

– Василий! Нам нужно поговорить!

– Я очень устал. Сейчас приму ванну. Выпью чашечку кофе. И подумаю – готов ли я к тому разговору, который вы хотите.

– Кофе?

– Это зерна одного растения, растущего в Абиссинии. Их отвар бодрит и отгоняет сон.

– И откуда он у тебя? Ведь Абиссиния очень далеко отсюда.

– Я заказывал хазарским купцам еще до разлада отношений. Рассказал о том, что это за зерна и откуда, для чего служат. После чего те через халифат все необходимое мне закупили. Жаль только, что очень небольшую порцию. И я экономлю. Когда еще получится приобрести? Так что не обижайтесь, но вас угощать не стану. Вернетесь домой – сами купите.

– Василий! – воскликнул Лев Философ. – Ты должен нам…

– ЧЕГО?! – рявкнул Ярослав, шагнув тому навстречу, сверкнув глазами. – Что я вам должен? Рассказать о том, откуда у меня взялись легионеры? А тебе не кажется, старик, что это ты мне должен рассказать, почему легионеров нет у тебя? И почему вы просрали все великое наследие предков? Почему какие-то жалкие пустынные кочевники гоняют вас ссаными тряпками? Почему вы потеряли Либию, Сирию и прочие исконные земли Римской империи? Не хочешь? Или, может быть, не можешь? Я так и думал. Поэтому я не вижу никакого смысла в этом разговоре. Не желаю оправдываться перед неудачниками.

– Мы пришли тебе на помощь! – воскликнула Кассия.

– Как ты видишь, мама, я прекрасно знал, какая угроза мне угрожает, и отлично к ней подготовился. То, что вы пришли ко мне на помощь, – я ценю. Хотя, думаю, цель вашего визита совсем иная. Поправь меня, если я ошибаюсь, но мнится мне, вы прибыли пытаться увезти меня отсюда для решения своих политических и денежных интересов. А никак не помогать. Благодетели вшивые.

– Василий!

– Ярослав. Мне это нравится больше.

С этими словами он развернулся и молча удалился.

– Поговори с ним, – с мольбой попросила Кассия Пелагею, перейдя на славянский.

– О чем? Я ни слова не поняла в вашей беседе. Но Ярослав явно в ярости. Он обычно в таком резком тоне не говорит.

После чего улыбнулась. И пошла руководить сбором трофеев.

Полсотни ополченцев Гнезда под прикрытием стрелков вышли и, добивая раненых копейными ударами, начали сбор трофеев и метательных снарядов. Само собой, готовые в любой момент сорваться и спрятаться в крепости. При этом еще несколько десятков ополченцев дежурили у ворота подъемного моста и ворот, готовые в любой момент начать все закрывать.

– А мне он нравится, – после долгой паузы произнес глава отряда наемников.

– Нравится? – удивился Лев Философ.

– Он что-то сказал не так?

– Он… сын Василевса! Он не должен так говорить!

– Он только что стоял против такой толпы, что в пять, нет, в десять раз превосходит числом его отряд. Что такое горячка боя – я знаю. И я бы на его месте после ТАКОГО тебе бы в зубы дал за такие слова.

– Но…

– Тем более что он сын Василевса, а не простой наемник. В его праве было тебя вообще зарезать или казнить иным способом за столь неуважительное отношение. Что он тебе должен? Ты ничего не перепутал?

– Мне отчитываться перед Василевсом! И он должен…