Всему вопреки - Салли Стюард

После всех чудовищных потрясений, которые довелось пережить Мэри за этот год, дружба Бренды и Джерри была для нее точно радуга на голубом чистом небе после долгой и жестокой бури.

Паттерсонам почти удалось убедить ее, что буря миновала. Слушая их доводы, Мэри изо всех сил старалась поверить в то, что Чарльз не отыщет ее так далеко от Эджуотера, да еще в окрестностях Далласа, население которого вот-вот перевалит за миллион. И хотя ее по-прежнему мучили сомнения, отчаянно хотелось верить, что малыш ее в безопасности, что здесь, среди славных людей, которые так быстро стали ей почти родными, Мэри сможет начать новую жизнь. На долю ее выпало так много потерь: отец и мама, Бен, даже Дорис и Эдгар, которых она уже никогда не увидит… Мэри очень не хотелось потерять еще и Паттерсонов.

Но ведь Бренда и Джерри не знают, что такое Чарльз Мортон. Им не довелось смотреть в его льдистые, блекло-голубые глаза и видеть там тусклый огонек безумия.

Дверь отворилась, и в кабинет вошла Бренда — словно ее издалека приманили размышления Мэри. Лицо Бренды, обычно веселое и бодрое, сейчас было встревоженным. Когда она плотно прикрыла за собой дверь, сердце Мэри вдруг забилось гулко и часто. Успокойся ты, сказала она себе, мало ли у Бренды других проблем? Может, у нее не ладится с новой официанткой…

— Что случилось?

Бренда уселась на край стола, поболтала ногами и улыбнулась, но как-то натянуто.

— Да ничего особенного. Просто… — Она осеклась, прикусила губу. — Мы никогда не спрашивали, от кого ты прячешься и почему. Не спрашивали даже, откуда ты родом.

— Да, я знаю. Спасибо.

У Мэри вдруг пересохло во рту, и оттого язык едва ей повиновался.

— Там, в зале, полицейский, и он показал нам твою фотографию. Так ты выглядела до того, как покрасила волосы и сменила свой имидж.

Губы женщины дрогнули в невеселой усмешке.

Кровь разом отхлынула от лица Мэри, волна страха подхватила ее, завертела, точно щепку, все поплыло в глазах. Она ухватилась за край стола.

— Что… — Мэри сглотнула, торопливо облизала губы. — Что ему нужно?

Бренда накрыла ладонью ее побелевшие пальцы.

— Успокойся, Джейн. Все в порядке. Ну, вдохни поглубже. Хочешь воды?

Мэри молча потрясла головой, цепляясь, как за соломинку, за слова Бренды «все в порядке». Как же ей хотелось верить этому!

— Этот человек говорит, что полиция Эджуотера, городка в двухстах милях отсюда, разыскивает беременную женщину по имени Мэри Джордан. Женщина психически неустойчива и может причинить вред себе или ребенку, если не поместить ее под опеку.

— Господи! Это Чарльз!

Мэри попыталась вскочить, но тут же тяжело осела на стул. Спрыгнув со стола, Бренда крепко ухватила ее за плечи, заглянула в глаза:

— Джейн! Мэри! Прекрати! Успокойся, тебе ничто не грозит. Честное слово.

Мэри закрыла лицо руками.

— Я же знала, что нигде не смогу от него укрыться. Все полицейские заодно. Для коллеги они готовы на что угодно. Этот человек… он уже знает, что я здесь?

— Никто этого не знает. Он заглянул сюда, поскольку слышал, что у нас работает беременная официантка, но по фотографии никто не смог тебя опознать. Вот видишь, я же говорила, что твоя маскировка сработает.

Она широко улыбнулась, но впервые за все время ее чары не сумели успокоить Мэри.

— Полицейскому я сказала, что ты — моя родственница, — продолжала Бренда, — и что ты совершенно точно никогда не бывала в Эджуотере. Вначале он хотел поговорить с тобой, но я добавила, что вчера приехал отец твоего ребенка и увез тебя в Оклахому, чтобы пожениться.

Мэри вдруг разобрал истерический смех.

— Ты — и вдруг солгала! Самая честная женщина в мире по моей вине стала лгуньей.

— И еще какой! — тихо засмеялась Бренда. — Я и сама поразилась, как легко пришла мне в голову вся эта околесица!

— Что же мне теперь делать?

— Между нами говоря, тебе предстоит рожать, и довольно скоро. Кроме того, если ты все же захочешь рассказать нам с Джерри, в чем дело, мы постараемся тебе помочь.

Мэри поерзала на неудобном стуле, стараясь устроиться так, чтобы меньше болела спина.

— Я вам ничего не могу рассказать. Однажды я уже поделилась с одним человеком, и теперь он мертв.

Бренда присела на корточки около стула.

— Ну, с нами такого наверняка не случится. Одна гадалка предсказала мне, что я умру богатой, а поскольку сейчас мы почти разорены — я, пожалуй, проживу еще долго.

Вопреки всему Мэри не смогла удержаться от улыбки — Бренда рассмешила бы и каменную статую. Она еще улыбалась, а из глаз уже брызнули слезы.

— Ты и так богатая, Бренда. У тебя чудесный характер, замечательный муж, множество любящих друзей… и тебе ничто не угрожает. А я не могу подвергнуть тебя опасности.

— Джейн… или лучше Мэри?

— Лучше Мэри.

Боль в спине усилилась, отдаваясь напряжением в животе.

— Неужели ты думаешь, Мэри, что этот тип — Чарльз — хоть на йоту поверит, будто ты прожила с нами так долго и ничего не рассказала о себе? Он решит, что мы и так все знаем, но если ты заранее скажешь, в чем дело, мы будем ко всему готовы.

То ли Мэри поняла, что Бренда права, то ли у нее уже не осталось сил молчать, но она тяжело вздохнула и начала свой рассказ. Вначале она говорила медленно, с запинкой, потом все быстрее, торопясь пропустить самое страшное, чтобы снова не оживлять его в памяти. К концу рассказа Мэри уже почти не могла говорить, а по бледному лицу Бренды струились слезы.

— Мэри, ты должна сообщить обо всем этом властям. Чарльза надо остановить!

Давняя боль, воскрешенная долгим рассказом, впилась незримыми когтями в сердце Мэри, раздирая его в клочья.

— Чарльз и есть эти самые власти. Говорю же тебе, все полицейские заодно. Что бы ни случилось, они сразу бросятся защищать друг дружку. Ты же видела — полицейский, который заходил сюда, даже незнаком с Чарльзом, но всегда готов ему помочь. Обещай, что никому не расскажешь об этом, Бренда! Обеща-а-а-й! — пронзительно крикнула она, срываясь на визг, но уже по другой причине.

Бренда проворно вскочила:

— Боже милосердный, да ведь ты рожаешь!

— Нет, еще нет, еще не время. Я должна…

Мэри осеклась. Она и сама еще не знает, что должна сделать.

Бежать от Чарльза. Вот только неизвестно, как.

— Время или не время, а твой маленький вот-вот выберется на свет! Не двигайся с места! Я сейчас позову Джерри!

— Нет, мне надо встать. Мне надо идти. — Мэри даже приподнялась, но тут же рухнула назад — спину пронзила нестерпимая боль.

Бренды не было долго — а может быть, всего минуту, у Мэри не осталось сил следить за временем. Боль накатывалась волной, отступала и вновь набрасывалась, и не было ничего, кроме этой боли. Наконец вернулась Бренда, и с ней был Джерри.