Воды любви (сборник) - Владимир Лорченков

…шериф и ребята выскочили из-за поваленных деревьев и стали методично расстреливать машину с ебанутыми мышами, которые ограбили уже всю Америку. Стреляли, пока не кончились в магазинах патроны. Каркая, взлетели над полем вороны. Люди окружили машину, чьи дверцы с замками, сорванными пулями, ходили взад-вперед. Заглянули внутрь.

…Мики проводил взглядом какую-то машину, почему-то изрешеченную пулями, пожал плечами, и повернул, следуя указателю. «ГОЛЛИВУД», было написано там…

…из автомобиля выпал стройный, но теперь скрюченный пулями «Томпсонов» мужчина в, почему-то, пижаме. На сидении рядом с ним плавала в крови женщина в экстравагантной «ночнушке» красного шелка. «Френсис и Зельда Фитцджеральд», прочитал шериф на визитке. Смущенно хмыкнул. Из багажника помощники уже вынимали ящики с шампанским и корзины с устрицами…

…ворваться в дом Мэрилин оказалась проще простого. Эпоха всеобщей информатизации и подозрительности еще предстояла – как сказал напоследок единственный сторож, которому Мини пустила пулю в лоб, – и никаких камер не было. И никого не было, кроме Мэрилин и мужика с квадратной челюстью и взглядом побитой собаки, которому Мерилин сосала и который снимал это на примитивную камеру.

– Мистер президент! – сказал Мики.

– Мики и Мини! – сказал мистер президент.

– М-м-м-моооэээууууаааа, – сказала Мерилин.

– Малыш, дай ей закончить свое дело, и мы побеседуем, – сказал мистер президент.

– Автограф, счастливая улыбка, и, конечно, мокрые трусики, – сказал он.

– Конечно, конечно, – сказал Мики.

Они с Мини уселись у стенки, положили руки на колени, стали смотрить. Мисис Мэрилин отсасывала лихо – как ковбои, которые, форся, въезжают в мексиканский городок. Лошадка и так пойдет и этак, а может и на колени встать под балконом красотки познойнее. Мики с Мини только диву давались. А уж когда Мэрилин «С днем рождения мистер президент» сбацала, – изо рта не вынимая, – Мини даже позавидовала. Ну, куда такой простой девчонке против такой холеной леди, подумала она с грустью и завистью. Мики нежно пожал ей руку. Все-таки он меня любит, подумала Мини.

– Да, вот так, – сказал мистер президент.

– Могилы молодых американцев, откликнувшихся на призыв к службе, раскинулись по всему земному шару, – сказал он.

– Ныне труба вновь зовет нас, – сказал он.

– Я не уклоняюсь от такой ответственности – я ее приветствую, – сказал он, и засадил поглубже.

– Дорогие сограждане мира, не спрашивайте, что Америка сделает для вас, – сказал он.

– Спросите, что все мы вместе можем сделать для свободы человека, – сказал он.

– ДА я кончаю, – сказал он.

Изогнулся стрелой – так позже Мини написала в анонимных автобиографических записках «Я видела смерть Кеннеди» для сайта заговоров и НЛО – и мисс Мэрилин стала глотать.

Тут-то Мики и выстрелил им каждому в сердце.

…после того, как Мики и Мини отгрызли мистеру президенту и мисис Мэрилин головы, они быстренько нашли продажного хирурга, который отрезал им мышиные головы, и пришил человеческие. Поначалу головы вели себя странно. Так, например, новая голова Мики все время требовала взойти на возвышение и все норовила обратиться к согражданам с какой-нибудь речью потрогательнее. А новая голова Мини все норови… Впрочем нет, это, – с наслаждением прислушивался Мики к возне где-то внизу, – вовсе никакой не недостаток. Ему нравилось, что в самый ответственный момент снизу раздавалась та самая песенка про день рождения, а то и игривое…

– Пу-пи-пи-ду-ту-ду! – трубила Мини.

После чего сглатывала.

…Американская пресса их самих числила убитыми – ведь были найдены тела и две мышиные головы. А если решила пресса, то полиция и ФБР бессильны, признал мистер Гувер после того, как Мини отсосала и ему по старой – еще Мерлиновской – памяти.

…Мини и Мики выправили себе новые документы, уехали в Тихиуану, и купили маленький домик на побережье в часе езды от города. Иногда на кактусы в долине за домом прилетали орлы, и тогда ребята вспоминали, что они в Мексике.

Океан, тихо шумя, то отступал, то наступал, играл котенком, но это все был обман – Океан, как и время, только притворялся, что движется.

…Мики курил травку, купался вечерами голый, и сочинял пространные речи. Мини писала стихи, но уже никуда их не слала – ведь они были мертвы для всех, – и, всласть начитавшись, просто выбрасывала бумаги в воду. Они сначала рвались к берегу с волнами, а потом, – словно отчаявшиеся моряки после крушения в открытом море – переставали сопротивляться, и, намокнув, исчезали с серой поверхности Океана.

Ложились на дно Тихуаны.

Взлетело над Русью воронье.

Мерным, неумолимым шагом, надвигалась на русской войско темная масса кнехтов. Ржали за ними рыцарские кони, отсвечивал доспехами главный тевтонец проклятый. Мрачным предзнаменованием сложила над ним крыла свои сова свинцовая, которой оружейники литовские шелом поганый украсили. Звенели тетивы арбалетные, туча стрел в небо поднялась.

Приподнялись над валом, что рать русскую защищает, две головы с очами ясными – как у Финиста Ясна Сокола, – с бородами да усами русыми. Глядят на вражеское войско пристально. Та голова, что постарше, сказала:

– Ну что, княже? – сказал воевода Бобок.

– Пора на лютую сечу дружину выставлять, – сказал он.

– Али не время еще ясным соколам русским взлетать, – сказал он.

– Над полями да равнинами русскими, – сказал он.

– Нет, – сказал князь Александр.

– Не время еще соколам над равниною русской подняться, – сказал он.

– Окороти ратей своих дабы не али, – сказал он.

– Да и не споди на абы знатну сечу подо ли, – сказал он.

Скрылись головы за валом, от стрел звенящих укрываясь. Присели на корточки князь Александр да верный воевода его. Оглядели рать свою, к бою готовую.

– Курить есть? – князь Александр спросил.

– А как же, – воевода Бобок сказал.

– Извольте, товарищ Петрус, «Казбек», – сказал, сигарету протягивая.

– Между прочим, бают, что Сам их курит, – сказал, спичку зажигая.

– Это все чушь, товарищ Соломонов, я вам ответственно заверяю, – сказал княже Александр.

– Насколько я знаю из достоверных источников, – сказал он.

– Товарищ Сталин курит «Герцоговину-Флор», – сказал он.

– Вам виднее, товарищ Петрус, – сказал воевода Бобок.

Крикнул:

– А ну не курить там в массовке, гребаный ваш рот! – крикнул.

– Пленки потом пересмотрим, кто будет с сигаретой, – крикнул он.