Воды любви (сборник) - Владимир Лорченков

– На, момми, – сказала она.

– Мы не злые люди и видим, как ты горбатишься тут, – сказала она.

– О да возблагодарит Вас Бог, мэм, – сказала негритянка.

– А ну всем уткнуться рожами в пол, – крикнул Микки.

Подошел к Мини и негриянке. Сказал тихонечко:

– Хочешь, пристрели этого урода за кассой, – сказал он.

– Свалишь потом на нас, все равно никто не смотрит, – сказал он.

– Что Вы, мистер, он хороший мальчик и дал мне работу, – сказала негритянка.

– Я знаю его маму, еще моя мама убиралась у них в доме, – сказала она.

– Генри хороший, воспитанный мальчик, – сказала она.

– Правда, платит мало, и я еще и мыть полы после закрытия должна, – сказала она.

– Пару раз назвал черной жопой, – сказала она.

– А однажды черной дырой, – сказала она.

– Дайте-ка Ваш пистолет, мистер, – сказала она.

…у заправки, что была напротив кафе, Мини завела машину, пока Мики набивал карманы чипсами и жевательными резинками. Валялся в углу пристреленный владелец заправки, с дробовиком в неумелых старческих руках. Выбежала, роняя тапки, негритянка из кафе. Крикнула.

– Мистер, – крикнула она.

– А еще патрончиков у вас не найдется? – крикнула она.

Мини отсыпала, негритянка вернулась в кафе. Потом снова вышла, вернула пистолет, как обещала. Сказала:

– Мистер и мисис, да наградит Вас Господь, – сказала она.

– Я сразу признала, что вы те самые мистер и мисис Мики и Мини, – сказала она.

– Про Вас пишут в газетах, – сказала она.

– Мисс Мини, дай Бог Вам счастья да младенчика, – сказала она.

– Большого толстенького черного младенчика, да благослови его Бог, – сказала она.

– Ты что болтаешь, коза старая, – сказал Мики.

– Простите, мистер! – сказала негритянка.

– Скажите еще, не надоело Вам колесить по стране с этими масками на головах? – сказала она.

– Жарко, поди, небось, – сказала она.

– А ты потрогай, старушка, – сказала Мини.

Негритянка протянула руку, пощупала шерсть, складки кожи, морду.

– Черный Иисус, – сказала она.

– Да это же настоящие мыши… – сказала она.

Упала в обморок, слетели тапки. Мики и Мини переглянулись, рассмеялись. Поехали по пустынным улицам городка, стреляя в столбы и редких прохожих. Потирали мрдочки руками, грызли сырные сэндвичи…

…следующим был банк. Мики встал в очередь, прикрывая морду шляпой, а Мини вдруг встала посреди зала, и забилась в падучей. Когда к ней бросились, Мики одним прыжком преодолел конторку, и дал рукояткой пистолета кассиру по зубам. Выстрелил вверх.

– Ограбление! – крикнул он.

Люди оборачивались. «да это же… Мини и Мики… сами… невероя… ” – шептали люди, поднимая руки.

– Мини, привет! – кричали из толпы.

– Мики, здорово, – кричали они.

Мики и Мини отшучивались, давали автографы. Мики собирал деньги в мешок. Отбирал взносы у вкладчиков. Одному – мужчине средних лет, в рабочем камбинезоне, сказал:

– Оставь свои деньги себе приятель, – сказал он.

– Мы грабим пауков и кровососов, а не простых людей, – сказал он.

– О, Мики, – сказал простой человек.

– Можно я тебе за это отсосу? – сказал он.

– Конечно, приятель, – сказал Мики.

Расстегнулся, вынул. Мужчина встал на колени, прикрылся шляпой – стесняется, подумал Мики, – и стал сосать. Мини в это время залезла на конторку и сказала:

– Хотите я почитаю вам свои стихи? – сказала она.

Толпа зааплодировала. Мини стала декламировать:

…Слушай страна, я хочу дать поэзии, на:

Мики и Мини не воры и не злодеи, не тати

У Мини и Мики простые мечты, кстати

Домик на берегу реки, детишек куча-мала

Все бы, все бы я отдала

За возможность пройти босиком

По берегу той реки, присесть на веранде того дома

Где я никогда не была но словно тыщу лет знакомы

Я бы глядела на то, как сгущается над речкой туман

А самый младшенький наш мышонок, забияка и хулиган

Тормозил прохожих, заставляя подпрыгнуть, звенящая мелочь

Их выдавала бы, а остальные жгли бы костры

Освещая наш домик, о, Мики, где ты,

Варил самогон, косил бы нам сено

Толстые прутья его обломив о колено

…У Мики и Мини простые мечты

Но блядь пидарасы и твари паскуды менты

Осесть не дают и словно диких зверей

В облаве из ста милионов двухсот егерей

Нас гонят куда-то, кусают за пятки, стреляют

Нам жить не дают, вафлеры, и все догоняют

Но мы не сдаемся, мы мля супер-мышИ

Любитесь вы в рот, козлы-легаши!!!

Грянули аплодисменты. Застегивался Мики. Сглатывал простой человек в шляпе. Мини сказала:

– А ты, почему не хлопаешь? – сказала она, ткнув пистолетом.

– Ты, ты, – уточнила она, прострелив человеку, который не хлопал, колено.

– Мэм, я литературный обозреватель «Нью-Йорк Таймс» – всхлипнул он.

– Ваши стихи это такое г… – всхлипнул он, потому что Мини прострелила ему второе колено.

– Такое гениальное творчество, – взвизгнул он.

– Такое опупительнейшее пизатейнейшее Творчество! – крикнул он.

– Вы гений, Гений, – крикнул он.

…уходя, Мики и Мини добили из жалости критика, и уехали.

В машине Мини легла на заднее сидение передохнуть, и посчитать деньги. Мики рулил, курил и хмурился. Вот уже пятый год они, двое простых американцев, лишенных всех своих сбережений правительством Гувера, колесили по стране, отнимая деньги у богатых, и даря их бедным. Ну, себе – ведь Мики и Мини были небогаты. Мини все спускала на платья, и полосы центральных газет, которые выкупала под свои стихотворения. Мики любил дорогие сигары и сырные сендвичи. А еще оба они мечтали о том, чтобы избавиться от своих мышиных голов.

…шериф и его двести помощников залегли в засаде тихо, и ни одна птица не взлетела над полем. Вдали показался черный автомобиль. Шериф сжал в руках автомат Томпсона…

…Мики нажал на газ, потому что следовало торопиться. В голове его созрел гениальный план. Вся Америка знала, что он разрабатывает гениальные планы, и пусть пока дело дальше заправок, закусочных и провинциальных филиалов банков не шло, но вся Америка знала. Благодаря статьям, заказанным Мини в центральной прессе, конечно. Они обычно и шли разворотом: поэма Мини на левой полосе, и материал про гениального грабителя Мики на правой. Мики нажал на газ еще сильнее, вгляделся, впереди что-то темнело…