На четвертый раз везет - Кайса Ингемарсон

Паула расчистила себе место на диване, убрав скомканные салфетки, миниатюрную вязаную розовую кофточку и мягкое одеяло, тоже розовое. Она вспомнила о пакете в прихожей: может быть, она ошиблась? Может быть, синий – все-таки неподходящий цвет? Паула прогнала эту мысль: если не понравится, можно поменять.

Анна вернулась.

– Хочешь взять на ручки? – спросила она и, не дожидаясь ответа, подошла к Пауле и протянула ей малышку.

Паула пыталась возразить: она не знает, как обращаться с такими малютками, прошло уже почти восемь лет с тех пор, как Ребекка была такой, а после ей не особо часто приходилось общаться с младенцами. Навещая из чувства долга друзей, у которых рождались дети, она как могла избегала этих ритуальных «наручек». Но с Анной, разумеется, другое дело, и Паула вскоре успокоилась, обнаружив, что Эбба вполне уютно устроилась у нее на руках.

Юхан вернулся из магазина и, передав пакет с продуктами Стуре, вышел из кухни и направился в гостиную. Едва переступив порог, он замер, восторженно глядя на Паулу и ребенка у нее на руках. Для того чтобы понять ход его мыслей, особой фантазии не требовалось, и Паула поспешила вернуть младенца Анне.

– Кажется, она хочет к маме, – извинилась она.

– Может быть, ты хочешь попробовать? – предложила Анна, протягивая Эббу Юхану, – тот уже сделал несколько шагов к дивану, на котором сидели Анна и Паула.

– Конечно, – отозвался он. – Только прежде надо вымыть руки: мы ехали в метро, а такие малютки очень чувствительны к инфекции, правда? – Он помахал руками, словно демонстрируя обитающих на них невидимых бактерий. Паула почувствовала себя глупо. Ей тоже следовало об этом подумать.

Когда Юхан вернулся из ванной, Стуре накрывал журнальный столик для кофе. Помощь ему не требовалась, и Юхан уселся на диван рядом с Паулой. Поймав вопросительный взгляд Анны, он кивнул. Она встала и передала ему Эббу. Паула почувствовала, что он чуть напрягся – но лишь слегка, и вот он уже вполголоса разговаривал с малышкой. Через несколько минут она задремала. Юхан поднял голову, не скрывая гордости.

– Хочешь, я ее возьму? Чтобы ты смог выпить кофе? – спросила Анна.

– Нет, – поспешно ответил он, но добавил при этом: – Если, конечно, ты не настаиваешь.

Анна покачала головой:

– Нет, пусть побудет у тебя – ей там хорошо.

Они пили кофе, разговаривая большей частью о малышке, хотя Анна несколько раз и принималась расспрашивать Паулу о фильме. Было совершенно очевидно, что все остальное перестало хоть сколько-нибудь волновать молодых родителей. Не прошло и часа, как Эбба захныкала и выгнулась, и Юхан засобирался домой.

– Наверное, мы лучше пойдем, – неуверенно предложил он.

Ни Анна, ни Стуре не возражали. Паула встала и принялась собирать кофейные чашки. Выйдя в прихожую, она заметила пакет, по-прежнему стоящий там.

– Совсем забыла – у нас есть подарок. Можете поменять, если вам не понравится, – добавила она, вспомнив кофточку нежного оттенка.

Анна достала комбинезон и показала его Стуре.

– Смотри, идеальная вещь! – радовалась она. – Если бы вы только знали, сколько нам надарили розового! – добавила Анна, словно прочитав мысли Паулы.

На улице, по дороге к остановке «четверки» на площади Санкт-Эриксплан, Юхан совершенно неожиданно взял Паулу за руку. Она взглянула на него: казалось, Юхан в хорошем настроении.

– Какая славная, – произнес он, не уточняя, о ком идет речь.

– Угу, – осторожно отозвалась Паула.

– Что скажешь – может, и нам завести такую? – Юхан остановился и посмотрел на Паулу, которая тоже вынуждена была остановиться.

Она сглотнула и пожала плечами.

– Ну да, – как можно спокойнее ответила она. – Когда настанет пора.

– А когда настанет пора? – Юхан с серьезным видом смотрел на Паулу.

– Ну, спешить некуда. Лет десять в запасе еще есть…

Юхан ничего не ответил. Рука, сжимавшая ее ладонь, словно застыла.

– До сорока волноваться незачем.

Юхан выпустил руку Паулы:

– Значит, вот как ты рассуждаешь?

– Рассуждаю… Я не особо задумываюсь об этом.

– Но ждать десять лет – это, по-твоему, нормально?

– Нормально или ненормально… – Паула почувствовала раздражение. – Надо прислушиваться к ощущениям… сейчас я не чувствую, что мне это нужно.

Юхан отвернулся и продолжил путь.

– Мне надо домой, – спокойно произнес он, когда Паула поравнялась с ним. – Собирать вещи.

* * *

Когда Юхан захлопнул дверь, в квартире воцарилась полная тишина. Прислушавшись, Паула могла услышать слабое гудение лифта, который опускался вниз. А спустя пару секунд исчез и этот звук. На часах не было еще и девяти, и Паула вернулась в спальню. Некоторое время она лежала с закрытыми глазами: пара часов сна не помешает, но вскоре почувствовала, что покоя не будет. Второй раз за утро она со вздохом выбралась из постели и отправилась в кухню, где с только что вымытой чашки Юхана по-прежнему капала вода.

Что ж, вот он и уехал. В отпуск. Тщательно упакованный чемодан и ящик с инструментами на случай, если машина забарахлит. Пакетик сластей в дорогу и сухой паек на первое время дополнили багаж.

Вечер накануне был удивительно тихим и спокойным, непохожим на напряженное перемирие, царившее после ссоры в день солнцестояния. Атмосфера была более раздумчивой, печальной. Паула пыталась взбодриться, убеждая себя, что придает слишком большое значение тому, как коротко и скованно Юхан обнял ее на прощание. Может быть, он просто волновался перед поездкой: ведь настоящим путешественником его назвать было нельзя. А сейчас он уехал на три недели. Сообщил, что вернется до того, как придет пора оплачивать счета за месяц. «Как-нибудь позвоню», – произнес он, закрывая за собой дверь.

Надеюсь, поездка пройдет удачно, думала Паула, стараясь стряхнуть с себя мрачное чувство, наполнившее квартиру. А у меня есть чем занять эти недели, внушала она себе. Кроме того, такой перерыв не помешает: в последнее время у нас хватало сложностей, признала Паула, после чего переключилась на изучение воскресного номера газеты со всеми приложениями.

Понедельник принес с собой дождь. Съемочная группа должна была собраться в девять на острове Вэрмдё для работы над сценой, в которой Сандра впервые за свою двадцатишестилетнюю жизнь пытается пройтись босиком. Ральф утверждал, что это ироническая аллюзия на классический фильм «Дети подворотни».

Паула прибыла в студию уже к восьми и теперь стояла, загримированная и одетая в скромное платье в цветочек и розовую шерстяную кофту. Едва она села в автомобиль костюмерши Уллы, чтобы отправиться вместе с ней на место съемок, как начался дождь. Улла недовольно сморщилась:

– Вот беда. Ни в коем случае не выходи из машины, – серьезно предупредила она. – Если на одежде останутся мокрые пятна, мне влетит.