Черная смерть. Как эпидемия чумы изменила средневековую Европу - Филип Зиглер

Роджер Тейлор затаил дыхание и бросил потрясенный, испуганный взгляд на жену и детей, стоявших рядом с ним. Неужели угроза реальна и эта ужасная напасть может случиться здесь, в Блекуотере? Священник продолжал жужжать что-то насчет псалмов и покаяния, но Роджер едва слышал его. Его сознание заполнило ощущение зарождающегося ужаса, страха перед чем-то неведомым и жутким, но вместе с тем странно и болезненно знакомым. Возможно, сам того не сознавая, он уже несколько месяцев готовился к тому, о чем только что услышал. Внезапно Роджеру стало холодно, и он машинально плотнее запахнул рубаху.

Должно быть, то, о чем говорил в церкви священник, было верно, поэтому никто не решился спорить или задавать вопросы, отчего все происходящее стало еще страшнее. Но когда после службы Роджер поговорил обо всем этом на церковном дворе с друзьями, ситуация перестала казаться такой ужасной. Епископ не сказал, что чума уже надвигается на них, а только что это возможно. Очевидно, он верил, что покаяние способно отвратить опасность. Хорошо, жители деревни могут произнести много покаянных слов. В конце концов, эпидемия – это то, что случается в больших городах, а не в мирных сельских деревушках. Кроме того, вероятно, люди говорят массу чепухи насчет ее свирепости. Всем известно, насколько преувеличенными могут быть подобные рассказы.

Так жители деревни успокаивали друг друга, и в целом им удалось справиться со страхом. В течение одной или двух недель вокруг церкви царило необычное оживление, но затем оно улеглось, и дела в основном пошли по-старому. Епископ прислал священнику еще одно письмо, но там не было ничего нового. Конечно, он хотел, чтобы все они молились. Что ж, на то и нужны епископы, и люди сделают, как он говорит, но они не станут паниковать из-за того, что на другом конце страны умирает много чужаков. Они жадно расспрашивали всех, кто приходил в деревню, но чума по-прежнему не доходила ни до одного из известных им мест.

Потом, за неделю до Рождества, в деревне появился разносчик с хмурым видом, который жаждет поделиться плохими новостями и намерен извлечь из этого максимум выгоды. По его словам, он направлялся в Винчестер и, когда дошел до места, где от большой дороги отходила тропа на Блекуотер, увидел группу мужчин и женщин, бешено мчавшихся верхом в противоположном направлении. Двое или трое из них были знатными особами, остальные – слугами. Один из слуг остановился неподалеку, чтобы поправить поклажу на лошади, и разносчик спросил, куда они так спешат. Они бегут от чумы – таков был ответ. В Винчестере каждый день умирают сотни людей, кладбища переполнены, на улицах драки. Он вскочил на лошадь и поскакал за своим хозяином, посоветовав разносчику позаботиться о себе.

Теперь успокоить жителей деревни было непросто. Если сегодня чума бушует в Винчестере, то завтра она может оказаться в Блекуотере. Священник велел всем жителям разуться и организовал процессию, которая с крестами и пением псалмов обошла деревню и завершилась на церковном кладбище. Но как доверительно признался Роджеру, он сделал это больше, чтобы занять людей, чем в надежде, что от этого будет польза. Если Господь решил, что его люди должны понести наказание, он не откажется от своей цели в последний час. «Если ей суждено прийти, она придет», – мрачно заключил он, глядя в сторону тропы, ведущей в Винчестер. Роджер тоже посмотрел туда, сам не зная, что ожидая увидеть: то ли больного человека, то ли призрак Смерти на черной лошади.

Всю неделю обитатели деревни пребывали в странном настроении. Это была какая-то непонятная веселость. Все много шутили и смеялись, избегая говорить о страхе, который всецело завладел их умами. Деревня всегда была дружелюбным местом, но теперь ее охватило необычайно сильное ощущение товарищества. Люди спонтанно помогали друг другу, и даже к Безумной Мэг относились с непривычным уважением. Двенадцать рождественских дней прошли, как всегда, весело. Даже веселее, чем обычно, поскольку все, кроме детей, вели себя так, словно исполняли роли и, как все актеры-любители, отчаянно переигрывали.

Некоторые полагали, что управляющий должен отменить традиционный ужин для арендаторов в рождественскую ночь. «Рождество мы празднуем вместе, и богатые, и бедные», как позднее написал Томас Туссер[113]. Но тут же поднялся крик, и ужин состоялся со всеми обычными непристойными шутками и избранием повелителя Беззакония.

Когда чума в конце концов добралась до Блекуотера, то пришла не из Винчестера, а через заднюю дверь – из Престон-Стаутни. Зима выдалась мягкая и сырая, и перепачканный грязью Бартоломью Томасин был почти неузнаваем, когда он, пошатываясь, брел по дороге, соединявшей две деревни. Юноша женился на девушке из Блекуотера, и потому его там хорошо знали, но, когда он, запинаясь, пробормотал свои известия, дружеские приветствия замерли на губах у крестьян. Он сказал, что его жена умерла, а вместе с ней и их маленькая дочка. Еще по крайней мере шестеро жителей Престон-Стаутни умерли или лежали при смерти. Поняв, что больше ничто не держит его дома, Бартоломью сбежал. И вскоре другие последуют его примеру. Деревня обречена, и все, кто там останется, умрут. Он уже три дня не спал и двадцать четыре часа не ел. Тесть увел Бартоломью, чтобы тот мог отдохнуть, и крестьяне, столпившиеся вокруг, разошлись, не сказав ни слова.

Тем вечером смотритель тихо обошел деревню и попросил самых старших и мудрых жителей собраться в холле хозяйского дома. Управляющий уехал по делам, но священник оставался на месте. Роджер, конечно, тоже был среди приглашенных. В указанное время все собрались, как полагается, но, когда они расселись за столом, никто, похоже, не знал, ни что говорить, ни что делать. Вести собрание полагалось священнику, но он выглядел больным и полусонным и ничего не смог добавить к обсуждению. Смотритель пробурчал заранее подготовленную преамбулу о необходимости срочно что-то предпринять, а затем беспомощно огляделся вокруг.

В конце концов заговорил Роджер. Он сказал, что все, кто что-то знает о чуме, согласны, что общение с жертвами смертельно опасно. Следовательно, деревня должна полностью отгородиться от внешнего мира. Путешественникам нужно запретить пользоваться проходящей через деревню тропой. Если они захотят обойти ее через поля – на здоровье. Но они не должны подходить к деревне. И, самое главное, деревня не должна иметь ничего общего с Престон-Стаутни. Если кто-нибудь из ее жителей попробует войти в Блекуотер, его нужно прогнать, если понадобится, даже силой. В этом не было жестокости, в конце