Дольмен - Михаил Однобибл

– Как бы нам не опоздать! – воскликнул циклоп. – Сегодня решающий день.

Поликарп с Александром, взявшись за руки, скрестили их так, что получилось сиденье, усадили на него Елену и понеслись: циклоп бежал по земле, а Александр, внезапно став с ним одного роста, летел над землей. Елена сидела на качелях из сплетенных рук, крепко держась за мужские плечи. Ей казалось, что она тоже летит, как внук.

Троица пронеслась под железнодорожным мостом, по которому, стуча подкованными колесами, мчался поезд, завернула налево и, миновав бывший клуб железнодорожников, подбежала к вокзалу. И ударили первые капли страшного ливня, который несла в себе туча величиной с небольшую европейскую державу, шедшая со стороны моря.

Они ворвались в здание вокзала, сбежали по каменным ступенькам в полуподвал, где была камера хранения; Александр летел, не касаясь ступеней, хотя и перебирал по старой памяти ногами, и циклоп, вызвав сонного дежурного, сунул ему бирку с номером, взамен которой тот принес и вручил Александру длинный, завернутый в замасленное коричневое покрывало сверток. Дождь уже лил как из ведра, из высоких вокзальных окон выглядывали ночные пассажиры, приехавшие на отдых и никак не ожидавшие такой бурной встречи.

В укромном месте Александр развязал шпагат, которым обмотан был сверток, и стал осторожно разворачивать рваное покрывало – оттуда сверкнуло. И вот жалкие пелены упали, одним взмахом руки Саша вознес над головой сияющий меч – и Елена, ослепленная, зажмурилась. А когда открыла глаза, Александр с поднятым мечом уже летел под великим июльским ливнем. И циклоп, не успела она и глазом моргнуть, опять посадил ее к себе на шею, они выскочили из-под крыши под дождь и понеслись следом за манящим крестом. Небесные молнии и меч в руках Александра сверкали наперегонки.

Но вот они достигли порта. Елена увидела, как меч вознесся до пятиконечной звезды морвокзала, потом опустился к железным воротам, и теперь над стеной виднеется лишь маковка его, значит, Александр приземлился. Циклоп, не опуская Елену на землю, перемахнул через ворота – и они оказались на запретной территории. Здесь яростно горели прожектора, освещая все как днем. Александр с адамантовым мечом летел теперь над бездной вод, и меч поднимался все выше, как будто желая помериться силами с молниями, терзавшими небо. Вдруг громыхнул гром, молния сверкнула наискосок – и Елене показалось, будто меч в руке Александра и небесная молния скрестились.

Поликарп громадными скачками несся по длинному бетонному молу, который точно язык суши дразнил Понт. Волны плясали бешеный танец, пытаясь выплеснуться за пределы тесной черноморской тарелки, они поднимались по бокам мола выше циклопа, окатывая Елену с головой. Маяк, стоявший на конце бетонного языка, светил лучом прожектора, пытаясь рассеять тьму, но его света хватало лишь на то, чтоб выхватить мизерный кусочек моря и темного воздуха.

Внезапно Елена увидела лежащую подле маяка голую девушку. Вот что значит: отправить на маяк! И ведь Елена знала, что кто-то тут должен быть вместо нее! Петрович слов на ветер не бросает. Волны то и дело накатывали на мол, укрывая девушку, непонятно было, жива ли она, и удивительно, как ее еще не унесло в море. Поликарп наклонился над несчастной, разорвал канат на талии девушки, которым она была примотана к маяку, схватил на руки, и они побежали обратно к берегу. Тут волны совсем взбесились, море пыталось сбить бегущих с ног и утащить в пучину. Елена, крепко сцепив руки на шее Поликарпа, отплевывалась от соленой воды, дважды она чуть не свалилась, ведь теперь руки у циклопа были заняты и он не мог придерживать ее. Вот и морпорт, Поликарп ударил ногой по железным воротам – и створки распахнулись.

Путники ворвались под хлипкую крышу летнего кафе на набережной; стеклянное здание рядом было закрыто, и столы с улицы предусмотрительно убраны. Поликарп, ссадив Елену, опрокинул девушку поперек своего колена, лицом вниз, постучал по спине кулаком, потряс: изо рта полилась вода. Девушка отплевывалась, кашляя и задыхаясь. Потом села, огляделась и забормотала: «Где я? Кто вы?», а взглянув на себя, вскрикнула и прикрылась рукой. Девушка стеснялась своей наготы. Никакая она не шалашовка, а случайная жертва, попавшая в руки Петровича, вроде самой Елены.

Но где же Саша? Занявшись спасением девушки, они потеряли его из виду. Елена быстро оторвала от своего халата широкую полосу, превратив его в мини, и, не глядя, протянула материю девушке. Та быстро обвязала рыжую тряпку вокруг себя на манер хитона и кивнула, спасибо, мол. Елена махнула рукой: не стоит благодарности. Больше она ничем не могла помочь. Взгляд Елены был устремлен к темному морю и к мелькавшим над ним молниям, среди которых она пыталась различить адамантовый меч Александра.

«Утренние новости»

Океан Тетис располагался на месте Черного моря 132 миллиона лет назад, на востоке включал нынешний Каспий и Аральское море, на западе – Средиземное море. Впрочем, говорят, в океане Тетис имелись и острова – осколки бывших континентов. Ведь в этот период на нашей планете продолжался «великий раскол» материков. Громадные массивы суши, образовывавшие прежде Лавразию и Гондвану, распадались на куски. Большая часть современной Европы находилась тогда под водой. Ну а на суше растения, прежде не знавшиеся с насекомыми, вступили с ними в контакт.

Насекомые взяли на себя обязательства по сбору пыльцы и доставке ее к месту назначения, в обмен получая нектар. На скалах мы увидели бы моллюсков, очень похожих на мидий, которых любят печь на горячих углях, на железных противнях черноморские мальчишки 21 века голоценовой (слово образовано вовсе не от «голых цен») эпохи.

13 миллионов лет назад образовались Альпы, Кавказ, Пиренеи. Образование гор закончилось около 10 миллионов лет назад. Нынешние вершины Кавказских гор поднимались из океана Тетис в виде островов. Одним из таких островов был наш красноскальный Фишт, куда, по одной из версий, был прикован титан Прометей и куда нынче стремятся попасть туристы.

Алевтина Самолетова,

Виктор Поклонский,

специально для НТФ

Саша в это время летел в толще грозовой тучи; меч, окутанный аурой света – на правую руку, до плеча, падал отблеск, – точно намагниченный, тащил его за собой; даже сандалии знали, куда лететь, только он не знал. Можно закрыть глаза и скользить в этой влаге, куда глаза не глядят, но сандалии несут и меч ведет. Главное, не выпустить из рук меча. Молнии, точно небесные змеи, мелькали по сторонам, волосы на голове потрескивали и вставали дыбом, где-то далеко внизу шумел разбушевавшийся Понт, и вокруг – ни души.

Александр давно потерял из виду очеловеченный берег и даже не представлял, в какой он стороне. Он казался сбившейся с пути чайкой и даже захохотал, и нарочитый смех тоже оказался похож на крик чайки-хохотуньи.

И вдруг Александр стал снижаться: он понял, что снижается, когда очередная молния осветила окружающий мир и он увидел внизу море, а не тучу. При следующей вспышке молнии волны уже плясали под его подошвами, подпрыгивали одна выше другой, точно бешеные собаки, стараясь ухватить за пятку, хотели стащить с него сандалии, чтобы, лишенный летательной силы, он обрушился вниз, в бездну, как камень, как человек. Но Саша, стукнув сандалиями одна о другую, взмыл выше: он знал, как ими управлять, хотя обувь с птичьей душой и делала вид, что сама летит, куда захочет.