Интернет-журналистика. Как писать хорошие тексты, привлекать аудиторию и зарабатывать на этом - Александр Амзин

Новояз переполнен сокращениями и эвфемизмами (прекраснейший из них – «радлаг», лагерь радости, означающий каторжный лагерь). И хотя новояз выдуман, подобные сокращения и избегания прямого смысла – верный признак канцелярита, мертвого языка.

Бороться с этим очень просто. Надо всего лишь осознавать всякое написанное вами или вашим подчиненным словом. Всякий раз, когда вы видите сложносокращенные слова или выражения, которые не укладываются в обычное общение, пожалуйста, задумайтесь – не проникли ли сюда по дурости или зломыслию щупальца новояза?

Дурость, впрочем, как гласит бритва Хэнлона[155], вероятнее. Очень часто она приходит со стороны ньюсмейкеров и по какой-то прихоти судьбы проникает сквозь фильтры здравого смысла журналиста.

Вот блестящий пример. Журналисты сайта НГС обнаружили универсальный комментарий, который можно использовать в любой непонятной ситуации. Как сказал Андрей Травников, врио губернатора Новосибирской области.

В 2017 году достигнут определённый результат. Вместе с тем ситуация остаётся достаточно напряжённой, поэтому те мероприятия, запланированные на 2018 год, должны быть исполнены в обязательном порядке. Дополнительно к этому необходимо проанализировать, какие именно мероприятия показали наибольшую эффективность, для того, чтобы использовать их более активно.

Оруэлл и его переводчик вообще сделали очень многое, чтобы предупредить нас. Например, новояз часто сопровождается двоемыслием (doublethink; думаем одно, говорим другое) и двуязычием/двоеречием (doublespeak; скрываем истинный смысл за обтекаемыми формулировками). Двуязычие для нас особенно важно, так как постоянно встречается в источниках. Наши бравые разведчики, их коварные шпионы. Наш славный вождь, их коварный тиран, наши храбрые герои, их жестокие захватчики.

Иногда мы, напротив, не в силах честно назвать то или иное явление, скажем, войной. Появляются приграничные конфликты. СМИ разных стран употребляют по отношению к одному и тому же событию слова: присоединение, аннексия, оккупация. Кто прав? Войска, террористы, участники боевых действий, инсургенты, повстанцы, боевики, комбатанты – как правильно?

Конечно, объективного языка нет, но к нему следует стремиться. Как вы понимаете, любое из вышеупомянутых слов (даже самое нейтральное) заряжено определенной политической позицией. Двоеречия и новояза не избежать. Надо лишь свести его к минимуму.

Лирическое отступление. Человечество придумало только один способ минимизировать ущерб от слов, которые не удовлетворяют ни одну из сторон. Это предоставление информации и свободы выбора. Читатель должен понимать, почему выбрано данное слово. Он должен также знать, учитывает ли журналист мнение другой стороны. Должен видеть, что учитывает, и что природа конфликта раскрыта. В некотором смысле предоставить контекст даже важнее, чем сообщить новость – но политическими или пропагандистскими штампами. Потому что канцелярит, новояз и прочие чудовища тоталитарного времени лишают читателя свободы мысли и решения – главной ценности, которая у него есть.

Это, кстати, и очень просто критерий, позволяющий отличить агитацию и пропаганду от объективного (или близкого к нему) изложения фактов. Если по прочтении человек может выработать собственное мнение, если ему доступны минимум две точки зрения, и ни одна из них не сконструирована журналистом искусственно – все в порядке. Если же смыслы упакованы в клишированные заготовки, стоит поберечься. С вами играют в нечестную игру.

Канцелярит многолик, всех его форм и не перечислить, да и грешно тратить время жизни на сортировку шлака.

Как делать не надо, вы всегда можете увидеть, зайдя в пресс-центр «Газпрома»[156]:

Совет директоров ПАО «Газпром» принял к сведению информацию о мерах по стимулированию внедрения российского оборудования и технологий в производственной деятельности Группы «Газпром».

Или на сайт Следственного комитета [157]:

Глава ведомства напомнил участникам мероприятия, что «хорошие результаты следственной работы формируют нетерпимость к любым преступным проявлениям и способствуют успешной реализации важных социальных программ».

Или на сайт Министерства образования[158]:

С докладом о нормативной правовой базе организации и сдачи государственной итоговой аттестации обучающимися с особыми образовательными потребностями на заседании выступил директор Департамента государственной политики в сфере защиты прав детей Минобрнауки России Е. А. Сильянов.

Часто вы видите канцелярит в цитатах должностных лиц. Вот главред «Независимой газеты» Константин Ремчуков, возглавивший предвыборный штаб Сергея Собянина, дает комментарий «Интерфаксу» [159]:

Мы приняли решение не принимать участие в дебатах

К этому моменту вы уже и сами должны понять: произнести просто «Мы решили не участвовать в дебатах» для кого-то смерти подобно. Но если у вас нет цели процитировать источник дословно, не тащите бессмысленные конструкции напрямую с сайта или из официального сообщения.

Всегда пытайтесь понять, что сказано. Не бойтесь уточнять. Ключевое правило здесь простое. Никогда не делайте ничего с информацией так, как это делают чиновники и сотрудники пресс-служб. Тогда все у вас будет хорошо.

В день журналист пишет не менее 2–3 тысяч слов. Естественно, что при этом он не пытается использовать весь объем правил русского языка, полагаясь на некоторое эффективное подмножество. К сожалению, одно из таких «эффективных» правил говорит, что надо выделять запятыми вводные конструкции, но не указывает, что часто конструкция только кажется вводной.

Вводные конструкции в речи выделяются интонацией. На письме запятая должна соответствовать этой интонации. На деле часто мы отделяем слово, похожее на вводную конструкцию, написав его и остановившись.

Важно помнить, что вводные слова и выражения сами по себе мало что значат. Их основная, хотя и не единственная функция – связь предложений и абзацев, обеспечение бесперебойного хода мыслей. Именно поэтому часто мы можем, написав пару хорошо согласующихся предложений, вычеркнуть вводную конструкцию – она только мешает.

Вводные слова не отвечают на вопросы, они выражают отношение говорящего к тому, что он сообщает. Это их ключевая характеристика.