Гангутское сражение. Морская сила - Иван Фирсов

Окидывая взглядом своих подопечных, собравшихся в салоне флагманского корабля «Бремен», Ватранг еще раз мысленно оценивал каждого из них.

Первым докладывал вице-адмирал Лилье:

— Герр адмирал, моя эскадра в полном порядке.

Ватранг всегда питал особую симпатию к своему соратнику и первому заместителю, на него можно положиться в бою.

Вторым медленно поднялся грузный не по годам шаутбенахт Тауде. Он был краток, сказал, с трудом разжимая тонкие губы:

— Герр адмирал, эскадра к походу готова.

Ватранг в глубине души неприязненно относился к этому чересчур самонадеянному выскочке. В противоположность ему, адмирал питал симпатию к скромному, но отважному шаутбенахту Эреншильду, молодой Анкерштерн еще не проявил себя.

Из капитанов Ватранг выделял в первую очередь лихого командира «Бремена» Фришена. Недаром он поднял на семидесятипушечном «Бремене» свой флаг.

— Герр адмирал, — отбарабанил Фришен, — экипаж и припасы полные.

Один за другим вставали капитаны линейных кораблей: «Готланда» — Систерн, «Филькена» — Коль, «Фредерика» — Пальмгрен, «Вердена» — Грубб…

«Итак, полтора десятка с лишним линейных кораблей, фрегаты, бригантины, бомбарды, галеры. Почти тысяча пушек, против сотни-другой пушек на галерах царя, вполне достаточно для успеха. Завтра в кафедральном соборе состоится пасхальная месса. Пастыри благословят нас на удачу».

— После Святой Пасхи мы поднимем якоря. — Расхаживая по салону, Ватранг остановился у широкой застекленной двери балкона. «Надо дать отдохнуть экипажам, благо понедельник скверный, по старинным приметам моряков, день для выхода в море». — Понедельник не наш день для начала нашего славного предприятия. По моему сигналу, с Божьей помощью, снимемся с якорей в полдень вторника…

…Как и в прежние времена, адмирал аккуратно следил за внесением всех событий в журнал. «В третий день Святой Пасхи — ветер Wt (вест) брамсельный, мы подняли наши якоря и вышли из Гестшхер».

Посвистывая в парусах, свежий попутный ветер бодрил и настраивал на мажорный лад. В голове еще слегка шумело от вчерашнего застолья с флагманами, вспоминались стройные торжественные звуки органа в кафедральном соборе.

Медленно разворачиваясь, первой, как и было предписано, выходила эскадра вице-адмирала Лилье. До захода солнца вытягивались в кильватер корабли Шведской армады…

При свете раскачивающейся керосиновой лампы Ватранг начал сочинять первое донесение королевской Адмиралтейств-коллегий, королевскому сенату, его величеству королю.

На многие мили растянулась эскадра Ватранга. Кто-то сноровисто ставил паруса, выходил вперед, другие мельтешили, что-то не ладилось с такелажем, не успели вовремя выбрать якоря, отставали. За зиму экипажи утратили навыки, немало появилось пришлых наемных волонтеров. Вербовщики не заглядывали в паспорта датчан, саксонцев, голландцев, похлопывали по плечу, ощупывали мускулы, смотрели в разинутый рот. У матроса должны быть крепкие зубы.

На второй день похода Ватранг, поглядывая за корму на нестройную колонну кораблей, вдруг услышал незнакомый диалект у штурвала. Стоявший рядом Фришен, поглаживая рыжую бороду, пояснил:

— Я отобрал среди волонтеров этого датчанина, герр адмирал. Он крепок на качке и отменно удерживает корабль на курсе.

Первый поход начался неплохо, правда где-то, почти у горизонта, отстал Таубе со своими шхербота-ми. Но корабли несут вперед по волнам паруса, которые «ловят» попутный ветер.

На третий день шведам не повезло, ветер начал менять направление, зашел к северу, и ввечеру задул встречный ветер, «мордотык», как называли его моряки. Не пятиться же кораблям опять в Карлскрону, пришлось становиться на якоря.

Исполнительный Ватранг в тот же день отправил донесение его королевскому величеству и сенату. Так положено на военной службе. Начальники всегда должны знать, где находятся подчиненные.

Без малого неделю пришлось отстаиваться на якорях. «В „собачью вахту“, — записал Ватранг, — при пасмурной погоде, ветер был WtS (вест-зюйд), потом переменился наконец».

«Собачья вахта» считается у всех моряков самой тяжелой вахтой, с полуночи до четырех часов утра. Видимо, Ватрангу не спалось в эту ночь. Спустя два дня на траверзе скалистого острова Готланд заштилело. Экипажи подобрали паруса, эскадра легла в дрейф…

В пути шведам нередко попадались купеческие шхуны. Многие из них, английские, голландские, французские, завидев на горизонте эскадру, спешно отворачивали, уходили в сторону. Кому интерес рисковать своим товаром! Земляки, наоборот, сближались, приветливо поднимали флаги. Один из таких галиотов подошел к «Бремену». На борт поднялся шкипер.

— Герр адмирал, в Гданьске на рейде неделю назад стояли на якорях два русских фрегата.

«Откуда там русские?» — размышлял в недоумении Ватранг. Не знал он, что Иван Сенявин разошелся с ним за горизонтом, когда он лежал в дрейфе у Готланда…

Весна брала свое, распогодилось, днем выглядывало солнце. На верхней палубе, по уголкам, вприсядку расположились сменившиеся с вахты матросы. Отдыхать не хотелось, соскучились по теплу.

Укрывшись от ветра за шлюпкой, уединились капрал Юнас Фолк и матрос Эрман Шрейдер, родом саксонец. Зимой в Копенгагене подписали они контракт, нанялись в шведский флот.

— Харч-то здесь небогатый, — пробурчал капрал, — мяса почти не дают, одно пшено да горох.

— Верно, так, — согласился саксонец. Для матроса сытная пища первое дело. — И хлебец какой-то невкусный, да и чарку наполняют не до краев…

Офицеры не испытывали неудобств. У каждого свой запас провизии, вестовой матрос готовит блюда на заказ. В каюте у каждого свой погребок с вином.

В последнее воскресенье апреля рано утром матрос на марсе закричал:

— Вижу землю прямо!

Ватранг поднял подзорную трубу: «Наконец-то Гангут! Следует отметить это событие в морском журнале».

«В воскресенье 25 апреля погода улучшилась, шли на всех парусах. В дообеденную вахту заметили маяк на мысе Гангут, а также корабль вице-адмирала Ли-лье. Бросили якорь. Крейсировали, поджидая отставшие корабли».

Только к рассвету понедельника наконец-то подтянулась почти вся эскадра и расположилась на якорях у оконечности Гангута.

Пока подходили отставшие корабли, Ватранг приказал спустить шлюпку и вызвал капитана:

— Мне надобно обследовать прибрежные шхеры и промерить глубины. Пошлите-ка ко мне доброго навигатора.

Поздним вечером поднялся на борт уставший, но довольный адмирал. Теперь-то он знает, где и как встречать русских.

Не дожидаясь отставших галер, Ватранг собрал военный совет. Слава Богу, на переходе никто не пострадал и начало предвещает удачу. Неприятель упрежден, теперь следует его встретить в удобном месте, которое он выбрал, и показать царю силу королевского флота.