Наша вина - Мерседес Рон

–Сколько?..– спросил он ссомнением, продолжая визумлении ласкать меня, словно завороженный тем, чтобыло подмоей дрожащей кожей, потому что я ведь уже говорила, чтоотего руки намоем животе меня бросило вжар?

–Пять месяцев,– ответилая, судорожно вздохнув, когда его пальцы слишком низко коснулись маленькой округлости. Яостановила его руку дотого, каку меня остановилось сердце. Затем поспешно натянула свитер.

–Хватит трогать,– нервно приказалая.

Ник посмотрел наменя напряженно ивесело одновременно.

–Тызаметила, чтоон двигается?– спросил он, сосредоточившись исключительно намне.

–Нет, носкоро начнет… Вомне просто что-то булькнуло, будто попкорн взорвался внутри, незнаю, какобъяснить.

Ник рассмеялся моей шутке, ия ответила беспокойным взглядом. Вмашине было слишком много напряжения, больше, чемя могла вынести.

–Какдавно ты узнала, Ноа?– сказал он неожиданно серьезно.

Я подумала, чтонаэтот раз лучше быть честной.

–Около трех недель назад.

–Около трех недель– это долго… Достаточно, чтобы позвонить мне ирассказать, нетакли?– сдосадой упрекнул он, глядя перед собой.

Я хмуро посмотрела нанего.

–Язлилась натебя… Честно говоря, досих пор злюсь.

Ник удивленно повернулся комне.

–Злилась? Почему?

Я посмотрела нанего снедоверием.

–Этотвоя вина,– сказалая, указывая насвой живот. Явсе еще жалела, чтопозволила ему заниматься сомной любовью безпрезерватива… Какаяже идиотка!

Николас недоверчиво рассмеялся.

–Думаю, правильнее будет сказать, чтомы оба виноваты, Веснушка.

–Технически да– ответилая, глядя наморе.

Ника, похоже, позабавил мой ответ.

Перед нами открылся один изсамых красивых закатов, которые я когда-либо видела. Япредположила, чтоприрода хотела сделать мне подарок, нарисовать прекрасными красками картину, чтобы разбавить мою серость.

Несмотря нато, чтомы оба теперь знали отом, чтодолжно произойти, янемогла выкинуть изголовы последний разговор сНиколасом перед его отъездом вНью-Йорк.

Незнала, чтонам теперь делать, ия еще небыла уверена, какую роль хочу дляНика вовсем этом.

–Яустала, отвези меня домой,– попросилая, внезапно почувствовав себя очень грустно.

Ник повернулся комне ивытянул руку, чтобы положить ее мне назатылок. Егопальцы слегка погладили меня иприподняли мой подбородок, чтоя взглянула нанего.

–Яхочу, чтобы ты жила сомной,– объявил он, застигнув меня врасплох.– Хочу, чтобы ты сегодняже собрала свои вещи ипереехала вмою квартиру.

–Нет, Николас, яостанусь уДженны, ачерез четыредня…

–Ничего нехочу слышать,– прервал он изавел машину.

–Чтоты делаешь?– удивленно спросилая.

–Забираю тебя ссобой.

«Черт, опять началось!»

–Янепоеду.

–Внутри тебя мой сын, поэтому я хочу быть уверенным, чтосним все впорядке.

–Внутри меня мой сын, ия сама позабочусь отом, чтобы он был здоров, спасибо забеспокойство,– возмутиласья.

–Утебя постельный режим?– спросил он, переводя взгляд сна меня надорогу.

–Да,но…

–Пока доктор нескажет, чтоопасности нет, тыостанешься сомной. Больше нео чем говорить.

Я хотела ответить, нознала, чторискую, темболее что я немогла делать резких движений, например, ударить его ногой. Япросто скрестила руки нагруди иуставилась надорогу.

Прошло всего несколько часов стех пор, какон узнал осуществовании Мини-Я, ауже считал, чтоимеет право распоряжатьсяим.

«Да, Мини-Я, твой упрямый отец именно такой».

Нам потребовалось больше часа, чтобы добраться достарой квартиры Николаса. Обратная дорога спляжа иостановка удома Дженны, чтобы забрать некоторые измоих вещей, прошли втишине. Ине потому, чтомне хотелось молчать, нет, наоборот, этоон поставил музыку вмашине ипогрузился всостояние полной тишины.

Так какя была очень зла, тоуставилась надорогу, хотя должна признаться, чтоиногда искоса поглядывала наНика, нотак, чтобы он незаметил, чтоя смотрю нанего, какотчаявшаяся женщина, которая хочет, чтобы отец ее ребенка сказал что-то. Например: «Какя рад» или«Всебудет хорошо».

Ничего изэтого небыло произнесено, волшебное мгновение исчезло, оставшись наберегу. Закат подошел кконцу, иночная тьма, казалось, заполнила все небо. Что, черт возьми, сним нетак? Ладно, понимаю, этобыла новость, которая никого неоставилабы равнодушным, но, черт, хватилобы ипростой беседы.

Когда он подъехал кстоянке, явышла, даже неостановившись, чтобы подождать его. Янаправилась прямо клифту. Теоретически я недолжна была ходить, нои несобиралась говорить ему обэтом. Более того, теперь доменя дошло, чтоНикпонятия неимел опроблемах, связанных смоей беременностью, ичасть меня боялась рассказать ему. Дженна могла позвонить ему влюбое время исообщить обэтом, нотеперь, когда мы были вместе, мояподруга казалась гораздо более расслабленной идовольной, насамом деле она была будто наседьмом небе отсчастья. Бедная наивная девочка, онадумала, чтотолько потому, чтоя рассказала ему, мывдруг превратимся всчастливую парочку изнашего прошлого…

Смешно, да, ноне скажу, чтонеждала этого сама, покрайней мере, немного.

Николас догнал меня, имы поднялись начетвертый этаж. Оннес мой маленький чемодан.

Только когда я вошла, поняла, чтоэто место больше немое… неговоря уже оМини-Я. Квартира была другой, наши фотографии, картины, которые мы вместе выбирали, цветные подушки… всеисчезло. Дажемебель была другой, пусть дорогой иэлегантной, нолишенной всякой индивидуальности ис виду очень неудобной.

Хуже всего то, чтоя знала, чтоНиксам ничего этого невыбирал… Кто-то другой внес эти изменения, ине прошло исекунды, какв моей голове всплылоимя.

Черт, реальность ударила меня, каккувалда вживот. София была здесь, Николас жил сней вэтой квартире также, каккогда-то сомной… Ямолча пошла вспальню, гдемы провели лучшие минуты наших отношений. Все, чтоя знала, все, чему он учил меня, всеэто было вэтой постели, наэтих простынях, прямо здесь. Явытерла слезу, скатившуюся помоей щеке. Спальня тоже была другой, всестало иначе.

Воображение рисовало образы Ника сней, какон целует ее, ласкает, прикасается кней, делает тоже самое, чтоделал сомной. Словно кадры изфильма.

Николас поставил мой чемодан наскамейку иповернулся комне.

–Тебе следует лечь впостель.

Его слова, казалось, заставили меня проснуться ивыбраться изтого ада, вкоторый я провалилась.

–Тысомной разговариваешь?– сказалая, пытаясь скрыть свою печаль загневом.