Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского - Владимир Захаров

«Письмо герцога Гессен-Кассельского, в оригинале писанное к Шварцу в 1782 г., доказывает их братскую переписку — из него видеть можно, что князь Куракин употреблен был инструментом к приведению Велик Кн в братство»[345]. Когда в 1783 г. было решено о создании в России VIII Провинции ордена, то для Павла было резервировано звание Провинциального великого мастера ордена розенкрейцеров.

Вопрос о том, был ли Павел I все-таки посвящен в масонство, до конца не решен. Документальных свидетельств не существует. По одной версии Павел, еще будучи великим князем, был посвящен в 1776 г. во время своей заграничной поездки. Известна анонимная брошюра, подписанная псевдонимом «Le Bauld de Nans», она называется «Вступительная речь к принятию Святой Императорской Мастерской Российского великого Князя во Фридрихсвильде 6 августа 1776»[346]. Она могла быть только напечатана при подготовке к посвящению, которое так и не состоялось. Больше того, никто из исследователей никогда не видел и не держал в руках этой книги, хотя многие на нее ссылаются. Она упоминается только в одном библиографическом указателе, составленном Иоханном Клоссом, вышедшем в 1844 г. во Франкфурте-на-Майне[347].

Существуют и другие точки зрения. Так, по одной из версий Павел был посвящен келейно Паниным или Елагиным в 1776 г.; указывают, что его посвящал принц Генрих прусский в Петербурге в том же году. По третьей версии в 1777 г. Павла якобы посвящал шведский король Густав III в ложе «Аполлон». Еще одной датой указывают 1782 год — период заграничной поездки Павла[348]. Существует указание на то, что Павел был членом ложи «Малый свет» в Риге!

Т. А. Бакунина, проживавшая в Париже, исследовала протоколы этой рижской ложи, которые до Второй мировой войны сохранялись в подшивках. Но в них имя Павла ни как члена, ни как посетителя не упоминается[349].

Известные портреты Павла I в масонском одеянии не современны ему, а были написаны не ранее второй половины XIX века. Многие пишут об особых отношениях Павла со знаменитым архитектором В. И. Баженовым. Т. А. Бакунина писала: «Известно, например, что когда великий князь вернулся из Европы, к нему из Москвы приезжал его друг, архитектор Баженов, член ордена Розенкрейцеров, который, как кое-кто считает, старался, вероятно, склонить Павла к вступлению во франкмасонство». Но эти отношения с будущим строителем Михайловского замка, которые послужили затем одним из главных обвинений против Новикова, большого значения, по мнению Т. А. Бакуниной, не имеют. На самом деле это не совсем так.

В середине 80-х годов московские масоны стали искать возможности установить контакт с наследником. Подходящего контактера определили быстро, им стал архитектор Баженов, которого Павел знал еще с детства. Баженов нередко бывал у Панина и даже преподавал в 1765 г. наследнику архитектуру. Его имя фигурирует в «Записках» Порошина[350]. В начале 1780 г., когда Баженов строил по заказу Екатерины II дворцы в Царицыно под Москвой, он познакомился с местными масонами и вступил в орден. В это время ему приходилось по делам этого строительства часто встречаться с императрицей, вот тогда-то, вероятно, и было решено начать обработку наследника[351]. Через Баженова Новиков передал для Павла Петровича выпущенные им книги. Сохранилась записка Баженова о встречах и разговорах с наследником, из которой явствует, что Павел принял его «милостиво» и имел долгую беседу. Эту «Записку» Баженов передал Новикову, она была отредактирована и передана Н. Трубецкому. Из нее был сделан перевод на немецкий язык, а затем ее передали барону Г. Я. Шрёдеру, который в 1785 г. отвез ее в Берлин. Там «образ мыслей» Павла Петровича стал известен берлинским розенкрейцерам. Тогда же глава берлинской директории злато-розового креста И. Вельнер, который направлял всю деятельность российских масонов, дал какие-то предписания «касательно великого князя». Все это было обнаружено во время ареста группы Новикова и оказалось в руках следователей и впервые опубликовано в 1867 г. М. Н. Логиновым[352].

Примерно через год встреча повторилась, наследник снова получил в подарок от кружка московских масонов-издателей книги. Последняя встреча с Баженовым состоялась зимой 1792 г., но в это свидание наследник запретил Баженову говорить о своих друзьях, но сказал, что принимает его как художника, а не как мартиниста[353]. Павел, вероятно, знал, что мать уже предприняла ряд мер против московских масонов.

В 1784 г., еще за пять лет до французской революции, глава русских масонов И. В. Лопухин написал торжественную похвальную песнь в честь Павла, которая была опубликована в том же году в сборнике «Магазин свободнокаменщический» (т. 1, ч. 1, с. 132):

Мы считаем, что в этом произведении были высказаны лишь пожелания масонов видеть в своих рядах Павла Петровича, его вступление расценивалось бы ими как обретение высокопоставленного защитника их идей и поступков.