Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского - Владимир Захаров

* * *

Отданный своей матерью в полное распоряжение главного воспитателя графа Никиты Панина, Павел с раннего детства оказался среди видных русских масонов. Люди, с которыми чаще всего он встречался в дни своего детства, в дни юности и позже, которым он доверял, с которыми дружил, которые высказывали ему свое сочувствие, все были масонами высоких степеней. Это был Никита Панин. Его брат Петр Панин; родственники графов Паниных, князья А. Б. Куракин и Н. В. Репнин. Князь Куракин был одно время русским послом во Франции. В Париже его завербовал в ряды ордена Мартинистов сам Сен-Мартен. Вернувшись в Россию, Куракин завербовал в члены ордена Новикова. После И. П. Елагина Куракин стал главой русских масонов. Князь Н. В. Репнин, например, по свидетельству современников, был предан идеям масонства «до глупости».

Никите Панину в воспитании Павла помогал масон Т. И. Остервальд. Капитан флота Сергей Иванович Плещеев, с которым подружился Павел и которого очень любил, был тоже масоном, вступивший в масонскую ложу во время пребывания в Италии. С Плещеевым Павла свел князь Репнин (надо думать, не без тайного умысла).

Русские масоны решили сделать Павла масоном и всячески старались, чтобы он стал членом ордена. Начиная с 1769 г., между Павлом и Паниным возникает оживленная переписка по поводу написанного масоном князем М. М. Щербатовым сочинения «Путешествие в землю Офирскую». Это был первый составленный в России план организации тоталитарного государства. В жизни офирян все находится под тщательной мелочной опекой государственной власти в лице санкреев — офицеров полиции. «Санкреи» «заботятся» о спокойствии, о безопасности, о здоровье и т. д.

Князь Щербатов с восторгом живописал, что в государстве офирян «все так рассчитано, что каждому положены правила, как ему жить, какое носить платье, сколько иметь пространный дом, сколько иметь служителей, поскольку блюд на столе, какие напитки, даже содержание скота, дров и освещения положено в цену; дается посуда из казны по чинам; единым жестяная, другим глиняная, а первоклассным серебряная, и определенное число денег на поправку и посему каждый должен жить, как ему предписано».

Правители Офирии накладывают свою лапу на всю жизнь страны, все в стране делается по заранее разработанному плану и только по разрешению правительства вплоть до того, что на каждый год устанавливаются твердые цены на все товары и продукты.

Интересно, что в «Путешествии в страну Офирскую», — писал Башилов, мы находим план организации военных поселений, созданных позже Александром I. Армия в Офирии состоит из солдат, которые живут в специальных селениях. В каждом селении живет рота солдат.

«Каждому солдату дана меньше обыкновенного хлебопахаря — однако довольная — земля, которую они обязаны стали обделывать; треть же из каждой роты, переменяясь погодно, производит солдатскую службу; а и все должны каждый год собираться на три недели и обучаться военным обращениям, а во все время, в каждый месяц два раза… Каждый отставленный солдат, по выслужении урочных лет не токмо должен в селение его полка возвратиться, но и в самую ту роту… Не токмо позволено, но и поведено в полках иметь приличные мастерства, но больше грубые, яко плотничье, столярное, шляпное и подобные», — заключал князь Щербатов[340]. Это сочинение с полным правом можно назвать предшественницей «Русской Правды» декабриста П. Пестеля.

И вот еще одно замечание Башилова, о котором не знают историки. Идея военных поселений, созданных позже Александром I, несомненно, навеяна ему масонским сочинением князя Щербатова. Александр I не мог не быть знакомым с «Путешествием в страну Офирскую» и наверняка читал ее. Творцом идеи военных поселений, оставивших по себе такую недобрую память, был не граф Аракчеев, как это внушено русскими масонами и русской интеллигенцией, а масон князь Щербатов[341].

Чтобы привлечь на свою сторону Павла, масоны дают ему понять, что они хотят видеть на престоле его, а не узурпирующую его права Екатерину. В исследовании Г. В. Вернадского «Русское масонство в царствование Екатерины II», читаем следующее: «Отрицательное отношение значительной части масонов к Екатерине и симпатии к Павлу Петровичу, выясняются вполне определенно в конце 1770 годов.

3 сентября 1776 г., при единогласном решении Елагина с фон Рейхелем, великим поместным мастером был сделан граф Н. И. Панин. Не прошло двух месяцев после того, как и внучатый племянник Панина и близкий друг Павла, кн. А. В. Куракин был отправлен в любимую Паниным Швецию, составлять истинную масонскую партию»[342].

Елагин целый год думал примкнуть ему к новой системе или нет, но в конце концов отказался. Тогда шведскую систему окончательно захватили в свои руки приверженцы и друзья цесаревича: кн. Г. П. Гагарин, князь А. В. Куракин, кн. Н. В. Репнин, О. А. Поздеев (перед тем служивший при гр. П. И. Панине); сам Н. И. Панин не выступал на первый план.

Связи Павла с масонами, расположение масонов к Павлу и связи русских масонов с шведскими масонами, конечно, стали известны Екатерине и вызвали у нее большое беспокойство. Она ошибочно решила, что Павел, опираясь на масонов, хочет силой взять то, что принадлежит ему по праву.

Стремление группы масонов, окружавших Павла, связаться с шведскими масонами, было вызвано тем, что русские масоны хотели приобщиться к высшим ступеням масонства. «Возникновение новой шведской системы масонства, — по свидетельству Вернадского, — вызвало острые опасения Императрицы. Об этом свидетельствует и комедия Императрицы, — первая из целой серии, направленных против масонов "Тайна против нелепого общества", появившаяся в 1780 г. Одновременно с литературными мерами, Екатерина приняла и административные. В Национальной ложе два раза был Петербургский полицмейстер П. В. Лопухин[343]».

Желая, вероятно, прервать связи Павла с масонами, Екатерина II настаивает, чтобы Павел предпринял путешествие по Европе. Осенью 1781 г. Павел с супругой под именем графа Северного, уезжает в Европу. За границей связи Павла с масонами продолжаются. В числе его спутников находятся его близкие друзья, С. И. Плещеев и А. В. Куракин, будущий глава русских масонов.

В семье своей жены Павел оказывается в атмосфере увлечения идеями мартинистов. Мать жены Павла встречалась с Сен-Мартеном, главой ордена мартинистов. Каждое слово Сен-Мартена было для нее высшей заповедью. Весной 1782 г. Павел участвовал в собрании членов масонской ложи в Вене[344].

Известно, что глава русских розенкрейцеров И. Г. Шварц писал члену ордена розенкрейцеров принцу Карлу Гессен-Кассельскому о своих соображениях и возможной роли Павла в ордене.