Зови меня Златовлаской - Татьяна Никандрова

Неожиданно резким движением Даша достала из своего пакета старый синий рюкзак с красной надписью "шлюха" и положила его на директорский стол. От увиденного лица взрослых вытянулись.

— Что это? — брезгливо поинтересовалась Лариса Сергеевна.

— Это Дашин рюкзак, на котором Комарова оставила автограф, — спокойно пояснила я.

— Где доказательства, что это Лера сделал? — вновь завопила Нина Алексеевна. — Неужели вы не видите, что эти хищницы пытаются подставить Леру?

— Доказательство в ее телефоне, — тихо проговорила Даша.

Все оторопело уставились на Дашу.

— Что ты сказала? — не поняла Нина Алексеевна.

— Когда Лера делала эту надпись на моем рюкзаке, она попросила Машу Никифорову снять это на видео. Маша снимала на Лерин телефон. Если Лера не удалила, то видео должно быть на ее телефоне, — пояснила Даша.

Удивительно, откуда в ней взялось столько смелости. Я не узнавала забитую и испуганную Дашу Полосову. Передо мной был словно совсем другой человек.

— Лера, можно твой телефон? — попросил Николай Львович.

Комарова испуганно уставилась на мать. Но та лишь вопросительно смотрела на нее, не зная, что возразить.

— Хорошо-хорошо, — наконец, выдавила Лера. — Да, это я написала на Дашином рюкзаке. Но это было один раз, я не, я не…

— Не хотела ее обидеть? — с издевкой подсказала я.

Мать и класснуха Комаровой выглядели потрясенными. На какое-то время в кабинете повисло молчание.

— Выходит, все, что сказала Даша, правда? — подытожил Николай Львович.

— Не все, — упрямилась Лера.

— Ну как не все? — воскликнула я. — Хочешь, я покажу страницу ВКонтакте, на которой голова Даши приделана к порнографическим снимкам? Ты хочешь сказать, она сама такое выложила?

Лера опустила голову и взглядом буравила пол.

— Николай Львович, я признаю свою вину перед Комаровой. Да, я вчера напала на нее и ударила. Ударила несколько раз. Я понимаю, что так поступать неправильно, но я не выдержала. Мне стало слишком обидно за Дашу, потому что Даша — хороший человек и она не виновата в том, что весь класс ополчился против нее одной.

Я перевела дух. Никто ничего не говорил и я продолжала.

— А ты, Лера, извини меня за то, что я сделала. Надеюсь, твои раны заживут. Но дело вот в чем. Если ты когда-нибудь осознаешь, что творила, какой бессердечной и жестокой была, сможешь ли ты себя простить, Лера?

Я прожигала Комарову глазами, но она не подняла головы.

— Алферова, твой порыв вступиться за Дашу, безусловно, благороден. Но пойми, что физическое насилие не метод. Когда ты бьешь другого человека, ты признаешься в своем бессилии. Мы люди, высокоорганизованные существа, нам дана способность решать конфликты при помощи слов. Ты хотела, чтобы Лера по-человечески относилась к Даше, но сама повела себя не по-человечески. Нельзя каждый раз, когда видишь несправедливость, махать кулаками. Ты понимаешь меня, Алферова?

Я кивнула.

— Мы не можем закрыть глаза на твое поведение. Ты будешь наказана. Лариса Сергеевна донесет до тебя суть наказания. Зайди к ней после уроков. А пока ты свободна, — проговорила директор.

Я снова кивнула и покинула кабинет. Очевидно, наконец, поднимут проблемы буллинга в 9Б. Я была рада, что к Дашиной ситуации удалось привлечь внимание, пускай и таким извращенным способом.

Второй урок уже начался, должна была быть химия. Химичка пустила меня без вопросов, видимо, слышала объявление по громкой связи. Пока я шла к своей парте, я чувствовала на себе любопытные взгляды одноклассников.

Едва я успела сесть, как Антон начал шепотом допрашивать меня. В итоге рассказать друзьям о случившемся по порядку получилось только на перемене: во время урока химичка все время делала нам замечания.

— Значит, все обойдет без полиции, — успокоенно вздохнула Ада, выслушав меня.

— Похоже на то, — улыбнулась я.

— К тебе пришли, — прошептал Антон, глядя куда-то за мою спину.

Я повернулась. В дверном проеме кабинета истории стоял Влад и жестом подзывал меня к себе. Все мои одноклассники с интересом уставились на Ревкова. Мы вышли в коридор и остановились около окна.

— Я слышал, как тебя вызывали по громкой связи. Как все прошло? — взволнованно спросил он.

Я повторила свой рассказ для него. Влад выглядел довольным.

— Ты даже мораль этой Комаровой прочитать умудрилась? — усмехнулся он.

— Ну да, я только вошла во вкус, как Львович меня выставил.

— Я рад, что все обошлось.

— Ну не знаю, обошлось ли, — с сомнением сказала я. — Наказание я свое узнаю только после уроков.

— Будешь поливать цветы неделю после уроков, а потом от тебя отстанут, — с уверенностью ответил Влад, похлопав меня по плечу.

— Надеюсь.

— Сегодня Стас приезжает из Москвы. Хочешь, прогуляемся все вместе?

— Вчетвером?

— А кто четвертый? — не понял он.

— Ну, я думала, что Кира.

— Нет, она сегодня не может. Ты, я и Стас.

— Хорошо, — с радостью согласилась я.

Влад оказался прав. Лариска действительно сказала, что в качестве наказания я должна в течение недели каждый день после школы помогать нашему завхозу, поливать цветы, выносить мусор и все в таком духе.

После уроков я позвонила Даше, узнать, чем закончилось разбирательство. Она не отвечала и перезвонила мне лишь через пару часов. Оказалось, дело приняло серьезный оборот: вызвали Дашину мать, начали допрашивать одноклассников. В итоге те из них, которые были в роли наблюдателей, подтвердили факт травли со стороны Комаровой, Зайцева и их компании. Все, наконец, вскрылось. По словам Даши, ее класснуха и мать были в шоке от того, что прямо перед их носом творился беспредел. Мама спрашивала, почему Даша молчала, совсем позабыв о том, что раньше дочь пыталась с ней поделиться.

Голос у Полосовой был уставший, но твердый. Казалось, она рада тому, что правда вылезла наружу. Она призналась, что ей было неприятно и больно говорить о своих обидах, но после того, как она смогла открыто во всем признаться, ей стало гораздо легче.

Даша в сотый раз благодарила меня, говорила, что именно я сподвигла ее заговорить. Если это было правдой, то, значит, я все сделала правильно. Неизвестно, как будут вести себя Дашины обидчики после разоблачения, но мне казалось, что теперь она сможет дать отпор. Один раз Даша уже подняла голову и уличила Комарову, сможет сделать это снова.

Я взяла с Полосовой обещание, что она будет держать меня в курсе происходящего. Мы тепло попрощались, и после разговора мне стало легко на душе. Все-таки удивительный человек — эта Даша, терпела унижения годами, а когда я из-за нее влипла в неприятности, собрала волю в кулак и не стала молчать.