Зови меня Златовлаской - Татьяна Никандрова

— Хорошо, я поняла, — сдавленно проговорила я.

— Златовласка, все будет хорошо, — Влад положил руки мне на плечи и ласково посмотрел в глаза. — Даже если она пойдет в полицию, мы что-нибудь придумаем, слышишь? За такое не сажают.

Я видела, что Влад всячески пытается подбодрить меня, но чувствовала я себя все равно паршиво. Только не хватало, чтобы маму вызывали в школу. Будто ей и без этого проблем мало. Я поблагодарила Влада за помощь.

На прощанье он прижал меня к себе, от него исходил едва уловимый древесно-мускусный аромат одеколона. Я втянула воздух ноздрями, пытаясь запомнить этот чудесный запах.

Ночью я плохо спала, все ворочалась, прокручивала в голове драку, вечер с Владом и воображала всякие ужасы относительно завтрашнего дня.

Наконец, утро наступило, и я, быстро собравшись, отправилась в школу пораньше. Когда я зашла в кабинет алгебры, где должен был быть первый урок, выяснилось, что до моих одноклассников уже дошла информация о вчерашней драке на стадионе. Мне задавали неловкие вопросы, я отвечала односложно.

Через минут десять в кабинет вошел Булаткин и плюхнулся рядом со мной. Не сказав ни слова, он придвинул ко мне свой телефон с горящим экраном. Я заглянула в мобильник. В браузере была открыта страница группы "Подслушано. Школа 131" ВКонтакте. Последний пост на стене гласил следующее:

"Вчера на стадионе после третьего урока Алферова Саша из 10А, известная своими танцами на школьных праздниках, жестоко избила Камарову Леру из 9Б. По словам очевидцев, Алферова без всяких предупреждений набросилась на Комарову, била ее по лицу и таскала за волосы по стадиону. Наиболее правдоподобной причиной произошедшего является бешеная ревность Алферовой. Пока точно неизвестно, кого именно приревновала Алферова к Комаровой, но есть три основных кандидата: Анохин из 11В, Булаткин из 10А и Ревков из 11А. Голосуйте, из-за кого, по вашему мнению, Алферова напала на Комарову".

После текста было расположено голосование и смазанное фото нашей драки. Неужели кто-то умудрился это запечатлеть? На фото я сидела верхом на Комаровой, детали были не видны, но все равно смотреть было мерзко.

— И кто лидирует в голосовании? — кисло спросила я.

— Чтобы узнать, надо самому проголосовать.

— Ну, так проголосуй за себя. Интересно же, какой парень так снес мне крышу, что я аж озверела.

Булаткин ткнул пальцем в экран и усмехнулся:

— Тебе снесло крышу из-за Анохина.

— Дальше от истины было сложно оказаться, — задумчиво сказала я.

На собственном примере я увидела, как сильно искажается информация в слухах. Оказалось, что я таскала Леру за волосы по стадиону из-за ревности к Анохину.

— Что произошло? — наконец серьезно спросил Антон.

Я вкратце поведала ему вчерашнюю историю.

— Вот подлая сучка! — с ненавистью прошептал Булаткин.

— Да. Только из-за того, что я ей врезала, теперь подлая сучка я, — грустно заметила я.

Чуть позже к нам присоединилась Ада. Мы решили ничего не комментировать и не предпринимать. Нам хотелось побыстрее узнать, как отреагирует Комарова. Алгебра прошла спокойно, однако сразу после урока меня вызвали к директору по громкой связи. Я чертыхнулась и пошла на казнь.

Когда я приближалась к кабинету директора, у меня затряслись колени. Я остановилась и сделала несколько глубоких вдохов. Нельзя было показывать своего волнения.

В кабинете были директор, классная руководительница 9Б Елена Петровна, моя классная Лариса Сергеевна и Лера с матерью.

Выглядела Комарова погано: разбитые губы, большой синяк под глазом и небольшой синяк на подбородке, многочисленные ссадины. В целом все ее лицо казалось каким-то отечным и припухшим.

Когда я вошла, Лера и ее родительница одарили меня взглядами, полными ненависти.

— Вот эта оторва набросилась на мою Лерочку прямо средь бела дня ни за что ни про что! — тыча в меня пальцем, визжала Лерина мама.

— Успокойтесь, Нина Алексеевна, мы сейчас все выясним. Присядьте, пожалуйста, — спокойно проговорил директор, указывая на стул.

Николай Львович внимательно посмотрел на меня. На его тонком с горбинкой носу сидели очки. Взгляд серых глаз отличался проницательностью.

— Алферова, что произошло на стадионе? Расскажи нам свою версию, — обратился он ко мне.

Едва я успела открыть рот, чтобы начать свой рассказ, как дверь за мной распахнулась и в кабинет влетела растрепанная Даша Полосова. Она сбивчиво со всеми поздоровалась, еле переводя дыхание.

— Полосова, что ты тут делаешь? — зашипела на нее классная руководительница. — Мы тут разбираемся во вчерашнем нападении на Комарову. Выйди из кабинета!

— Елена Петровна, я касательно этого нападения, — с силой закивала Даша. — Саша меня защищала. Она увидела, что Лера со мной делает, и спасла меня. Не ругайте Сашу. Она меня спасла.

— Подожди-подожди, — остановил ее Николай Львович. — Лера обижала тебя на стадионе? Что ты имеешь в виду?

— Да-да. Она создала мою страницу ВКонтакте. Ну, то есть не мою. Залила всякие обидные фото туда и назвала моим именем. Я увидела ее и решила высказать ей все, сказать, что с меня хватит. Это Саша меня вдохновила. Она убедила меня, что нельзя такое терпеть. Так вот, когда я все это высказала, Лера толкнула меня, отняла рюкзак и написала на нем краской… Это ужасное слово. А потом прилепила жвачку мне на волосы. А потом Саша…

— Да что ты такое несешь? — перебила Нина Алексеевна. — Моя Лера? Да она бы никогда не сделала ничего подобного. Моя Лера — воспитанный и добрый ребенок, она не набрасывается на людей, как эта.

Мать Комаровой с отвращением кивнула в мою сторону.

— Нет, я вам точно говорю. Лера уже несколько лет меня мучает. Она прятала мои вещи, обзывала, подговаривала других против меня, — тараторила Даша.

— Клевета! — завизжала Нина Алексеевна.

— Нина Алексеевна, Даша, успокойтесь, пожалуйста. Давайте дадим шанс всем высказаться. Лера, то, что говорит Даша, — правда? — Николай Львович внимательно посмотрел на Комарову.

Она отрицательно замотала головой, но глаза выдавали ее с потрохами.

— Ты хочешь сказать, что никогда не делала ничего из того, что перечислила Даша?

— Ну… Иногда мы шутили над Дашей, но мы не хотели ее обидеть. Это была шутка, — неуверенно отозвалась Комарова.

— Вы травили ее, как злобные собаки, ранили ее каждый день словом и делом, обзывали, унижали, третировали. Это, по-твоему, смешно? — подала я голос. Он звучал на удивление твердо и уверенно.

— Эта девочка ненормальная, — возмущалась Нина Алексеевна. — Вы посмотрите, какая она агрессивная! Они сговорились против моей Леры, вот и выдумывают всякие небылицы. Моя Лера не такая.