Восставший из пепла - Роман Злотников

Оказавшись в камере, Ив со вздохом облегчения опустился на пол под стеной. Он чувствовал себя словно приговоренный к смерти, после всех отказов вышестоящих инстанций неожиданно получивший помилование от самого Господа Бога. Однако отдыхать было некогда. У него было время всего до утра, а путь к свободе преграждала тяжелая дубовая, обитая железом дверь, крепкие каменные стены и толстые прутья решетки. Но разве это могло удержать настоящего благородного дона?

* * *

Трубач стянул с ноги дырявый сапог и сердито отшвырнул в сторону. После чего выругался сквозь зубы. Однако это никак не помогло делу. Он вздохнул и начал резкими движениями разматывать портянку. Всем своим видом выражая крайнее недовольство окружающим миром и своим местом в нем. Ив усмехнулся про себя и уселся на поваленную сосну. Стоящие вокруг люди со стонами и кряхтением падали плашмя на землю или тяжело садились, приваливаясь к деревьям. Ив поправил подвешенную за спиной шпагу, замотанную в промасленные тряпки, и пошевелил пальцами ног, обутых в высокие сапоги из прорезиненной ткани, похожие на его единственные приличные ботфорты, оставшиеся в далеком будущем. Трубач расстроено выжал абсолютно мокрую портянку и, сердито зыркнув глазами на Ива, потянулся за сапогом. Ив наклонился, взял сапог за голенище и протянул Трубачу. Тот неловко перехватил сапог и рывком натянул на ногу, после чего потопал обеими ногами и, встав с земли, посмотрел на свое воинство. Ив вздохнул. Эта армия никоим образом не напоминала победоносную революционную гвардию, но он уже давно уверился в том, что, вопреки утверждениям учебников по истории, все победоносные революции именно так и совершались. А мудрые вожди, железные гвардейцы и восторженные толпы появлялись гораздо позже, да и то, вероятнее всего, лишь в эпических видеопостановках. Ив помотал головой, отгоняя грустные мысли, но они не остступали. Кой черт занес его на эти галеры?

В ту ночь, когда отец Иеремия приказал запереть его в камере, Ив несколько часов просидел смирно. Священник оказался несколько более предусмотрительным, чем Ив первоначально предполагал. Во-первых, он приказал связать его. А во-вторых, несколько раз за ночь к двери тихонько подходили, некоторое время стояли прислушиваясь и затем так же тихонько отходили. Причем, судя по шагам, подходивших было не менее трех человек. Когда за прутьями решетки забрезжил рассвет, Ив, который всю ночь разминал узлы веревки, поднапрягся и несколькими точными рывками расширил веревочные петли на кистях рук настолько, что их удалось снять. За то время, пока он был благородным доном. Ив приобрел множество полезных навыков. Скинув петлю с шеи, он быстро распутал ноги и бесшумно поднялся с пола. Ив не случайно выбрал это время для побега или попытки побега — это уж как получится. Предрассветный час — самый конец «собачьей вахты»: в это время часовым сильнее всего хочется спать. И он имел все основания предполагать, что даже самые бдительные из охранников не смогли не поддаться этому желанию. Ну чего можно ждать от связанного пленника, тем более Отвертки. А никаких врагов за пределами поместья не было видно даже в сильный бинокль. Так что большинство постовых, которые с завидной регулярностью выставлялись на посты внутри обширного поместья, должны были безмятежно дрыхнуть. А спросонья чего только не натворишь. Когда Ив хорошенько размял затекшие руки и ноги, пришла пора действовать. Полночи он раздумывал над тем, как привлечь внимание стражи и что делать потом, а потому сейчас действовал быстро и сноровисто. Он разделся, скатал одежду в небольшой тючок и плотно заткнул получившимся комком небольшое окошко, забранное решеткой, после чего несколько раз глубоко вздохнул и приступил к делу.

Уже начало светать, когда один из охранников, сидевший недалеко от дверей камер, услышал какой-то приглушенный звук. Он сонно приподнял голову и прислушался с тайной надеждой, что звук пропадет сам по себе и он сможет спокойно расслабиться и продолжать спать. Но звук продолжал с неприятной настойчивостью действовать ему на нервы. Охранник недовольно выругался себе под нос и, неохотно поднявшись на ноги, двинулся вдоль по коридору. Сделав несколько шагов, он невольно насторожился. Здесь звук слышался яснее — как будто что-то где-то пилили. Или показалось? Охранник тряхнул головой, отгоняя остатки сна, потом торопливо двинулся вперед. Ну точно. Звук доносился из камеры Отвертки, из-за которого отец Иеремия и распорядился выставить сегодня усиленную охрану. Причем назначил в охранники их, инопланетников из личной сотни барона, а не этих крестьян-мулинеров. Охранник несколько мгновений постоял, раздумывая, не зайти ли в камеру самому и не намылить ли Отвертке шею, но потом решил не рисковать. Судя по звуку, этот парень сумел не только распутаться, но и каким-то образом пронести пилку. А значит, оказался гораздо сообразительнее, чем казался на первый взгляд. Поэтому охранник лишь тихонько выругался и пошел будить остальных.

Через пять минут у двери камеры, из-за которой раздавался этот странный то ли скрип, то ли дребезжание, стояли уже трое. Рослый дакотец, который больше всех ругался, когда его выдернули из сладкого сна, свирепо схватился за защелку, рывком выдернул стопор, распахнул дверь и прыгнул вперед. Остальные ринулись за ним. Несколько мгновений были слышны только приглушенные ругательства, поскольку этот придурок заткнул окно какими-то тряпками и в камере было хоть глаз выколи, потом послышались глухие удары, треск, короткий вскрик — и наступила тишина.

Ив осторожно вышел из камеры, посмотрел направо-налево, одернул мундир дакотца, который пришелся ему почти впору, и, рысцой пробежав по коридору, приоткрыл дверь и выглянул во двор. Мулинер, стоявший на страже у ворот, мирно дремал, привалившись к воротному столбу. Дальше белел туман, покрывавший поля. Ив несколько минут разглядывал двор, но все было тихо. Значит, охранники, которых он так ловко провел, с силой водя пряжкой ремня по застежке, никому ни о чем не сообщили и о драке в камере никому не известно. И можно действовать дальше. Ив глубоко вдохнул, надвинул поглубже шляпу, чтобы скрыть лицо, и открыл скрипнувшую дверь. Остановившись у порога, он сладко потянулся, приветственно кивнул встрепенувшемуся привратнику и, топая сапогами, двинулся к двери, ведущей в покои барона. Ни дать ни взять один из охранников-инопланетников, которые сегодня караулили заключенных.

Оказавшись за дверью, Ив замер, прижавшись к стене, и прислушался. Все было тихо, и он, молниеносно скинув сапоги, бесшумно поднялся по лестнице. У дверей кабинета барона караулил еще один мулинер. В душе Ива на миг проснулась жалость к этому одураченному крестьянину, но он без колебаний отбросил ее прочь. Этот парень сам выбрал свою судьбу, предпочтя френч мулинера и дармовой кусок тяжкому крестьянскому труду. К тому же Ив не мог себе позволить оставлять за своей спиной живых охранников, способных в любой момент поднять тревогу. А потому действовать надо было решительно. Мулинер не спал, но и бодрствующим его назвать было никак нельзя. Он сидел на табурете и хлопал осоловелыми глазами, пребывая в таинственном пространстве между сном и явью, и поэтому, когда Ив выскочил из лестничного пролета, он несколько мгновений просто тупо смотрел на приближающегося противника и только потом попытался открыть рот, чтобы поднять тревогу. Но было уже поздно. Широкая ладонь зажала ему рот, не давая вскрикнуть, и он, дернувшись, с приглушенным хрипом осел по стене на пол.