День рождения мертвецов - Стюарт Макбрайд

— Констебль Хендерсон? — Миссис Керриган взяла меня за руку и повела к выходу. — Депозит семьсот фунтов, плюс арендная плата за один месяц, авансом. Итого тысяча сто, наличными. Добавим их к тем шести тысячам, которые вы должны. — Миссис Керриган остановилась у входа в туннель. Вынула маленькую желтую записную книжку. Что-то написала в ней, вырвала листок, сложила его пополам и протянула мне. — Давайте больше не будем набирать долги, хорошо? Потому что если вы затянете с выплатой хотя бы на тоненький волосок, то просто-напросто превратитесь в собачью еду. И я лично скормлю ваши яйца нашим борзым.

— Да не нужна мне эта чертова квартира!

Она натянула на физиономию кривую улыбку, которая, впрочем, не коснулась ее глаз.

— Констебль Хендерсон, вы что, правда собираетесь плюнуть мистеру Инглису в глаза, и это после той дружеской услуги, которую он вам оказал?

Я молча взглянул на нее.

Она тоже посмотрела на меня. Потом кивнула:

— По-моему, нет. А теперь, если вы думаете о том, как отплатить мистеру Инглису за его доброту, сделайте ему одно одолжение. Через пару дней на суд привезут Брайана Коуви — может быть, вам захочется ему помочь? Имена и адреса свидетелей, копии протоколов, что-то вроде этого.

— Услугу?

— Это спишет тысячу с суммы вашего долга. — И она махнула рукой в сторону тоннеля.

Я потопал в темноту. Семь с небольшим штук…

Вслед мне эхом прозвучал ее голос:

— И еще кое-что. Вы очень сильно пожалеете о том, что сунули пистолет мне в лицо. Вам нужно было сразу нажать на курок, констебль Хендерсон. Это я вам точно говорю.

Я снова прошел через турникет — Арабелла сидела все в той же позе, опустив плоское круглое лицо в книгу, и, читая, шевелила губами. Даже глаз не подняла, пока я протискивался мимо нее.

Семь тысяч и сто фунтов. Три с половиной к среде, остальное через неделю. Снова появилась тяжесть, давящая мне на грудь. Семь тысяч и сто фунтов. Все, что я смог сделать: вымогательство, машина, ювелирка, нал, — и я все еще не выбрался из ямы. И миссис Керриган весело бросает в меня грязь совковой лопатой.

В горле запульсировала кровь, легкие засвистели, суставы обожгло болью. Господи…

Солнечный свет снаружи исчез, оставив после себя холодный ветер, круживший в пьяном танце пакеты от чипсов, пыль, грязь и листья деревьев. Исчезли и протестующие вместе со своим микроавтобусом, но пар все еще тянулся из раздаточного окна «Бургер-бара Плохого Билла». Здоровяк перекладывал ложкой майонез из банки в пластиковую бутылку. Доктор Макдональд стояла у прилавка и пила что-то из пластиковой чашки.

Семь тысяч и сто фунтов.

Она подняла глаза, увидела меня и махнула рукой.

Глубокий вздох. Распрямил спину. И пошел к ним, как будто ничто не терзало изнутри мои внутренности.

Билл отвинтил крышку у пластиковой бутылки с коричневым соусом:

— Все смела, подчистую.

Я кивнул доктору Макдональд:

— Ехать готовы?

— Билл дал мне немного горячего шоколада. — Подняла свою чашку. — А в нем мармеладинки.

Крепыш плеснул в бутылку приличную порцию уксуса:

— Кети рассказала мне, какой ты отличный отец. Она очень хорошая девочка. Ты счастливчик, мой старший — просто засранец.

Я остановился. Открыл рот. Но доктор Макдональд меня опередила.

— Я все время это маме говорю, а она мне не верит. — Ухмыльнулась во весь рот. Отхлебнула из чашки, потом поставила ее на прилавок. — Спасибо, Билл, отлично с вами поболтали.

Он улыбнулся, и его подбородок исчез в жировых складках на шее.

— Пожалуйста, милая. Успехов в университете. — Затем нырнул под прилавок и сунул что-то ей в руку: — Это тебя подкрепит.

В машине она развернула батончик с мюсли:

— Он милый.

Я вцепился в руль:

— Вы не Кети.

— Я понимаю, но ему было приятно, правда ведь? И вы не вывели его из заблуждения, когда оставляли меня с ним, правда? Так что мне пришлось играть роль. Вообще-то, это была ваша идея.

Она была права. Подвеска «рено» скрипела и стонала, пока мы выезжали с покрытой рытвинами парковки.

— Как так получается, со мной вы — бессвязно бормочущая, трясущаяся развалина, а с Биллом — нормальный человек?

— Вы скажете мне, кто такая миссис Керриган?

— Нет. — Я свернул налево на Ангус-роуд и направился в Касл-хилл.

— Нет, ничего не видела. — Женщина с плоским лицом и кудрявыми светлыми волосами выпроводила нас на улицу. Затем бросила взгляд в сторону дороги. Сморщила верхнюю губу. — А нельзя ли что-нибудь сделать с этими ужасными людьми? — Нырнула внутрь и закрыла за собой дверь.

На Макдермид-авеню стоял жуткий холод. Небо становилось совершенно черным, солнце спускалось за холмы. Я сунул руки поглубже в карманы, сгорбился:

— Сколько еще?

Доктор Макдональд вычеркнула из списка фамилию женщины, выдохнула облако теплого пара в шерстяные полосатые перчатки:

— Осталось еще двадцать шесть.

«Ужасные люди» сидели в своих раздолбанных машинах на другой стороне улицы, направляя на нас сияющие черные глаза своих фотокамер. Словно черные вороны в ожидании свежей жертвы. По крайней мере, они перестали донимать нас вопросами.

Я прошел вслед за доктором Макдональд пару домов, к следующему адресу из списка. Вслед за нами двинулся легковой автомобиль. Клик. Клик. Клик. Они, наверное, могли бы лучше потратить свое время — подсмотреть, например, как политики трахают своих любовниц, футболисты занимаются наращиванием волос, а третьеразрядные звезды ненароком обнажают свои сиськи…

Перед номером пятьдесят два стоял туристский фургон «фольксваген»: сверкающая краска, ни пятнышка ржавчины, красивый номер.

Доктор Макдональд поднялась по ступенькам и нажала на кнопку звонка.

Из легкового автомобиля выкарабкался мужчина в темно-синем анораке и стал перебегать через дорогу. В одной руке он держал большую цифровую камеру, в другой — что-то вроде диктофона. Волосатый скошенный подбородок, острый нос. Наполовину обезьяна, наполовину крыса. Встретился со мной взглядом и замер, поставив ногу на тротуар. Пару раз открыл и закрыл рот. На переносице белая полоска лейкопластыря, из-под которого вниз растекается кровоподтек. То самое место, куда я ему врезал его же камерой.

Какой-то там Фрэнк, фотограф Дженнифер. Это означало, что сама она тоже находится неподалеку. Как будто мне своего дерьма было недостаточно.

Он сделки шаг назад:

— Я… — Откашлялся. — Я не хотел заявлять на вас, это была идея Дженнифер… Я потом проследил, чтобы обвинения были сняты…