Империя мертвецов - Кэйкаку Ито

– А какой мне в этом резон? Я простой ученый. У меня нет времени на такие глупости.

– Да что вы говорите! А на биологическое оружие и безумные изобретения – на это у вас время, значит, есть?

Старик наклонил голову, словно роясь в памяти, и вновь прямо возле его уха просвистела пуля.

– Ах, вы про японский B-23! Побочный продукт, не более того. Согласен, неприятный, но совершенно необходимый для дальнейшего исследования. Благодарю, что уладили японский вопрос. Хотя, конечно, это такая мелочь…

– Что вы такое разузнали? Почему за вами гонятся?

Старец взмахнул руками.

– Так это же вы за мной и гонитесь! Почему же спрашиваете? – Он с жалостью посмотрел на меня. – Я не понимаю вашего хода мысли. О чем вы думаете? Зачем «Арарату» и Уолсингему искать меня, почему просто не оставят в покое? Впрочем, пустое. Пари я все равно выиграл… Осталось только рассчитаться и разойтись.

– Расскажите правду!

– Кому? – полюбопытствовал он. Взмахнул пальцами, и пальба прекратилась. Мертвецы опять застыли, раздираемые противоречивыми командами.

У меня в ушах по-прежнему гремело эхо выстрелов. Адали повела плечами и поправила растрепанные волосы. Старик же продолжал:

– Поймете ли вы, юноша, если я расскажу? И кто задает этот вопрос? Я не знаю. Мои исследования еще не завершены. Так кто же спрашивает?

– Что вы хотите… – начал было я и осекся. «Записи Виктора». Я вспомнил свою фантазию, будто эта книга обладает собственной волей и управляет людьми, и крикнул: – «Записи»! Заклинаю вас ответить именем «Записей»!

На мгновенье глаза мужчины блеснули. Руки Адали мелко задрожали, как от какой-то тяжести.

– Что ж… Хорошо, – кивнул он и обернулся к Пятнице.

Адали вскрикнула и согнулась пополам, а мертвецы пошатнулись, как будто их отпустили чьи-то сильные руки. Пятница наклонился и медленно поднял с пола револьвер. Его мышцы напрягались, как будто он боролся сам с собой, но сквозь спазмы он направил дуло на меня. Морщины на лбу у старика стали еще глубже, и он проговорил:

– Экспериментальная модель с языковым движком?.. Да, сударыня, этот груз вам не по силам.

Палец Пятницы на спусковом крючке напрягся, и я отпрыгнул, но рука его, дрогнув, последовала за мной. Адали бросилась наперерез. Пуля влетела ей в руку, которой она закрыла мне лицо. Что-то громко лязгнуло. Рикошетом пуля угодила мне в ногу. Адали повалила меня на пол и накрыла собой. Пятница упал на колени, как будто кто-то перерезал над ним нити, оружие из его рук выскользнуло на пол и отлетело прямо в мою вытянутую руку.

Мертвецы снова наставили ружья друг на друга и возобновили беспощадную перестрелку, в воздухе засвистели пули. Ноги старика появились в пределе моего поля зрения. Я, лежа на полу и держась за голову, закричал. И направил револьвер ему в спину:

– Чудовище!

Моя пуля пролетела мимо.

Он не обратил внимания ни на мой крик, ни на выстрел – просто шел себе к выходу из церкви. В миг, когда он переступил порог, мою сетчатку обожгла яркая вспышка. Я зажмурился, выстрелы смолкли. Когда я медленно открыл глаза, в них плыли круги, но я увидел силуэт Того Самого с поднятыми руками в трех лучах мощного света.

Лучи пронзили и витраж с готической розой, и я наконец увидел, что на ней было изображено. Цветные стекла складывались в искаженные формы. На полу в проекции развернулась битва переплетенных чудовищ.

– Никому не с места, – грянул голос из усилителя в роще. Лязгнуло несколько винтовок. Подволакивая ногу, вперед вышел какой-то человек и вытянул руку, показывая, что он безоружен. Вторая рука висела у него в повязке через плечо. Перевязана у него была и голова, бинты скрывали пол-лица.

– Сдавайся! – крикнул он. – Дарвин! Чарльз Дарвин! Noble_Savage_001[60]!

IV

– Я ж говорил, выживет! – довольно воскликнул Барнаби, и я, поднимаясь, бросил на него полный укоризны взгляд. И тут краем глаза заметил, что у Пятницы, который так и лежал на полу, пляшут пальцы. Они упорно выбивали раз за разом один и тот же ритм, будто отдельный организм. Отряхивая одежду, я пригляделся к движениям.

«Не двигайтесь!» – как бы писал он. Видимо, Адали тоже это прочла, потому подняла руки, отбросивший пистолет Батлер – за ней. Немного поколебавшись, и я последовал их примеру. Если это не Адали перехватила над Пятницей управление, то либо он пишет сам, либо через него – То Самое. Барнаби пристально посмотрел на нас, но сам исключительно для виду приподнял руки на уровень груди, не выше.

Под сводами храма все еще шатались лишившиеся инструкций мертвецы. Мне казалось, что Адали или То Самое могут одним мановением избавиться от всего этого предполагаемого Лунного общества, но не похоже, чтобы они намеревались что-то делать. Противник затаился в роще, и сколько их там – неясно, да и по одним только прожекторам понятно, что вооружены эти люди по последнему слову техники. Впрочем, по недавнему бою я бы сказал, что шансы на победу точно есть.

Щурясь от яркого света, который лился на То Самое, я пробормотал:

– Чарльз Дарвин… Из рода Дарвинов.

Человек из Лунного общества никак не мог услышать меня со своего места. То Самое, как будто пучки света его связали, отвернулся от нас и замер с поднятыми над головой руками. Заметно прихрамывая, но сохраняя достоинство, новый участник сцены приблизился к нам. Жаль признавать – ведь он так старался, – но рядом с величественной осанкой Того он выглядел лишь заискивающим вассалом. Пока я увлеченно следил за разворачивающейся сценой, из-за моей спины заговорил Барнаби:

– Чарльз Дарвин. Тысяча восемьсот девятого года рождения, объехал свет со второй экспедицией «Бигля». Натуралист-любитель. Официальных заслуг не имеет. Бертильонажа нет. После возвращения «Бигля» данных о местонахождении нет.

Он говорил таким монотонным голосом, что я догадался, что он считывает информацию по воображаемой прописи Пятницы. Вряд ли тот все это пишет по указке Того, скорее, услышал мои слова и воспринял их как поисковой запрос.

Разумеется, я знал этот род. Не титулованный официально, но определенно очень знаменитый. Поколение за поколением – сплошь чудаки, но они оказали гигантское влияние на британское естествознание. Эразма Дарвина, это позапрошлое поколение, считают предтечей Уоллеса в вопросах эволюции, и именно он привнес в биологию само это понятие. Только, в отличие от Уоллеса, он базировал теорию эволюции не на случайных изменениях, а на предопределенных векторах развития, и его идеи не выдержали проверки временем. В предыдущем поколении отличился Роберт Дарвин, он, насколько я