Империя мертвецов - Кэйкаку Ито

– это протянутые между ними руки. Благодаря этой системе люди пишут программы и осуществляют расчеты, даже невзирая на различие стандартов между разросшимися Машинами. Обмен базовой информацией идет автономно. Они начали к чему-то готовиться… Я вспомнил, как Адали еще в Японии рассказывала, как «Гран Наполеон» видит сны.

– Возможно, То Самое и тут приложило свою руку?

В ответ на это Барнаби ткнул в меня куском хлеба, из которого торчал нож.

– Взломало Аналитические Машины с другого конца света, спровоцировало сбой в их работе и запустило некую программу уничтожения? – хмыкнул он. – То Самое, может, и гениально, но это уже какая-то чушь. На то, чтобы АВМ взламывать, много других охотников найдется.

– Великобритания? – Я обернулся посмотреть, кто еще сидит в вагоне. – «Арарат»?

– Определись, с кем имеешь дело.

Мне когда-то то же самое говорил Литтон. Я спросил в ответ:

– А ты? Ты-то как считаешь, кто враг?

– А я что? Я просто подраться люблю. А с тобой увязался, потому что весело, – ухмыльнулся вояка. Листик салата, который застрял у него в уголке губ, запрыгал вверх-вниз.

– Хорошо, и каково же мнение любителя подраться?

– Я считаю, что сперва надо разобраться с насущной проблемой, – поднялся со своего места он, глазами указав в противоположную сторону от вагона, где сейчас сидели наши попутчики.

Я кивнул. И внезапно спросил в идущую впереди меня спину:

– Что такое для тебя жизнь?

Я думал, что Барнаби поднимет меня на смех, но вместо этого он обернулся и загадочно продекламировал:

– Смертельная болезнь, передающаяся половым путем.

Миновав ряд купе, Барнаби остановился перед одним из них. Мы прижались к стенам с двух сторон от двери. Барнаби ткнул пальцем и сделал глазами знак. Я качнул дулом револьвера, мол, сам иди, но, к сожалению, дверь открывалась на него.

Капитан вытянул руку и два раза стукнул костяшками пальцев по двери в купе. Я вжался спиной в стену, держа у груди «Уэбли», но сквозь дверь не пролетело пули, которую я ждал. Более того, из-за стенки вообще не доносилось ни звука. Барнаби хорошенько замахнулся и саданул кулаком. Замок вылетел, и я шагнул в купе, разворачиваясь на ходу. На мушке у меня оказалось распахнутое окно и трепещущие снаружи вагона занавески. Я бросился к раме… и мне показалось, что сзади мелькнула какая-то тень. Я с трудом подавил инстинктивный порыв обернуться, а вместо этого уперся в стену и лягнул. Почувствовал, как по мыску моей туфли скользнул нож, и тут поднялся вихрь от кулачищ капитана.

– Молодцы, подготовились! – хмыкнул он.

Невысокий мужчина с ножом схватился с моим безоружным напарником. В тесном купе боевой потенциал Барнаби заметно падал. Представьте себе, каково в помещении сражаться копейщику. Так же и тут: у этого драчуна попросту слишком длинные конечности. Но он все-таки впечатал сапог неприятелю прямо в грудь, тот отлетел и вдавил меня в оконную раму. Невольно вспомнился мой предшественник, тот незадачливый агент, который погиб в Афганистане.

Я приставил к виску врага «Уэбли», и в купе разом щелкнули два предохранителя.

Один – мой. А еще один, у моей головы, – человека за окном. За вагон снаружи цеплялся мужчина, который теперь свесился внутрь.

– Точно, их же двое было, – наконец предупредил меня Барнаби, и я в ярости уставился на него. Именно он первым заметил хвост из Сан-Франциско, но нельзя было такую важную деталь сообщить пораньше? Нечеловеческие инстинкты – да, но, черт побери, никакой тактической жилки!

– Приказ М? – спросил тем временем он, но соглядатаи ничего не ответили. – Эх, жалко, расспросил бы – узнал бы.

На мгновение я застыл, соображая, почему это Барнаби употребил сослагательное наклонение. А он тем временем присел и обхватил меня за ноги. Не обращая внимания на застигнутого врасплох врага, он оторвал от пола и меня, и агента, которого я держал на весу. Тот, в окне, поднял дуло вслед за моим виском, но я чуть повернул голову, уводя ее с траектории выстрела. На грохот пули, отрикошетившей в пол, наложился удар рукоятью «Уэбли» в щеку мужчины за окном. Тот, которого я прижимал к груди, пнул Барнаби в плечо.

Капитан даже не попытался уклониться, а вместо этого с ухмылкой принял удар и шагнул вперед, вытягиваясь во весь рост. Векторы шага и пинка сложились, и голова мужчины врезалась аккурат в его напарника за окном. Тот потерял равновесие и вцепился в мой воротник, а я рефлекторно схватил его за грудки. Мне показалось, что эти люди не собирались убить нас без разговора и не выясняя обстоятельств.

– Да пусти ты его, оба упадете!

Барнаби взмахнул кулаком, и мне на лицо брызнуло кровью одного из шпионов. В меня вцепилось уже четыре руки.

Но того, что капитан сделал дальше, наши преследователи ждали еще меньше. Он ухватил меня за лодыжки и дернул! Ветер в ушах засвистел сильнее, и я осознал, что уже и сам наполовину свешиваюсь из окна. Пять рук вцепилось в оконную раму, но пинок Барнаби раскрошил ее, и вместе с щепками наружу вылетел и я. Проехался по внешней стене вагона, обо что-то ударился, отскочил. Я отчаянно хватался за воздух, пока не поймал рычаг вагонной сцепки. Ноги у меня полоскались на ветру, пока я следил, как двое наших неприятелей цепляются за стену состава.

Барнаби наполовину высунулся из окна, в каждой руке он держал по вазе. Он повертел головой, оценивая обстановку и силу ветра, а затем разом отпустил обе вазы. Я тут же отдернул голову и тем самым спасся от прямого попадания. Изо всех сил подтянул себя к стыку между вагонов и услышал два удара и протяжных вопля.

Когда я, злющий, ввалился обратно в коридор и завалился на пол, распластавшись морской звездой, Барнаби невинно посмотрел мне в лицо и как ни в чем не бывало поприветствовал, а мне сил хватило только на то, чтобы испепелить его взглядом.

– Да что ты такой кислый! – укорил он, но достойно ответить я не мог. Только пыхтел, пытаясь отдышаться. – Это же были профессионалы. С ними обычные методы не сработают. Да и ничего им от такой ерунды не будет. А нам хорошо бы выиграть немного времени.

Не стал я ему указывать и на то, что такое падение с поезда переживет разве что животное его калибра. Я и так знал, что у этого идиота нет тормозов, а опасность он игнорирует. Капитан бесцеремонно потыкал меня носком ботинка и прокомментировал, что переломов вроде нет.

– И вообще, я специально подождал, пока поезд сбросит скорость на