Иллюзия отражения - Петр Катериничев

– А прослушка?..

– У меня был специалист...

– Любого специалиста могли перекупить. Или – изначально подставить тебе человека, какой будет качать информацию налево. Ты это исключаешь?

– Ничего я не исключаю, Дронов! Ничего! Просто сейчас для меня пришла пора даже не сворачивать бизнес, нет – валить отсюда на все четыре стороны! И я свалю, будь уверен! Что это за девица?

– Я же тебе сказал: спасатель.

– Какого черта она мотается по мирному острову с пистолетом?

– Денег хочет.

– Каких денег?

– Три миллиона британских фунтов. Премия Сен-Клера-старшего за расследование гибели Эдгара.

– Ты тоже на это подписался?

Я пожал плечами, спросил:

– Не хочешь приобщиться?

– Нет. Мертвым деньги не нужны. Прощай, Дронов. Надеюсь, больше меня никто и никогда не найдет. И хотя эта бикса вокзальная и назвала мой бизнес дешевым... За то, чтобы реализовать свои сны, люди платили очень дорого. Очень. Деньги у меня есть. Да, я всегда полагала свою профессию рисковой: в мире больших денег и дутых репутаций чужие тайны – и товар, и взрывчатая смесь, способная разнести их обладателя в клочья. Я подготовилась к уходу. И вовсе не в иной мир. Стану из Карлсон какой-нибудь Шнайдер. Или Винтер. Или Смит. Так что – good bye. Желаю всем вам перегрызться до смерти.

– Люся, как зовут твоего специалиста-техника?

– Анвар Латыпов.

– Где его можно найти?

– В морге. Он умер минувшей ночью.

– От чего?

– Да какая мне разница? Он – умер! Хусаинов – пропал! Кто-то зачищает концы. «Кто следующий?» – подумала я и знаешь, что решила?

– «...и мнится – очередь за мной...»

– Именно. А вообще, Дронов, ты точно ненормальный. Нашел время цитировать Пушкина.

– Если я цитирую Пушкина, а ты знаешь, кого я цитирую, значит, не все потеряно.

– Идиоты, – бросила сквозь зубы Бетти.

– Твоя подружка понимает по-русски?

– Да. Только она не моя подружка.

– Тогда – и обид не будет!

Одним ударом ствола Кузнецова раскроила Бетти губу.

– Сука! – выговорила Кински.

Я попытался вмешаться, но Кузнецова с усилием нажала на спусковой крючок, хлопнул выстрел, и пуля, опалив мне волосы, улетела в пространство неба, оставив о себе напоминанием аккуратную дырочку в заднем стекле.

– Извини, Дронов, я сейчас слишком напугана... И способна натворить гнусностей. Ты милый клоун, Дронов, ты хочешь найти в мире совершенство, но мне теперь даже не до шуток с тобою и уж тем более не до бесед... Как ты сказал? «И мнится – очередь за мной...» Штука здесь в том, что очередь эта будет, скорее всего, автоматной и дожидаться ее я не собираюсь! Я давно бы уже смылась, а тут – ты с этой малахольной девкой, да еще с дурными играми в премиальный фонд памяти Сен-Клера-младшего!

– «Замок снов» принадлежит Сен-Клерам?

– В мире много что им принадлежит. Но никто не может наверняка сказать что.

– Зачем ты ехала в особняк за городом?

– Вещички забрать. Женщины, знаешь ли, сентиментальны и жадны до тряпок и побрякушек. И я из таких. Как затмение нашло. Так что – спасибо вам. Открыли глаза. Уходить нужно налегке. Как волна от берега.

– «От берегов, где никому не нужен, уйду в края, в каких никто не ждет...»

– Дронов, ты становишься невыносим. Я пойду. Прощай. Пообщайся тут с милой девушкой, раз уж вы нашли друг друга. Только не двигайся с места, пожалуйста, пока я не уеду. Твоя... компаньонка права: от нас, русских, всего можно ожидать.

Людмила вышла, устроилась за рулем автомобиля Бетти Кински, сделала мне ручкой:

– Доброй охоты, Дрон. Надеешься выжить?

– Надеюсь.

– Тогда напомню тебе старую итальянскую пословицу: если ты на кого-то охотишься, то кто-то охотится на тебя.

«Кто был охотник, кто – добыча, все дьявольски наоборот, что понял, искренне мурлыча, сибирский кот...»

Бетти Кински я решил оставить в обездвиженном автомобиле. Связанной по рукам и ногам. Не по-товарищески, конечно, но... Она сама жаловалась, что не спала всю ночь. Пусть отдохнет. Может быть, я и подкинул бы ее в более цивилизованное место, но шины она пробила сама.

– Ты не можешь меня так здесь оставить. – Молчавшая до того Бетти заговорила, когда я явно собрался уходить.

– Отчего же?

– Это дорога к особняку. Меня здесь найдут и убьют.

– Ты ни для кого не дичь, Бетти.

– Я слишком засветилась прошлой ночью, наводя справки о «Замке снов», ее хозяйке, особняке. Они меня точно убьют.

– Кто – они?

– Не знаю. Но ты не можешь меня так бросить!

Резон в ее словах был. Зачем мне грех на душу? Недолго думая я взвалил ее на плечо и пошел в подлесок. Прошагал с километр. Уложил девушку на мягкий дерн, в тенечке.

– Ты... Ты решил меня убить?

– Нет. Поспи. Если хочешь. Ты ведь жаловалась на недосып и усталость.

– Ты меня не развяжешь?

– Девушка, ты создаешь опасные проблемы. Себе и окружающим. Отдохни, а?

– Сволочь.

– Ну а не желаешь спать – распутывайся. Часиков через восемь сумеешь. Может быть, даже раньше.

– Да я даже пошевелиться не могу!

– В жизни не бывает легких сетей, – сказал я, развернулся и пошел прочь.

К дороге я вышел примерно через час. Было далеко за полдень. Шоссе раскалилось. Я прикинул, где нахожусь, вынул мобильный – разумеется, он принадлежал Бетти, вызвал такси и через двадцать минут был у «Замка снов». Там сел в машину Бартеневой и отправился... Сам не зная куда.

Состояние мое было странным. У меня было ощущение, что ничего и не произошло, просто пленка прокручивается в обратном направлении. И все разговоры были пустыми и все действия – тщетными... Словно я плыл в мутной воде.

Ничего никак ни с чем не связывалось. Алина Арбаева, Сен-Клер, Бартенева, Соня Марч...

Можно и сбрендить. И немудрено – после всего. Самое противное, что это «все» – ничего не стоило и ничего не значило хотя бы потому, что ни черта я не понимал в происходящем! Куда теперь? Да к океану! Тем более людей сейчас там – никого. Сиеста. Жара. Смертельная жара.

Жара плоха в городах. Особенно если ты вынужден целый день париться в офисе, таращась в экран монитора. Или – в сварочном цеху. Или на стройплощадке. Да какая разница где... У океана жара хороша. Можно бесконечно брести вдоль берега, что-то себе напевая, время от времени бросаться в волну, проплывать сотню-другую метров и – снова идти – без цели, без смысла, ни о чем не думая и не терзаясь ни прошлым, ни будущим. Прошлого уже нет, будущего еще нет, а настоящее... Линия горизонта, где темно-синее сливается с темно-синим в единую линию... И ты понимаешь, что мир вечен, и оттого, наверное, приходит ощущение, что вечен ты сам, что как океан плескает волны свои накат за накатом – года, века, тысячелетия, так и ты бродишь по кромке его, впитывая эту энергию, мощь и бесконечность...