Танец с жизнью. Трактат о простых вещах - Олеся Градова

Я подставляла лоб под миропомазание, когда отец Герман шептал: «Печать дара Духа Святого. Аминь»… Я истово крестилась и целовала крест. Я делала все, что делали вокруг люди, но не могла избавиться от ощущения инородности со всем происходящим. Я не понимала, что здесь делаю, чуда не происходило, и мне хотелось плакать, и я плакала, и становилось легче, ибо я принимала себя такой, какой была, со всеми демонами своей души.

Мы возвращались к обычной жизни, я провожала девушку на парковку, где стоял ее маленький «Рено».

— Как тебя зовут?

— Маргарита.

Я почему-то совсем не удивилась. Словно это еще раз подтверждало все мои догадки.

— А меня Олеся… Ты веришь во все это?

— Не знаю, мне некуда бежать.

— И я не знаю, как убежать от себя.

— Олеся, я тебя сразу заметила в толпе. Ты красивая. Красивые редко бывают счастливыми… Тебя подвезти куда-нибудь?

— Нет, спасибо, я сегодня останусь на ночь в монастыре. Давай хоть телефонами обменяемся…

Я шла в монастырскую гостиницу. Туфли сбиты, растрепавшиеся волосы под платком. Встречные мужчины не обращали на меня внимания.

Я больше никогда не буду идти по улице улыбаясь. Меня никогда не будут провожать взглядами восхищения и желания. Я оглянулась, как будто хотела увидеть свою собственную жизнь — на брусчатке сидели попрошайки и нищие, рядом продавали сувениры из лавры, бутылочки с водой из источника, расписные платки, иконы, пряники… Подъезжали автобусы с туристами, японская группа фотографировалась с площадными голубями. Бурлила монастырская жизнь.

Келья

Подошла к стойке, за которой миловидная девушка с убранной под платок косой выдавала ключи. Мы встретились глазами, и она улыбнулась. Первая улыбка за день. Простое приветствие, не более того. Но это означало, что я жива и мир еще как-то реагирует на мое появление. Под столом копошился ребенок, играя пластмассовым экскаватором.

— Сломался! — вдруг заплакал малыш.

— Дай посмотрю, я разбираюсь в машинках.

— Это не машинка — это ИСКАВАТОР. — Он доверчиво протянул мне механизм с оторванным ковшом и стал ожидать обыкновенного чуда.

Игрушку починить просто.

— Держи, все можно починить, если умеешь, — отдала ему «искаватор» и была практически счастлива.

В узком номере-келье было совсем одиноко. Электрическая лампадка тускло освещала лики святых на стене. Представила, что я здесь не гость, а постоялец, жилец. Вошла в роль, вообразила себя в строгом монашеском одеянии… Я бы уже через месяц организовала свой собственный приход, трактовала бы Ветхий завет на новый лад, открыла курсы повышения религиозной грамотности и выпускала стенгазету о монастырском укладе жизни…

На столе лежал Булгаков, но к нему возвращаться уже не хотелось. И ноутбук. Эта тема мне показалась ближе. Рядом — стопка распечатанных и уже несколько потрепанных листков. Это тот самый реферат. Продолжим чтение.

«Блеск и нищета магов», или Инструкция по технике безопасности при работе с Витей А.

«Поскольку же я не нахожу в себе ни сил, ни морального права похоронить обретенное в бою знание (то есть попросту «все забыть»), единственным способом преодоления такой отрицательной зависимости от мага оказывается перенос полученного знания вовне — на бумагу», — мне показалась эта идея автора близкой по духу. Я тоже пишу свой блог, когда мне хочется поделиться своим знанием с более широкой аудиторией, нежели рыбки в аквариуме. В следующей главе я нашла собственно описание техник, каким образом маг отбирает для себя «объекты» и как начинает обрабатывать «жертву».

«Прежде чем начать «работу», к жертве применяется «вампиротест», своеобразная разведка боем, в ходе которой выясняются ее ментальные характеристики: общий уровень, концептуальная ориентация, вкусы, слабые и сильные стороны…» Данные разведки позволяют определить способы дальнейшего контакта с жертвой. И если жертва поддается «тесту», маг начинает действовать.

«Хронический ментальный вампиризм, называемый также «промыванием мозгов», — это планомерное вымывание из жертвы ее ментальных программ вроде взглядов на жизнь, на людей, на ситуации и т. д. с последующим замещением их ментальными программами мага. Действенное тотальное промывание мозгов возможно лишь в условиях относительной интеллектуальной изоляции жертвы («не с кем слова сказать»). Такие условия маг получает: выбором соответствующей жертвы и усиленным контактом с ней. А также впоследствии реализацией «МЫ-программы»: Есть только МЫ, словно две большие фигуры с египетских рельефов; вокруг — утомляющая суета несостоявшихся людишек. Они — ничто, «без стержня», бесхребетные. Лишь МЫ плывем через бушующее море их никчемных страстей…».

К арсеналу «средств вовлечения» жертвы автор отнес всякого рода «ловушки» мага — рекламные акции мозгопромывочного характера, «фокусы» с информацией и проч. «Жертве» предоставляется нечто, что можно иметь, лишь контактируя с ним. И каждый, кто общается с магом, якобы становится лучше, сильнее. Но что значит «лучше»?

«Он да/1 им ЗНАНИЕ. Это «знание», праздно навязанное человеку не подготовленному, если не сходит с него, как с гуся вода, или не становится интеллектуальной формой отдыха (развлечением), отравляет ему жизнь до тех пор, пока он это «знание» не забудет…».

Итак, в ходе знакомства с самоиздатовским рефератом я прояснила для себя общие принципы работы мага со своими жертвами:

а) основное требование, предъявляемое черным магом к своему потенциальному донору, — это одиночество;

б) в ходе «разведки боем» выясняется, что жертве нужно, в чем она испытывает потребность, а выяснив, все это жертве щедро предлагается;

в) все это сопровождается театральными жестами бескорыстия, оставляющими надежный след в памяти жертвы: лесть, восторги, повышенное внимание к любому движению души подкупают жертву, и она утрачивает критичность разума;

г) пока «объект» осваивается и привыкает к свалившемуся на него счастью, вступает в действие «МЫ-программа», которая служит важнейшим элементом подключения жертвы. «Есть МЫ, а есть ОНИ. У НАС с НИМИ нет ничего общего». Это культивируется в подсознании вдохновенно и тонко, с использованием высоких образов, красивых жестов, и вся эта бутафория приводит к тому, что ОНИ уничижаются противопоставлением НАМ. ОНИ не такие, как Мы, и этим все сказано…

Я вспомнила, как прекрасно работал этот прием в пионерском лагере, в младших отрядах, когда образовывался альянс, у которого есть свой «секрет», и мы начинали интриговать общественность, доказывая, что у нас есть «секрет», а у НИХ ничего нет;

д) жертву необходимо оградить от всех «прежних» — друзей, знакомых. Нейтрализовав ее окружение, можно безнаказанно зацикливать ее сознание, а значит, и силу на своей личности.

«МЫ-программой» маг создает у жертвы видимость исключительности их союза. В сущности, это лишь одно из проявлений старого как мир приема «разделяй и властвуй». Очевидно, это один из самых больших ущербов, наносимых жертве магом. «МЫ-программой» он духовно калечит жертву. Маг вкладывает в человека матрицу эмоциональной направленности, заставляя отдавать ему «лучшие краски души». Тем самым занимая постоянное, подкрепленное положительной эмоцией место в сознании человека. Человек становится его постоянным «донором». Так, концентрируя на себе их энергетические, ментальные и духовные потенции, мертвяк превращает людей в мертвяков. Дальнейшая энергетическая обработка, которой маг подвергает свою жертву, состоит в отсечении у нее побочных «санс-контактов», энергетических подключений. Жертва должна питать только своего «учителя».