Спящая красавица - Джудит Айвори

Уже смеркалось. Коляску Татлуорта подали к подъезду. Джеймс хотел было забраться в нее, но Найджел остановил его.

Он помолчал, сцепив пальцы поверх пуговиц жилета, затем спросил:

— Джеймс, как далеко зашли ваши отношения с миссис Уайлд?

Уходящие гости обернулись, заинтересовавшись разговором.

Джеймса опять охватило раздражение. Найджел просил подтвердить ту самую ложь, которую он только что наговорил Филиппу. Только теперь Джеймс должен был повторить это епископу при свидетелях. Но они с Николь хотели скрыть правду: никто не должен ничего знать.

— Между вами ведь нет никаких отношений? — спросил Найджел.

Джеймс хотел ответить, но не мог произнести ни слова.

Возможно, замешательство, отразившееся на лице Джеймса, вызвало в Найджеле сострадание. Он похлопал Стокера по плечу и сказал:

— Нет, между вами нет никаких отношений, конечно же, нет. Я не должен был задавать этот вопрос.

Временное облегчение, которое почувствовал Джеймс, улетучилось, как только шедший впереди Тедди весело осведомился:

— В самом деле?

Он перевел взгляд с Джеймса на Найджела и обратно, пытаясь выяснить, что скрывалось за их молчанием. Затем он понизил голос до доверительного шепота и спросил:

— Значит, дорога к ней свободна?

Он ждал ответа.

Боже милостивый! Во рту у Джеймса пересохло, язык, казалось, распух и отказывался шевелиться. Пыл Тедди угас.

— Я имею в виду, Джеймс, — пробормотал он, — если она что-то для тебя значит...

Черт его побери! Тедди не прикидывался. В отличие от Филиппа он не манипулировал людьми. Он искренне интересовался, значила ли что-нибудь для него Николь; он готов был отступиться, если это было так.

Тедди продолжал:

— Видишь ли, я хотел бы послать ей... о... цветы. Боже, я считаю, что она великолепна...

Джеймс с трудом вымолвил:

— Она слишком стара для тебя, Тед.

Не беда, что Тедди был на год старше самого Джеймса.

Тедди рассмеялся.

— Я просто интересуюсь, — сказал он. — Я всегда интересовался ею. Ты это знаешь, как никто. Не перебегай мне дорогу...

Джеймс шагнул ему навстречу.

Но голос Филиппа остановил его:

— Позволь мне помочь, раз ты так смущен.

Джеймс обернулся на голос Филиппа, и что-то в выражении его лица заставило Джеймса увидеть все в новом свете. Его мечты оказались размыты.

Филипп остановился перед дверцей экипажа Татлуорта. Улыбаясь, он сказал Тедди:

— Новый вице-президент намеревался сказать, что дорогая миссис Уайлд ничего для него не значит. Но он не может, обстоятельства не позволяют. — Он рассмеялся. — На этом...

У Джеймса потемнело в глазах. Он рванулся вперед и бросился на Филиппа. Они оба рухнули на вымощенный плитами тротуар. Джеймс тряс Филиппа, ухватив его за накрахмаленную рубашку.

— Ты гадкий сукин сын...

— Джеймс! Остановись!

Множество рук пыталось растащить их. Стокер отшвырнул Филиппа, который прикрыл лицо руками и ревел, как зверь, терзая слух, Джеймс почувствовал отвращение.

У него вдруг закружилась голова, и он уселся прямо на ступени крыльца.

Найджел захлопнул за Филиппом дверцу экипажа.

— Увезите его отсюда. — Затем он повернулся к Джеймсу и спросил: — С вами все в порядке?

Джеймс кивнул, уставившись в землю. Ему было очень стыдно, он чувствовал себя оскорбленным.

Епископ Суонсбриджский присел рядом с Джеймсом на ступени. Они сидели плечо к плечу. Наконец Найджел пробормотал:

— Я знаю, через что вам пришлось пройти. — Он замолчал, затем продолжил: — Я так сожалею. — И добавил: — Но вы же знаете, что Филипп прав. Вы не можете уйти к ней. Вы нужны нам, Джеймс.

Джеймс наклонил голову, он сидел со скрещенными на груди руками, потирая ладонями плечи.

Найджел продолжил рассудительным тоном человека, для которого утешение является профессиональной обязанностью:

— Вы видите, какие неприятности доставил нам Филипп, и мы рассчитываем на вас. Не отказывайтесь. Вы нужны нам со своей безукоризненной репутацией, с вашим надежным характером. Вы не можете позволить себе запачкаться или даже бросить тень на свое имя, не только сейчас, когда мы переживаем тяжелые времена... — Он замолчал, ожидая, пока Джеймс поднимет глаза и посмотрит на него. — Вы не можете уйти к ней. Вы больше не можете позволить себе эту связь.

Николь ждала, но Джеймс не пришел в ту ночь, как обещал. Она блуждала по дому, как чужая. По своему дому. Но он еще не был ее. Это был дом, предназначенный для семьи, богатой английской пары с детьми, друзьями, которая приглашает гостей со всей округи.

Он ей понравился. Она как бы ощутила присутствие хозяйки дома, когда прикоснулась к большой деревянной раме с натянутым на ней гобеленом ручной работы. Николь растерялась, обнаружив позади корзины с принадлежностями для ткачества маленькую прялку. Она осмотрела письменный стол, где нашла бумагу, и сделала несколько набросков этого предмета.

Прялки ушли в прошлое после того, как изобрели прядильные машины, которые делают нити в сотни раз прочнее и быстрее. Тем не менее Николь взяла ее в руки до суеверия аккуратно, чтобы не прикоснуться к веретену. «Интересно, — подумала она, — посмеялся бы надо мной Джеймс?»

Веретено не выглядело устрашающе или опасно. Оно было тупым, деревянным. Николь никак не могла представить, как кто-то мог уколоть им палец.

Джеймс все не возвращался и не присылал никакой записки. Николь заснула со своими

рисунками на коленях. Это были рисунки не только прялки, но и выглядевшего хрупким письменного стола с изящными ящиками, полными конвертов из тонкого пергамента, открыток с уведомлениями, пахнущей розами бумаги.

Когда на следующий день снова появился агент с необходимыми бумагами на аренду, она отсрочила подписание документов. Ее «мужа» срочно вызвали по делам. Затем Николь попросила его отвезти ее обратно в Кембридж. Она оставила записку на двери дома.

«Дорогой, я уехала обратно в Кембридж. Я буду в пансионе. Надеюсь, у тебя все в порядке. Приходи скорее».

Но Джеймс не появился.

На следующий день Николь приехала на геологический факультет. Там она собиралась разузнать, читает ли доктор Стокер лекции; ей хотелось просто увидеть его, стоя в глубине холла, убедиться, что он цел и невредим. Вместо этого Николь случайно подслушала разговор секретаря с каким-то служащим, проходившим мимо:

— Доктор Стокер будет пить чай в кабинете вице президента или в профессорской в управлении, как это делал прежний вице-президент?