Спящая красавица - Джудит Айвори

Джеймс намеревался разоблачить его. Его и Найджела Азерса. Потому что в записях значилось: Суонсбридж.

Именно там находился старинный собор, где можно было найти отца Менлоу, а неподалеку располагалось поместье самого епископа Суонсбриджского.

Когда Джеймс появился на длинной подъездной аллее к дому епископа, то увидел много экипажей. Что-то вроде званого чаепития, подумал в первый момент Джеймс. Миссис Азерс стремилась чаще бывать в обществе своих соседей. Затем Стокер увидел экипаж, знакомый ему с незапамятных времен. Старая одноконная карета Филиппа стояла в дальнем конце ряда.

Войдя в дом, Джеймс передал шляпу дворецкому и услышал голоса. Он тут же узнал голоса Татлуорта и Тедди Ламотта.

Джеймс вошел в комнату, и все повернулись к нему. Кроме Тедди и Татлуорта, там были Найджел Азерс, еще двое из колледжа Всех Святых, несколько членов финансовой комиссии, несколько человек из правления плюс три человека, которые были ему незнакомы. Они расступились, позволив Джеймсу войти, — у него были все права присутствовать там, если собрание было официальным: и то, что его не пригласили, не предвещало ничего хорошего. После некоторого замешательства Джеймс был представлен незнакомцам. Двое были из министерства внутренних дел, а третий — местный констебль.

Присутствующие расступились, Джеймс увидел Филиппа, и комната наполнилась молчанием. Вице-президент сидел на обитом кожей стуле рядом с Найджелом Азерсом. Последний поднялся при появлении Джеймса. Оба они, казалось, пребывали в растерянности, не зная, как отнестись к его появлению. Собрание, похоже, проходило под знаком «Что нам делать с Джеймсом Стокером?».

Джеймс только теперь понял, что выглядит дико. Костюм в пятнах грязи, оставшихся после дождя, волосы взъерошены — он не успел их причесать, под мышкой бухгалтерские книги и счета, часть из которых он выкрал из дома наиболее уважаемого члена университетской администрации.

Филипп не выглядел огорченным. Он подошел с едва заметной, но торжествующей улыбкой на губах.

— Джеймс, — сказал он. — Мы только что беседовали о вас. Что вы привезли? Дайте взглянуть.

Возможно, он узнал обложки бухгалтерских книг колледжа Всех Святых.

Тедди самоуверенно вмешался в разговор:

— Джимми, скажу откровенно, я чертовски рад тебя видеть. Ты должен знать: мы обсуждаем возможность твоего ареста.

Филипп раздраженно бросил на него свирепый взгляд:

— Ламотт, позвольте мне все уладить.

— Хорошо. Я только хочу, чтобы Джеймс знал мою позицию в этом вопросе. Татлуорт и я присутствуем здесь, чтобы защитить интересы нашего университета.

Джеймса осенило, что Татлуорт — адвокат.

— Но я хочу тебе сказать, старина, что не верю в обвинение в убийстве, и я ни на минуту не сомневался в том, что ты не причастен ко всем этим омерзительным делишкам, связанным с неграми. — Он был серьезен и печально качал головой. — Однако деньги, Джеймс. Что с деньгами?

— Я не брал их.

Азерс подался вперед:

— Доктор Стокер, на самом деле это закрытое собрание. Я должен с сожалением сказать...

Джеймс протянул вперед бухгалтерские книги колледжа с банковскими счетами Филиппа поверх них и сказал:

— Найджел, прежде чем продолжить, может быть, кто-нибудь захочет взглянуть на это?

Филипп попытался отобрать у него все.

— Где ты это взял?

Джеймс не ответил.

— Это мое, — слабо запротестовал Филипп. — О, Джеймс, эта твоя воровская черта так разочаровала...

— Это его банковские счета... — заявил Джеймс. Его голос прозвучал резче, чем следовало.

— О Джеймс! Проникнуть в мой дом, взять мои вещи...

Филипп бросил на Азерса, как и следовало ожидать, сдержанный взгляд, но на этот раз тот колебался. Одного взгляда на документы было достаточно, чтобы его лицо побелело.

Джеймс использовал свое преимущество.

— Еще здесь собраны все финансовые документы колледжа Всех Святых. Здесь есть отметки, я думаю, о поступлениях на нужды экспедиции, которые в действительности ушли на банковский счет Филиппа. Суммы совпадают.

— Мы не интересуемся колледжем Всех Святых! — раздраженно вскричал Филипп. — У нас счета по университету. — Он нахмурился. — У нас громадное количество счетов, Джеймс, с твоим собственноручным исправлением на сотни фунтов. Объясни это.

Джеймс принялся объяснять:

— Филипп назначил меня в финансовый комитет. Это давало ему возможность обсуждать со мной все, что касалось финансирования экспедиции. Каким облегчением, я подозреваю, было для него то, что я не занимался ничем, кроме геологической партии, все остальное уплывало в их карманы. Но Найджел тупо бубнил о Библейском фонде, и Филиппу нужен был кто-то, на кого можно взвалить ответственность.

Филипп быстро оглядел присутствующих, чтобы оценить обстановку, и улыбнулся:

— О, Джеймс, Африка сделала тебя хитрецом.

Когда никто больше не поддержал его, все выглядели смущенными, не зная, кому верить, Филипп разочарованно вздохнул.

— Вы не можете ему верить. — Он хмуро оглядел присутствующих. — Он сам замазался. Он плут, вероломный, как жало...

— Успокойтесь, Филипп, — приказал Найджел.

— Библейский фонд, — продолжал Джеймс, — был первым случаем присвоения денег.

Затем ему пришлось пойти на риск, явных доказательств было мало.

— Вы видите, у Филиппа долг, большой долг, и он рос. Когда управляющий из Бата предложил ему оплатить по нескольку шиллингов за фунт с помощью колледжа Всех Святых, Филипп сделал это: он заплатил двадцать восемь фунтов и два шиллинга...

— Это ложь! — закричал Филипп. — Я оплатил каждый счет. Я был вынужден это сделать, иначе они не приняли бы ее в следующий раз, и я знал, что следующий раз не за горами. Я был вынужден.

Все глаза присутствовавших в комнате обратились к нему.

— Что был вынужден? — переспросил Джеймс.

— Ну, я... — Филипп запутался.

— Ты был вынужден устраивать Вилли, не так ли? — догадался Джеймс.

Его голова судорожно дернулась. Это могло быть кивком, означавшим подтверждение, или просто спазмом от напряжения. Филипп начал смеяться, не очень убедительно тряся головой, словно отрицая все.

— Это невозможно. Какая ложь!

Но он испугался, что так много его темных делишек выплыло на свет.

— Ты стараешься запачкать меня, старина Джеймс, когда все мы знаем, что я унаследовал состояние. Я убежал из большого дома с сорока слугами, тремя каретами и конюшней для лошадей. Я мог купить и продать ваш маленький финансовый комитет. В то время как ты, — он поднял палец, — ты убил добропорядочных англичан. Это все записано в твоем журнале, который я нашел, Джеймс, и передал...