На фронтах Первой мировой - Сергей Куличкин

Итоги сражения под Верденом мы подведем позже по его окончанию. Пока же можно констатировать неуспех германцев в зимнем наступлении. Причинами его стали: перенос дня наступления на 12 дней, что дало французам дополнительное время на усиление обороны; задержка после прорыва первой полосы обороны; сравнительно малая плотность огня и отсутствие одновременной атаки на флангах прорыва, что дало французам возможность успешно поражать германские наступающие войска фланкирующим обстрелом и позволило создать превосходство своих сил на этих направлениях. В целом, повторяю, операцию под Верденом надо было прекращать. И, конечно, прав А. Зайончковский: «Дальнейшие операции у Вердена уже потеряли всякий стратегический смысл и велись германцами с более узкой целью: истощения французских резервов и материальных ресурсов. Операция под Верденом начала принимать характер борьбы на истощение. К Вердену в течение 131 дня текли все новые силы двух одинаково мощных технически противников, уничтожались в этой бойне на небольшом пространстве, уводились до укомплектования, вновь вводились, и так до конца, пока германцы, под влиянием первоначального русского наступления, а потом и англо-французского на р. Сомме, не прекратили свои атаки. Таким образом, за этот первый период борьбы за Верден германцы продвинулись к нему не более чем на 7 км, заняв вторую и часть третьей линии передовых позиций и только один совершенно разрушенный форт Дуомон, имевший, правда, весьма большое тактическое значение. Борьба за Верден пока обошлась обеим сторонам не менее полумиллиона бойцов».

Так закончились, точнее затихли на короткое время, зимне-весенние бои во Франции. На Итальянском фронте по просьбе Жоффра итальянцы в марте месяце в пятый раз безрезультатно атаковали австрийские позиции у Изонцо. Немцы не сняли с Французского фронта ни одной дивизии для помощи союзникам. Да в этом и не было нужды. Австрийцы обошлись своими силами.

На Востоке турки продолжали теснить англичан. В Месопотамии они окружили у Кут-Эль-Амара экспедиционный корпус генерала Тоуншеда и постепенно добивали его. После разгрома сербов и ухода союзников из Галлиполи турки по Багдадской железной дороге начали перебрасывать часть освободившихся войск в Аравию, Палестину и Месопотамию. Кстати, русская, а не английская разведка первой в начале февраля обнаружила передвижение 9 турецких дивизий на Адану и Алеппо. Нас, конечно, более беспокоило передвижение турецких резервов на Кавказ, но союзников мы предупредили. Более того, русская Ставка посоветовала британскому командованию захватить эти железнодорожные узлы высадкой десанта у Александретты. При абсолютном господстве флота Антанты в Средиземном море это не составляло большого труда. Мы даже подсчитали, что здесь потребуется не более 8 дивизий с артиллерией. Появилась возможность отрезать всю Сирию от противника для соединения с русскими частями в Персии и Ираке. Но англичане категорически отказались, и все взаимодействие союзников на Ближнем Востоке ограничилось установлением между ними постоянной радиосвязи.

Если сравнивать кампании на Западном ТВД 1916 и 1943 годов, то, без всякого сомнения, видна приоритетность первой. Немцы в ту войну продолжали искать ключ к победе в войне на Западе, а не на Востоке. В 1916 году на Западе шла настоящая борьба с огромным напряжением сил и средств, с огромными потерями. В 1943 году основная борьба продолжалась на Востоке, на бескрайних просторах Советской России. Союзники Советского Союза все еще не высадились на Европейский континент. С 14 по 24 января проходила конференция президента США и премьера Великобритании в Касабланке, по результатам которой Черчилль 9 февраля уведомил Сталина о перенесении сроков открытия второго фронта на август – сентябрь 1943 года. Через неделю Сталин обратился к союзникам с просьбой хотя бы повысить активность англоамериканских войск в Северной Африке. Американцы тут же назначили командовать там войсками генерала Эйзенхауэра и информировали Москву о «величайшей» победе и изгнании японцев с острова Гуадоканал в центре Тихого океана. В наше время эту победу сравнивают с разгромом немцев под Сталинградом. Ну и, наконец, 2 марта союзники совершили первый массированный налет авиации на Берлин, а 6 марта на Эссен. В каждом налете участвовало до 400 бомбардировщиков, и с этого времени города Германии будут бомбить постоянно днем и ночью. Уничтожались не только военные, но и мирные цели, тысячи и тысячи обывателей. Вот и вся война.

В России зимняя кампания 1915 года плавно перетекла в зимнюю кампанию 1916 года. Так что особо затяжной паузы, как на Западе, не было. Конечно, прошлогоднего напряжения не наблюдалось. Войска засели на позициях, отдыхали, укомплектовывались личным составом, оружием, боеприпасами, материальными средствами. И только Юго-Западный фронт все еще продолжал операции по оказании помощи уже разбитой Сербии. Две его армии, 7-я генерала Щербачева и 9-я генерала Лечицкого, усиленные переброшенной с Севера гвардией, а это 1-й и 2-й пехотные гвардейский и Гвардейский кавалерийский корпуса, готовились к очередной атаке противника. Готовились как-то вяло. Все-таки войска устали, накопление оружия и боеприпасов шло медленно. И сама операция началась как-то по инерции. Больше недели 428 орудий, из которых только 30 тяжелых, долбили австрийские позиции. Именно долбили, ибо серьезных разрушений произвести не могли. Неудивительно, ведь на всю артиллерийскую подготовку было отпущено только 34 тыс. снарядов. На 100 метров вражеской обороны у нас приходился 1 тяжелый снаряд, а у противника, который отвечал постоянно, – 130 тяжелых снарядов. Почувствуйте разницу. Первыми на Пруте атаковали корпуса 9-й армии. Пехота пошла на практически целые позиции, и удивительно уже то, что в некоторых местах прорвалась. Так, к примеру, 73-й Крымский, 76-й Кубанский и 126-й Рыльский полки преодолели по 20–25 рядов колючей проволоки, взяли 1850 пленных и 3 пулемета. Но это был лишь частный успех. В целом наступление захлебнулось. На другой день уже в районе Стрыпу перешла в наступление 7-я армия с такими же, как у соседей, итогами. Здесь 3-я Туркестанская бригада также захватила 1500 пленных и 8 орудий, но и только. Вообще войска обеих армий потеряли в этих бесплодных атаках до 50 тыс. человек. И это в то время, когда остатки спасаемой сербской армии были по сути дела сброшены в море (вывозились союзниками на острова – С.К).

После таких потерь Ставка наконец-то прекратила бессмысленные атаки. Гвардия вновь ушла на север. Туда же перебрасывались 24-й корпус из 8-й армии и 5-й Кавказский из 7-й армии. Неудивительно, ведь по согласованию с союзниками наступать русским предстояло именно на Западном и Северо-Западном фронтах. Правда, не скоро, летом, а пока и там сражения затухали, давая место оперативной паузе. Впрочем, нет-нет да фронт взрывался какими-нибудь боями местного значения. Вернувшийся в действующую армию командиром Гренадерского корпуса печально знаменитый по Русско-японской войне генерал Куропаткин организовал один из таких боев. А. Керсновский по этому поводу пишет: «Заботливый деликатный Куропаткин был полной противоположностью грубому и черствому Мрозовскому (бывший командир корпуса. – С.К). Со всем этим следует признать, что и в Мировую войну, как и в Японскую, он руководствовался тактическими масштабами туркестанских походов. Он задумал прорвать фронт противника без артиллерийской подготовки – ослепив немцев сильными прожекторами. В ночь на 10 января генерал Куропаткин приказал Киевскому и Таврическому гренадерским полкам, одетым в белые балахоны, ползти к проволочным заграждениям, а прожекторам «ослепить» сидевших в окопах напротив немцев. Кокандцы и бухарцы, пожалуй, были бы поражены такими «чудесами техники», но немцам прожекторы были не в диковинку, и у них имелась артиллерия – что Куропаткин совершенно упустил из виду. Несколькими очередями немцы погасили наши прожектора (осветивших заодно и наших гренадер на проволоке) и затем сильным огнем заставили нас отойти в исходное положение. Нелепая затея привела к бессмысленным потерям. В другой раз, наметив прорыв неприятельского фронта на участке 1-й гренадерской дивизии, он назначил для всей операции один батальон Несвижского полка». Видимо, за такие заслуги вскоре Куропаткин и примет в командование Северный фронт. Впрочем, были и довольно удачные бои местного значения. Об одном из них писали в феврале месяце все российские газеты. Уж очень это дело оказалось необычным, я бы сказал, даже авантюрным. Дадим слово не газетным репортерам, а военному авторитету А. Керсновскому: «Ввиду начавшейся оттепели поставленные немцами на льду поперек озера Нарочь проволочные заграждения упали. Поверх льда проступила вода. Капитан Щепетильников взял с собой все команды 40-го пехотного Колыванского полка, коими он заведовал: 600 штыков при 16 пулеметах Кольта и 8 других. Выступили в темноте и, нагрянув на немцев врасплох, захватили четыре их батареи, приведя в полную негодность 14 орудий и взяв в плен 9 штаб– и обер-офицеров и 163 нижних чина. Назад отошли под огнем, переходя по доскам через трещины во льду. Результаты могли быть еще значительнее, но начальник штаба 10-й пехотной дивизии сплоховал и не поддержал вовремя капитана Щепетильникова, как то было условлено. Наши потери составили около четверти отряда. Это дело надо поставить наравне с ледяным походом Багратиона на Аланд и с атакой Шелефте 3 мая 1809 года по вскрывшемуся льду Ботанического залива. Переход Нарочского озера в оба конца – туда в темноте, назад под огнем – велся по колено в воде, с постоянным риском провалиться в полыньи и трещины». Об этой истории можно было бы написать целую повесть, снять кинофильм.