Танцующие девушки - М. М. Шуинар

Он сделал вид, что вновь обрёл дар речи.

— Прекрасно. Не так уж часто я вижу океан ночью, — заверил он и подал знак, чтобы принесли чек. Её лицо расслабилось, и она рассмеялась.

— Да уж, в Омахе такого не найдёшь. Я бы не смогла жить так далеко от воды. Мне нравится всё, что связано с этой стихией — реки, водопады, озёра, но океан вообще особенный. Наблюдать за вечностью воды так… волнительно.

Он улыбнулся, расслабившись. Не так, как он планировал, но все же его оплошность забыта из-за её романтической натуры. Он отодвинул стул и поклонился ей.

— Направимся же к берегу, миледи.

Она улыбнулась шире и тоже встала.

— Я поведу, тогда ты сможешь насладиться городом.

Его лицо накрыла тень раздражения.

— Да нет, я сам поведу. Я люблю водить.

Она быстро окинула его взглядом.

— Я настаиваю. Я уже знаю этот город.

Сучка! Ты будешь делать так, как я скажу, или я убью тебя прямо здесь!

Он поморщился, когда эта мысль пронеслась у него в голове, и заметил, как она сузила глаза. Он глубоко вздохнул и нахмурился. И как он не подготовился к такой возможности? Но ему нельзя оставлять улики в её машине. И она уже видела, как изменилось его лицо, и понимала — что-то было не так.

— Прости, надо было сразу сказать, но я немного этого стесняюсь. У меня фобия, я боюсь ездить на пассажирском кресле, у меня начинается паническая атака. Это безумие, знаю. В детстве мы попали в ужасную катастрофу, и тогда умерла моя мать. И я просто… не могу. Мне нужно быть за рулём.

Она долго на него смотрела, стуча ногтем по столу.

— Ну, если бы фобии были объяснимы, то не назывались бы «фобиями». Как тебе такое: мне очень не хочется возвращаться обратно за одной машиной, так что давай поедем на разных?

Она улыбнулась, но её глаза оставались холодными. Он поцеловал ее руку:

— Разумеется, как я сам об этом не подумал? Ну что, идём?

Он просунул её руку через сгиб своего локтя и вывел её из ресторана, одновременно силясь подавить голоса в голове.

Соберись, всё почти закончилось.

Сосредоточься на убийстве.

Джо изучала информацию об IP-адресах Серильды — они менялись после каждого входа в систему по такой же схеме, которую они видели у Порртоса/Оттелло. Она прокрутила страницу с информацией о способе оплаты. Серильда также использовала оплаченные игровые карты, которые продавались в случайных местах по всей стране.

Джо уставилась на экран.

Может быть, Серильда просто геймер-параноик, который не хочет, чтобы у Blizzard была её информация? Судя по словам Лопес и Горация, паранойя была распространена. Но не настолько же, чтобы двое из пяти интересующих её игроков следовали одной и той же схеме? А если да, то с чего они могли полагать, что этот Оттелло был убийцей, а не просто очередным параноиком-геймером?

Джо открыла их переписку и просмотрела её вместе с другой информацией Оттелло. Он был единственным удалённым игроком в списке друзей Эмили. Но, возможно, они ошиблись, и надо было запросить информацию обо всех её друзьях. Может, эти переписки с Риметрой и Серильдой были дурацкими попытками заманить их в видеоигровой секс?

Холодок пробежал по её телу. Лопес сказала, что у некоторых игроков бывает по несколько используемых вариантов. И этот аккаунт настолько похож на аккаунт Оттелло, что, может, это какая-то его ловушка, с помощью которой он хочет выяснить, не следит ли за ним полиция? Может, он создал ещё один вариант и притворился Серильдой, чтобы узнать, не свяжется ли с ним полиция? Она снова проверила файлы. Этот аккаунт существовал всего шесть месяцев — гораздо меньше, чем аккаунт Оттелло.

Блин. Может, он был знаком с той женщиной, которой позвонила Джо? И заплатил ей, чтобы она сообщила, если ей позвонят из полиции?

Она потёрла глаза. Ну и кто теперь параноик?

Если это действительно ловушка, то она в неё уже попалась, ничего не поделаешь. Убийца исчезнет и, возможно, изменит свои методы. Они никогда его не найдут, и умрут ещё очень много женщин.

Но такой сценарий казался маловероятным. Скорее всего, Серильда была намеченной жертвой и просто не хотела раскрывать Blizzard всю свою информацию. И самым важным приоритетом Джо надо было сделать следующий шаг, потому что Серильда в опасности

Джо позвонила Лопес и попросила её заняться всеми формальностями, чтобы узнать всё возможное об остальных игроках из списка друзей Эмили. Потом Джо вспомнила, что распечатала несколько чатов. Она извинилась перед матерью и быстро ушла. Ей нужно ещё раз просмотреть их, слово за словом, и обратить внимание даже на самые незначительные детали, которые она могла упустить.

Мартин заехал за Дианой на парковку музея Почётного Легиона. Он уже давно закрылся, поэтому они без труда нашли два места у центрального фонтана.

Мартин осмотрел здание в стиле греческого возрождения, освещённое скрытыми огнями, и ряд кипарисов у океанского залива. Многие ветви были выгнуты в другую от океана сторону из-за бесконечного ветра, который дул с воды, поэтому деревья напоминали ему заброшенные бонсаи, которые выросли до полных размеров. Они добавляли некий призрачный элемент к быстро темнеющему небу, как некие существа, которые пытались сбежать, но были захвачены могущественным волшебником и навсегда застыли в неловкой позе. Диана указала на поле для гольфа справа от музея.

— Там, через парк, тропинка соединяется с дорожкой. Если мы пойдём на юг, то она приведёт нас к Сутро и живописным романтическим видам на океан…

Её страстный голос затих, и она взяла его за руку.

— Веди меня.

Пока они прогуливались, их разговор перерос в непринуждённое подшучивание. Тропинка пересекла поле для гольфа, пошла вдоль океана; минут через пятнадцать уперлась в большой туннель. Они пошутили о темноте и, прижавшись друг к другу, пошли внутрь. Когда они вышли с другой стороны, их взору открылись руины некогда великих Сутро, расположенных в скалах, возвышающихся над Тихим океаном. Лунный свет отражался от скелетообразных заводей, создавая безмятежность, которая контрастировала с бурлящим, ревущим океаном.

Диана указала на некоторые выступы.

— Мне нравятся эти руины. Сто лет назад здесь был огромный аквапарк и здания в стиле модерн, площадки для бассейнов с подогревом, горки, даже водные трапеции. Наверное, это было похоже на одно из Семи Чудес света, прежде чем всё сгорело.

Они какое-то время осматривались, а потом Диана снова заговорила:

— Странно, да? В этом есть красота, но в то же время и печаль. Здесь было нечто прекрасное, то, что приносило радость стольким людям. А потом оно было уничтожено, оставив лишь слабый след как напоминание. Теперь как будто призрак каждого человека, который плакал и смеялся здесь, наблюдает за нами.