Белый Шанхай - Эльвира Барякина

«Если тебе так легче, представь, что я не с тобой, а нам просто по пути. Это тоже причина, чтобы быть рядом…»

Лиззи устроила ему разнос:

– Где ваша голова? Вы о чем вообще думаете?

Клим обещал принести материал о конькобежном спорте, но забыл. Вчера он купил для Кати коляску: снаружи – плетенка из ивовых прутьев, внутри – розовый шелк. Нина была в восторге: «Теперь будем гулять!»

– Слушайте, Клим, я вас не узнаю! – кипятилась Лиззи. – Может, вам нездоровится? Или у вас какие-то личные дела?

Клим смотрел поверх ее плеча. За окном хлестал дождь, тротуары блестели, в цветочном киоске напротив все стекла были в мелких каплях, сквозь них неровными пятнами просвечивали гвоздики.

– Мне такой сотрудник не нужен! Убирайтесь из конторы!

Клим молча надел пальто, накрутил шарф и вышел в коридор.

– Даже не извинился! – донесся голос Лиззи.

Трамвай, переполненный вымокшими пассажирами, серое небо. Клим на ходу спрыгнул с подножки. С голых веток слетали крупные капли и падали на шляпу.

На перекрестке Клим увидел большую толпу: все на что-то смотрели, мальчишки забрались на фонарные столбы и перекликались:

– О, ничего себе! Видал? Видал?

На асфальте – длинный черный след шин, на мокром газоне – искореженная коляска: с плетенкой из ивовых прутьев и кровавым пятном на розовом шелке.

Из-за угла вывернул полицейский фургон. Офицер в дождевике врезался в толпу:

– Есть свидетели?

Народ загомонил:

– Здесь вся улица свидетели.

– Их сбил красный «бьюик», на таком мистер Роберт Уайер катается.

– Уехал и даже не остановился. А няньку с ребеночком – сразу насмерть.

Лиззи вошла в дом: парадная дверь была открыта – странно. Поставила мокрый зонт у стены, он упал, очертив темный полукруг на обоях.

– Хэлло!

Было тихо, дом словно вымер.

– Хэлло! – нетерпеливо повторила Лиззи. – Кто-нибудь!

Послышались шаги, и в передней показалась Хобу. Лицо ее было перекошено.

– Мисси, мисси… Такое несчастье!

– Что-то с Бриттани?!

– Нет, нет! Это мистер Роберт… Такое несчастье! Он убил женщину с маленькой беби!

Свет померк в глазах Лиззи. Из верхних комнат донесся жалобный вой:

– О-о-о…

– Мистер Роберт как приехал домой, свалился прямо здесь, на ковер, – всхлипывала Хобу. – Я никогда такого не видела, мисс Лиззи! Он говорил: «Я наехал на них автомобилем! Мне лучше умереть!»

– Где Бриттани? – прошептала Лиззи.

– Она наверху, с Адой. У доченьки вашей с утра лихорадка, мы доктора вызывали.

– Не надо, чтобы Бриттани знала…

Лиззи медленно стянула перчатки. Из темного проема двери снова:

– О-о-о…

– Пусть заткнется… Я ему скажу, чтоб заткнулся…

Она принялась подниматься по лестнице. Хобу ковыляла следом.

– Я отправила Шао к мистеру Хью и мисс Эдне. Я думаю, они сейчас приедут.

– О-о-о…

Мир разлетелся на части, как яблоко, пробитое пулей. Что теперь делать? Убил женщину и ребенка… Пьян небось был, скотина!

– Китайцы совсем-совсем не умеют переходить дорогу, – говорила Хобу. – Очень много деревенских приезжает в большой город – никогда не видели авто, не умеют на улице…

Лиззи сжала ее руку:

– Молчи.

Роберт заперся у себя и не откликался на стук, но стоны прекратились. Шао сказал, что принес ему бутылку виски:

– Он, наверное, упился там.

Лиззи замахнулась на него:

– Убирайся, дурак!

Пришли свекор и сестра. Эдна бегала по комнате.

– А может, ему показалось? А может, они живы? – Потом умчалась в кабинет Лиззи – звонить в редакцию. Вернулась, упала без сил в кресло. – Наши уже в курсе… Свидетелей полтора десятка.

Пальцы Хью едва слышно постукивали по деревянному подлокотнику.

– Что грозит моему мужу? – спросила Лиззи. – Вы полицейский, вы должны знать.

Хью помолчал, пожевал губами. Лиззи видела, как у него под набрякшим веком пульсирует жилка.

– По китайскому закону вождение в пьяном виде влечет за собой штраф от пяти до десяти долларов; американский суд приговорил бы его к штрафу в пятьдесят долларов и шести месяцам тюрьмы… Но это если не доказан наезд на пешехода. Британский суд…

– Вы о чем?! – закричала Лиззи. – Люди видели, как Роберт сбил людей. Его машину ни с какой другой не перепутаешь.

– Вот я и говорю, Роберту не отделаться штрафом. Кто пострадавшие?

– Погибла китайская няня и белый ребенок, – сказала Эдна.

– Ну так родители нас с потрохами съедят. Мы, конечно, можем с ними поработать, но Роберту и его жене лучше скрыться, пока все не уляжется.

– То есть как? – выдохнула Лиззи. – Я не могу уехать: у меня журнал!

– Забудьте про журнал, – рявкнул Хью. – Вам нужно исчезнуть на год. А я позабочусь, чтобы об этой истории не вспоминали.

Эдна опять забегала по комнате.

– Тогда уезжать надо немедленно. Я узнаю, когда отправляется пароход.

– Но Бриттани болеет, ее нельзя брать с собой, – ослабевшим голосом проговорила Лиззи.

– Ребенка с гувернанткой оставишь мне.

– О-о-о… – опять донеслось из комнаты Роберта.

Лиззи скрестила руки на груди:

– Пусть Роберт едет один. Я останусь.

Эдна нервно усмехнулась:

– А репортеры будут тебя донимать: «Куда делся ваш муж-убийца? Это вы помогли ему избежать правосудия? Каково чувствовать себя женой подл…»

– Прекрати! – взмолилась Лиззи.

– Собирайтесь! – прикрикнул на нее Хью. – Велите Шао складывать вещи. Я сам отвезу вас в порт.

Нина неистовствовала, искала виновных. Олман прислал дуру-няню, которая не знала, как переходить улицу, Клим подарил коляску, она сама отпустила Катю гулять.

– Я убью Уайера!

Но подлые Уайеры сразу исчезли из города.

Клим окаменел: мышцы, мысли – все застыло хрупкими соляными кристаллами. Что-то делал и говорил, потом валил себя на постель и выключал сознание.