Возвращение - Александра Лисина

Элиар непонимающе нахмурился, силясь осознать, о чем идет речь, но голос Белки завораживал, выбивал из головы посторонние мысли и заставлял невольно вслушиваться, поддаваться его очарованию и молчать. Как ни странно, он заставлял молчать даже его. И Тиля. И прильнувших к дверям перевертышей, которых больше никто не смел выгнать.

— Изиар начал первый руг, — тихо сказала Гончая, глядя в полные боли глаза мужа. — Он стал первым, кто рискнул обратиться к уснувшей в вас крови. И первым, кому повезло после этого остаться в живых. Каким-то чудом он сумел родить сына, который продолжил его путь. Правда, ритуал пошел не так, как планировалось, но главное было сделано: род Л’аэртэ все-таки обрел «Огонь» и стал сильнейшим в Темном лесу. И он хранил силу Изиара долгие девять поколений, каждую тысячу лет преумножая ее и постепенно наращивая. С каждым новым наследником. С каждым выжившим мужчиной, в котором раз за разом воплощался один и тот же «Огонь». Ты знаешь, для чего наследники всегда рождались по двое. И знаешь, почему всякий раз выживал только один. Девять раз, любимый. Именно девять, потому что полное перерождение происходит только так. После него даже отлетевшая душа способна снова обрести тело. А обычный эльф может обрести силу бога… Сказать тебе, кого когда-то боготворили наши предки?

Элиар судорожно вздохнул: драконы! Л’аэртэ не зря выбрали себе покровителя! И не зря на их флагах уже девять эпох развевает крылья черный ящер, благосклонно взирая с вершины громадного родового ясеня!

— Ты вернулся сюда правильно, — еще тише сказала пошатывающемуся мужу Белка. — Так должно было случиться. Это рок, любимый. Ваш общий рок, который, если мы сегодня отступим, обязательно вернется к нашим детям.

— Но ты погибнешь, — обреченно прошептал Таррэн, измученно опуская плечи.

Белка, совсем по-матерински взъерошив его отросшие волосы, снова улыбнулась:

— Я очень постараюсь уцелеть.

— А если не получится? — с тоской посмотрел на нее Таррэн. — Если ты ошиблась и не сумеешь удержаться?!

Белка хмыкнула:

— Чтобы я да ошиблась? Пойми, я должна быть там. Должна встать перед ними. И должна заставить их слушать. А ты… прости, но ты должен отправить им зов и отпустить меня.

— Боже, Бел… ты хочешь, чтобы я подписал тебе смертный приговор! — в отчаянии воскликнул эльф. — Ты хочешь, чтобы я своими руками уничтожил все, что мне дорого!

— На кону стоит судьба Алиары, — строго ответила она. — От этого зависят жизни наших детей. Какие могут быть колебания? Мне тоже не по душе отсутствие других вариантов, но, Таррэн, этот выбор должен быть сделан. А ты, я знаю, всегда умел выбирать правильно.

На Таррэна стало страшно смотреть. Он медленно выпрямился, пряча погасшие глаза и пугая даже отца внезапно постаревшим, каким-то безжизненным лицом. Наконец тяжело посмотрел на супругу и глухо уронил:

— Хорошо. Я отправлю драконам зов. И пошлю им вызов на поединок. Но если ты с него не вернешься, я уничтожу всех, кто посмеет тебя коснуться. И приду за тобой даже в Нижний мир, чего бы мне это ни стоило.

— Вы спятили?! — не сдержался Элиар. — Таррэн, какой зов?! О чем вы толкуете, ненормальные?!!

— Ты не понимаешь, — так же глухо сказал темный лорд, даже не повернувшись. — Если мы проиграем сейчас, то потеряем не один, а сразу оба мира, Эл. Потому что драконы, если мы не сумеем их убедить, сперва не оставят камня на камне от Алиары, а затем придут порталом в наш дом. К твоей жене и детям. И уже там уничтожат все, что сумеют: горы, леса, города, крепости. Просто потому, что мы не смогли их остановить.

— Но так же нельзя! Брат, нам нельзя рисковать! Белкой — особенно!

— Только у нее есть шанс, — мертво отозвался Таррэн. — Поверь, никто другой не сумеет выйти на этот поединок.

— Он прав, Эл, — подтвердила Белка. — Сегодня нам просто повезло и дракон был один. Если бы мы встретились при других условиях, он сожрал бы нас за один присест. А очень скоро драконов станет гораздо больше, и вот тогда нам не устоять. Если только мы не позовем их раньше и не навяжем свои условия. А условия эти будут таковы, что им сперва придется выслушать нас на суде, как в прошлый раз. Причем на нем должна будет присутствовать вся стая… я об этом позабочусь… и лишь после этого будет принято окончательное решение. На которое я, к слову, тоже постараюсь повлиять.

— Это безумие, — уронила в оглушительной тишине Эланна. — Бел, ты же понимаешь, что тебе не справиться даже с одним. А с целой стаей — тем более.

— А мы и есть безумцы, дорогая. Но если мы хотим выжить, надо рискнуть.

— Драконы не станут тебя слушать.

— Ты удивишься, но я нашла подходящий аргумент, против которого даже они не смогут возразить.

— А если ты погибнешь?

— Я уже умирала, — ровно ответила Гончая, заставив Таррэна нервно дернуться. — И ничего, пока еще топчу эту землю.

Эланна с досадой отвернулась, поняв, что ничего не добьется, и сделала знак решившему вмешаться отцу: оставь. С Бел действительно бесполезно спорить.

— Ты в своем уме? — подал голос Тирриниэль. — Таррэн, и ты вот так ее отпустишь?!

— Если она умрет, я пойду за ней. Клянусь, что нарушу слово и немедленно воспользуюсь своим правом. В первый и последний раз.

— Но ты же не закончил… — Тиль осекся, проглотив какое-то слово, однако Белка, ничуть не удивившись, согласно кивнула:

— Закончил, Тиль.

У владыки Л’аэртэ что-то умерло в глазах.

— Когда?

— Давно. Я сама это сделала, когда решила, что потеряла его навсегда. Так что Таррэн имеет полное право требовать.

— И потребую, — так же ровно пообещал Таррэн, а Белка слабо улыбнулась, взглянув на него с нежностью и любовью.

— Мы с тобой слишком прочно связаны, чтобы ты не попытался. Так что не волнуйся, Тиль. Если я уйду, Таррэн меня вернет — вытянет обратно за веревку, как упрямую козу. Но я постараюсь до этого не доводить. Так что отправляйте зов. И чем скорее, тем лучше. Желательно до того, как это сделает наш сбежавший дракон.

Элиар ошалело посмотрел на нее, потом на побратима, на Тиля, который вдруг передумал метаться как раненый зверь. Затем — на насупленных перевертышей. Наконец снова вернулся к Белке, всмотрелся в ее чересчур спокойное лицо и вздохнул.

— Знаешь, без тебя мне будет трудно держать в узде твою бешеную стаю. И собачью, и кошачью.

— Ничего, справишься, — благодарно улыбнулась Белка, оценив потрясающий такт зятя и его невысказанные опасения. — Ты же талантливый владыка. По крайней мере, лес тебя уважает, а мои хмеры так и точат на тебя зуб. Нравишься ты им. Очень. На вкус. И раз ты за столько лет еще им не попался, значит, и правда талантливый.

Элиар мотнул головой:

— Э нет. Такой ответ меня совершенно не устраивает.