Башня. Новый Ковчег-2 - Евгения Букреева

приколы, шуточки ниже пояса. Теперь он с трудом понимал, как такое ему могло нравится. Но ведь нравилось же? Или нет?

Лёха приблизился. Его лицо, на котором обычно отражались туповатая скука и равнодушие, сейчас было перекошено. Словно он только что увидел что-то страшное, выползшее из ночных кошмаров.

— Чего тебе? — не слишком вежливо поприветствовал бывшего друга Кир, останавливаясь и настороженно глядя ему в лицо.

— Это, Шорох… тут того… побазарить бы, — тихо проговорил Веселов, озираясь по сторонам.

— Нашёл время, — Кир виртуозно сплюнул в сторону, машинально отметив про себя, что в его новой компании, при Марке, братьях Фоменко или Вере он бы себе такое не позволил. Как, однако, живучи, старые привычки.

— Я тебя уже полчаса тут жду, твои сказали, что ты скоро будешь, — Лёха словно оправдывался.

Говорить с ним Киру не хотелось. Что там у него может быть? Не поделил что-то с кем-то из Татаринских шестёрок? Только этих идиотских разборок из прошлой жизни ему не хватало. Кир снова сжал в кармане тонкий пластик с фотографией Ники. Оказаться бы сейчас одному, в тесной комнатушке, и снова посмотреть в её серьёзные глаза. Пусть неживые, отпечатанные на пластике, но такие родные. Принёс же чёрт этого придурка.

— Ну, давай, говори, — обречённо вздохнул Кир. — Только быстро. Вот-вот комендантский час начнётся…

— Ещё двадцать минут, — ответил Лёха, снова оглянулся по сторонам и вдруг добавил. — Пожалуйста…

Кир аж дёрнулся. Надо же, оказывается в лексиконе Лёхи есть и такие слова.

— Ну!

Лёха приблизил своё лицо так, что Кирилла обдало запахом перегара и кислого пота, и проговорил почти шёпотом.

— Я по ходу того… попал… в заднице я, Шорох.

— Деньги что ли нужны? — Кир задумался, сколько у него с собой. Вряд ли эта скромная сумма способна чем-то помочь Лёхе.

— Нет… — Веселов замотал головой.

— Послушай, Лёх. Я больше во всём вашем дерьме колупаться не хочу. На хрен не надо.

— Ага, ну, конечно, — неожиданно зло сказал Веселов. — Ты теперь у нас чистенький. Всё по верхним ярусам шаришься, друзей там заимел, тёлку…

— Заткнись! — Кир почувствовал непреодолимое желание вмазать бывшем дружку, с размаха, так, чтоб под костяшками пальцев захрустело.

— Прости, — Лёха резко сдал назад, видимо, прочитав это желание в глазах Кира. — Прости… — повторил он почти плаксиво. — Мне… это… просто больше не к кому…

— Ну, валяй, говори, — Кир справился с собой и даже ощутил что-то вроде любопытства. Во что, интересно, вляпался Лёха, если даже извиняться начал.

— Я тут кое-что слышал… Я не хотел… Я случайно там оказался, я от Ирки Пономаревой шёл… а там они. Я думал подойти, а потом… там такое…

Лёха говорил торопливо, проглатывая куски фраз, перескакивая с одного на другое, изредка бросая пугливые взгляды в темноту коридора, словно опасаясь, что оттуда появится кто-то по его, Лёхину, душу. Кир слушал сначала без интереса, ему было плевать на делишки своих прежних приятелей, но по мере того, как до него доходила суть сбивчивого Лёхиного рассказа, его лицо вытягивалось.

Ирка Пономарёва, местная шалава, жила на отшибе. Она славилась безотказностью и неразборчивостью и за чисто символическую плату или даже не за плату, а за бутылку самогонки или там за дешевую безделушку принимала почти каждого. Сам Кир никогда её услугами не пользовался, брезговал, представляя сколько мужиков прошло через гостеприимную Иркину квартирку, но знать о ней — знал. На их этаже все знали. И многие пользовались Иркиной добротой. Лёха, к примеру, захаживал.

Вот и сегодня Лёха, разжившись некоторой суммой денег — он с подачи Костыля теперь приторговывал самогоном по мелочи — решил расслабиться в объятиях безотказной Ирки. Что, собственно, и сделал, с Иркой почти никогда проблем не возникало. Управился Лёха быстро, а когда довольный, неторопливо возвращался к себе по тёмным пустым коридорам, то неожиданно стал свидетелем одного разговора.

— Ирка же, сам знаешь, у чёрта на рогах живёт, вечером там не ходит никто почти. Ну, я иду себе… Там, ну, где заброшенные квартиры. Я, когда услышал, что кто-то базарит, подумал, что пацаны балуются, даже пугануть хотел, чисто по приколу. Там дверь приоткрыта была, я подкрался, заглянул… Кир, я вообще не хотел слушать эти терки, ну их — целее будешь. А когда понял, о чём они…

— И кто там был? — спросил Кир, впрочем, без особого интереса, просто потому что устал слушать путаную речь Веселова.

— Татарин с Костылём!

Кир скривился. Ну, понятно, Лёха случайно услышал какие-то тайны их подпольной торговли и теперь боится, что его заметили. Тайны бизнеса Костыля Кира не интересовали.

Лёха, уловив, что Кир не впечатлён полученной информацией, ещё больше приблизил к Киру своё лицо, чуть ли не задев его носом, и быстро заговорил…

— Они там такое говорили… Я сначала уйти хотел, когда понял кто там. Ей-богу, Кир, оно мне надо? Но потом… — Лёха дёрнулся и замолчал, глядя на бывшего приятеля с неподдельным ужасом.

— Да что потом? — нетерпеливо поторопил его Кир. — Что ты всё кругами ходишь? Говори уже! Или проваливай!

— Они… в общем, я так понял, им бабла кто-то отсыпал немеряно, шишка какая-то сверху, я не расслышал, кто. За это, того самое… Короче, Шорох, они пошли мочить…

Лёха снова завис и бросил испуганный взгляд куда-то за спину Киру. Кир обернулся — там никого не было.

— Ну, кого они пошли мочить? И чего ты ко мне припёрся? Решил спасти невинную жертву? Или… они что, тебя спалили?

— Я не знаю. Мне кажется, они не просекли, что это был именно я. Я смылся, как только услышал.

— А от меня ты что хочешь? — Кир начал злиться. — Лёх, я что, должен пойти к охране и заложить твоих дружков? Прямо побежал уже, ага.

— Я просто подумал… ну, ты же теперь туда можешь ходить… наверх. Вроде как, свой… почти.

— И что? Это тут при чём?

— Просто… ну они же не какого-то из наших хотят завалить… они же…

Лёха замолчал, а Кир, которого эти Лёхины паузы уже изрядно достали, раздражённо спросил.

— А кого? Охранников, что ли? Они что, самоубийцы хреновы?

— Савельева! — неожиданно выпалил Лёха и, кажется, сам испугался того, что сказал.

— Кого? Ты пьяный, что ли? — Кир отшатнулся от Лёхи и уставился на него, пытаясь понять, не сбрендил ли Веселов часом. — Какого, к чертям собачьим, Савельева?

— А ты что, знаешь десяток Савельевых? Того самого Савельева! Который к тебе даже приходил как-то сюда. Я типа, даже слышал, что ты с дочкой его, того самого, мутишь.

— Что ты гонишь? Вы там все перепились самогоном, что