Эйя - Мирослава Мэй

с места. А вот его душа, едва он ощутил Айвен в объятиях, словно ожила. Закрытая на замок разумом и посаженная в самую глубокую яму сознания, остервенело металась в своей клетке, одурманенная сумасшедшей радостью от близости Эйи. Сил ее сдерживать больше не было.

«Плевать на все! Пусть хоть вся Мист провалится в черную дыру! Я не могу так больше!»

– Иди ко мне, Айвен, – тихо позвал он из-за ее спины, обретая человеческую форму.

Девушка перестала всхлипывать, но не обернулась на его голос, продолжая вытирать ладонями слезы. Нэйланд склонился перед ней и пересадил к себе на колени, нежно убаюкивая ее, словно ребенка.

– Все позади, ты жива. Не плачь, я рядом.

Он медленно гладил ее по волосам, целуя затылок. Желание коснуться ее кожи оказалось нестерпимым, и он с глухим стоном сорвал тонкие перчатки со своих рук. Легкими, почти невесомыми прикосновениями пальцев Жнец смахнул остатки слез с ее ресниц и еще крепче прижал к себе. Она, как и в тот раз, не сопротивлялась и доверчиво прижавшись к его груди, уткнулась мокрым, холодным носом ему в шею.

– Кто-то напал на меня и столкнул с балкона, – охрипшим голосом сказала девушка. – Я не видела его лица.

– Этот человек больше никогда не приблизится к тебе, – пообещал Нэй, добавив про себя. – «Потому что не проснется утром».

– Дуаг, знаешь ли, мало напоминает гостеприимный дом, в котором я проживу долгую и счастливую жизнь. Ты меня обманул!

– Я не умею лгать, милая.

– Я хочу домой, Нэй! Я так сильно хочу обратно, в Синий лес! Все мне здесь чужое!

Нэйланд осторожно приподнял ее за подбородок и заглянул в бирюзовую гладь прекрасных глаз. Душа Данталиана Руасу была все еще с Эйей, а значит эти двое не успели сблизиться.

– Ты заберешь меня домой? – Робко спросила Айвен.

– Я не могу.

– Почему?

– Проси все, что хочешь, но я не могу…забрать тебя обратно, – вымученно прошептал Нэй.

– Тогда я… я хочу быть с тобой…

– Ты сама не знаешь, чего хочешь!

– Я люблю тебя…

Одни звезды знают, как отчаянно Нэйланд Мор – Тант, Жнец смерти, руах и второй хранитель планеты втайне ото всех и даже от самого себя желал когда-нибудь услышать от нее эти три слова. Три простых слова этой маленькой, человеческой женщины разрывали в клочья жалкий самоконтроль и снова разделяли его безжизненный мир на "до" и "после". Но слабое покалывание в пальцах от начинающей вырываться наружу мощной энергии едко напомнило ему, что он не человек и просто не имеет права давать Айвен надежду на их совместное будущее.

– Это не так… Твои чувства ко мне не могут быть любовью. Это всего лишь благодарность за мою доброту. Ты непременно встретишь человека, которого полюбишь по-настоящему, а он полюбит тебя…

– Тогда почему я не могу перестать думать о тебе?! – В сердцах воскликнула девушка.

– Это пройдет… Все забудется…

Ее глаза снова наполнились слезами.

– Зачем ты тогда возник на моей тропе!? Что тебе было нужно? Украсть сердце и наслаждаться моими муками, наблюдая со стороны?!

– Это не так! Ты не поймешь, Айвен…

– Говоришь, что я глупая, Нэй? Говоришь, все забудется? Хорошо! Тогда я хочу, чтобы ты прямо сейчас убил во мне это чувство! Ты же Жнец, сама смерть! Уверена, тебе не составит особого труда сделать это! Хочу забыть тебя, как страшный сон!

Нэй закрыл глаза, не желая показывать в их отражении нестерпимую боль, которую причинили ему ее слова. Ему казалось, что повтори она сейчас свою жестокую просьбу вновь, – он просто рассыплется на мелкие осколки. Ведь, если она действительно полюбила…, любит его, то… ничего не имеет значения. Никогда не имело. Только она!

– Снова скажешь «я не могу»? – В истерике не унималась девушка. – Это именно то, что я страстно желаю!

Айвен тихо вскрикнула, когда Нэй посмотрел на нее полным какой-то пугающей решимости взглядом. На дне его зрачков разгорался настоящий пурпурный пожар, медленно поглощая в своем зареве радужку и белки.

– Я. Не. Могу.

Он с такой силой впился в ее губы, что от резкого толчка она повалилась на спину, распластавшись на ковре. Нэй целовал ее с исступлением голодного зверя. Он словно обезумел, яростно подавляя слабое сопротивление дуагской атмы. Его душа бушующими волнами стремительно заполняла естество девушки, сметая все препятствия на своем пути к Эйе. Как драгоценную раковину он приоткрыл ее сердцевину и там… был он! Его частица, ее воспоминания о нем, надежды, мысли и чувства – все это Эйя бережно хранила в своем средоточии. Она не солгала ему! Айвен действительно выбрала его!

Сомнение и отчаяние, так долго терзавшие Нэйланда, растворились в пучине его ответной любви. Тьма преклонялась перед светом – он отдавал ей себя. Эйя приняла его душу с ласкающей нежностью. Слилась с ним безраздельно, сплетая в общем потоке незримую нить и соединяя их в одно целое. Его пара. Навсегда. Через пространство и время.

Нэйланд не испытывал сожалений за то, что сделал. Он не украл Эйю у дуаги. Они лишь существовали вместе, как брат и сестра. Она всегда принадлежала лишь ему. С самой их первой встречи. А значит он ошибся и Бамако с Антигоном здесь ни при чем. Дуага действительно заплутала по дороге к своему телесному сосуду. А еще братья не обрадуются тому, что он только что сотворил. Ну и пусть хоть вечность давятся от зависти, думал Жнец. Зато он теперь никогда не будет одинок.

Айвен медленно выходила из сладостной дрёмы. Она лежала в собственной постели, и ее голова покоилась на чьем-то твердом, широком плече.

–Ты вернулась ко мне… – Нэй заботливо убрал золотую прядку с ее личика и нежно поцеловал Айвен за ушком. – Будет непривычная слабость некоторое время. Я виноват в ней, но не пугайся – она пройдет. Я не смогу прикасаться к тебе чаще, чем мне бы этого хотелось. Такова моя природа. Я научусь сдерживать свою энергию, и не пораню тебя. Обещаю, душа моя…

Сквозь мутное сознание до девушки дошли недавно прожитые, страшные воспоминания и непростой разговор с Нэем.

– Ты исполнил мое желание?

Жнец улыбнулся и прошептал ей в прямо в приоткрытые губы.

– Исполнил. Только на самом деле ты желала совсем не того, что требовал от меня этот сладкий,