Эйя - Мирослава Мэй

же задумала не только обручить Данте и Фрейю, но и провести особый обряд в день, когда Сайя благословляет мир на новую жизнь. Она надеется, что потерянная душа моего брата вернется в тело с появлением его избранницы. Не спрашивай меня о подробностях или почему она так решила. Я и сам не знаю. Скорее всего от безысходности. Сама помолвка – это как-бы театральное представление. Данте произнесет определенную речь, показывая людям, что выбирает эту девушку в будущие супруги. А через полгода они соединятся окончательно.

Гал опустил печальный взгляд.

– Такие, как Данте, обычно не доживают и до двадцати. Рано или поздно, он не сможет противостоять злобе, терзающей его разум и сердце по любому поводу. Не сможет справиться с негативными чувствами и либо добровольно покинет этот мир, либо погибнет от рук таких же, как и он. Фрейя – единственный способ продлить ему жизнь, пусть и зависимую от нее.

Айвен потрясенно уставилась на Галариана.

– Так вот почему он сказал, что помолвка все равно состоится…

– Мама не жалела подношений, неустанно просила богиню, чтобы та вернула его душу, но все было тщетно. Сайя осталась глуха к ее молитвам. Для Данте не имеет значения, из какого рода его нареченная, а для Руасу Фрейя – идеально подходящая кандидатура. Семья Гватем Крист преданна короне, влиятельна и знатна, имеет подходящую родословную. Ее отец не посмел отказать. Да и кто в здравом уме откажется породниться с королевской семьей зная, что будет иметь колоссальное влияние на будущего правителя? Любовь здесь ни при чем.

Айвен грустно опустила плечи и Гал нежно потрепал ее за щеку.

– Не бери в голову. Тебя это никак не касается. Ложись отдыхать. Встретимся утром, за завтраком. Я сильно устал сегодня от суетливой невестки. Еще и эта беготня дома. Не выношу столпотворения.

Он пожелал ей спокойной ночи и удалился. Сон не шел к девушке. Она долго ворочалась в постели. Пару раз вставала и подходила к окну, снова ложилась, пытаясь выбросить из головы то, что ей поведал второй принц. Душу терзало беспокойство. Она отчаянно хотела помочь Данте, но совершенно не знала, как это сделать. Иериель никогда не упоминала, что в мире существуют люди без души. Промучившись несколько часов без сна, она, наконец, впала в тревожное забытье.

***

Черная тень долго рассматривала хрупкий, женский силуэт, свернувшийся калачиком на огромной кровати. Беспорядочно разбросанные по подушкам волосы отсвечивали расплавленным золотом в тусклом свете двух лун. Как и восемнадцать лет назад, хладнокровному убийце было невыразимо трудно сейчас сделать то, зачем он явился в Голубую башню под покровом ночи. Что-то внутри него снова отчаянно сопротивлялось приказу госпожи, но иного выбора у него попросту не было. Удача – непредсказуемая вещь и, если она сопутствовала ему до сего дня, еще не значит, что она не отвернется от него завтра.

– Прости меня, дитя. Надеюсь, в следующей жизни тебе повезет родиться где-нибудь в другом месте, подальше отсюда, – прошептал одними губами Вэл Энд, мертвой хваткой зажимая рот девушки и лишая ее возможности закричать и позвать на помощь. Другой рукой схватил за волосы и прижал спиной к себе. Проснувшись, несчастное создание стало неистово брыкаться, пытаясь расцарапать ногтями лицо своего убийцы и высвободиться, но все попытки были тщетными. Силы были неравны. Он быстро выволок девушку на балкон, без особых усилий приподнял перед собой и, перекинув через гранитные перила, отпустил.

Вот и все. Завтра по утру это бедное тельце найдут у подножия скал часовые и никто никогда не узнает, кто посодействовал ее смерти. На сей раз поручение Мендалиель выполнено до конца. Он неслышно выскользнул из комнаты и растворился в темноте пустого коридора.

***

Все случилось настолько быстро, что Айвен смогла понять, что конкретно с ней собираются сделать, только на балконе. Она не разглядела лица убийцы. Его фигура была плотно укутана и скрыта под черным плащом. Он был невысок, но неимоверно силен. Ослабить его хватку или хоть как-то высвободиться из крепких рук ее сил явно не хватало. Он железными тисками держал ее в своих объятиях. Леденящее чувство страха сковало все ее нутро. Сердце бешено стучало в груди и висках. Она боялась так сильно лишь раз в своей жизни, когда по неосторожности провалилась под тонкий лед лесного озера, захлебываясь студеной водой и когда Нэй спас ее…

«Нэй…, Нэй…, Нэй! Помоги мне! Услышь меня, умоляю! Пожалуйста! Мне страшно!»

Острым лезвием полный дикого ужаса зов разрезал тишину его дремлющего сознания, оставив на нем светящуюся ослепительно-ярким, голубым светом, рану. Душа резко встрепенулась и свирепо ударила по его стенкам, молниеносно послав сигнал разуму во что бы то ни стало ответить на этот призыв.

«Айвен?»

Нэйланду не потребовалось и сотой доли секунды, чтобы увидеть ее глазами черную, вязкую пустоту, куда она стремительно падала.

«Нет! Этого не должно быть!»

Айвен обреченно закрыла глаза и считала мгновения до своей гибели. Вся ее короткая, безрадостная жизнь с редкими моментами счастья, проносилась перед глазами с той же скоростью, с которой она приближалась к земле. Она ни о чем не сожалела, только молила, чтобы ее смерть была быстрой и безболезненной. Но в какой-то момент она почувствовала, что тело ее замедлилось, пока вовсе не остановилось, как-то неестественно зависнув в воздухе. Она разжала заплаканные веки и с удивлением обнаружила, что полностью объята какой-то непонятной, серебристо-фиолетовой дымкой.

– Нэй? – тихо позвала девушка. – Я мертва?

Искрящееся облачко вокруг нее начало уплотняться, приобретая, очертания мужчины, который крепко держал ее на руках. Его глаза полыхали в темноте пурпурным огнем, а длинные, пепельные волосы тонкими змейками струились по мощным, мускулистым плечам.

– Ты пришел…

На короткий миг она закрыла глаза, а когда снова открыла, то увидела, что стоит на твердой поверхности, – полу в своей Голубой башне. Совершенно одна. Сердце все еще продолжало неистово колотиться в груди от пережитого потрясения. Айвен горько всхлипнула и рухнула на колени. Слезы нескончаемым потоком текли по ее щекам. Она стирала мокрые дорожки дрожащими пальчиками, но соленые капли снова прокладывали себе тот же путь.

– Я знаю, что ты здесь, – прошептала она. – Пожалуйста, не уходи от меня вот так, опять…

Нэйланд знал, что единственно верным решением было сейчас молча уйти. Но, смотря на нее, сгорбленную, раздираемую громкими рыданиями, – он словно превратился в глыбу мрамора и не мог сдвинуться