Вояж по-турецки - Анна Лерина

Они быстро сдружились на почве страстной любви к мировой истории. Первый их увлекательный спор, с ноткой боли в голосе вспоминала во время допроса Алла, касался развития и упадка древнейших цивилизаций. Общение плавно перетекло с площадки форума в пространство личных сообщений.

Для Аллы общение с немцем Стефаном было ежедневным глотком свежего воздуха, иллюзией той самой свободы, о которой она давно грезила.

Для Стефана же, как он объяснял девушке, она стала счастливым открытием, идеальным сочетанием красоты, интеллекта и глубины, как в уже познанном, так и особенно в бесконечном стремлении познавать. Историческая наука была их общим тайным храмом.

Алла была влюблена. Впервые в жизни так мощно, по-настоящему. Рвущее душу чувство не позволяло ей ни на секунду усомниться в выборе своего объекта, задуматься о том, что весьма опрометчиво было увлекаться человеком, которого она ни разу в жизни не встречала лично и, по сути, совсем ничего о нем не знала. Напротив, ореол неизвестности и таинственности придавал образу возлюбленного дополнительный романтизм и так обожаемую молодыми девушками лёгкую трагичность.

Стефан звал её приехать к нему в Германию. Алла, конечно же, очень этого хотела, но не могла оставить больного отца без должного присмотра и ухода. Она вместо этого звала мужчину прилететь для долгожданной встречи в её родной город.

Стефан заверял её, что, конечно же, приедет, и очень скоро. Однако время шло, они по-прежнему общались посредством интернет-сообщений, аудио- и видеосвязи. Он рекомендовал Алле литературу и статьи для изучения, держал её в курсе всех свежих исследований и гипотез. Но к ней почему-то не прилетал.

Так прошёл год и три месяца. Алла здорово подтянула немецкий и английский (статьи в научных изданиях, присылаемых Стефаном, публиковались на этих языках, да и сам он совершенно не говорил по-русски). Она также значительно продвинулась, развила и углубила свои познания в ряде направлений, связанных с её профессией. Но так и не дождалась приезда любимого.

Когда скончался её отец и связанные с этим печальные процедуры и мероприятия были завершены, хотя и искренне горюющая, Алла долго не колебалась. Деньги на первый билет ей прислал Стефан.

Европа не поразила её с первого взгляда. Напротив, она показалась не по годам серьёзной Алле слишком уж лубочной и праздной. Возможно, дополнительно здесь сказался эффект завышенных ожиданий. Столько раз девушка в своих мечтах проигрывала счастливые моменты первого знакомства со Старым Светом, и всегда это представлялось ей столь фееричным, что обычная будничная изнанка европейской жизни её почти разочаровала.

Однако Стефан принялся знакомить девушку с такими местами и объектами её искреннего интереса, что Алла быстро прониклась местным духом и даже со временем полюбила его. Полюбила и эти странные шумные города, полные разношёрстной, порой не очень-то интеллигентной и даже не совсем европейской публики, и полусонные предместья с их живыми традициями и концентрированными национальными особенностями уклада жизни.

Стефан был предупредителен, заботлив и щедр, и Алла ощущала себя бабочкой, только что выбравшейся из тесного серого кокона и порхающей теперь на солнце в ярком мерцании собственных прекрасных крыльев. Счастье её омрачалось лишь тем, что очень скоро нужно было лететь назад, в родной нелюбимый город. Конечно же, по возвращении Аллы на родину следующая поездка начала ею планироваться незамедлительно.

Стефан уговорил её уволиться с работы, пообещав интересное профессиональное предложение от своего собственного шефа.

Алла знала со слов любимого, что тот работает на какого-то богатого берлинского коллекционера. Поиск объектов, сотрудничество с экспертами, учёными, иногда участие в оценке, аукционы, поездки… Звучало это всё очень привлекательно и даже захватывающе.

Недолго думая, Алла заявилась к своей директрисе с написанным уверенным почерком отличницы заявлением об уходе. Пожилая женщина, зная по быстро распространившимся в почти стопроцентно женском коллективе слухам о причинах увольнения Аллы, пыталась отговорить её от столь опрометчивого поступка. Но вполне ожидаемо получила лишь порцию плохо скрываемой насмешки над по-матерински мудрым советом не торопиться и не лететь сломя голову вслед малознакомому типу.

Аллу захватило чувство эйфории. Она ощущала превосходство над этими погрязшими в болоте серых музейных будней посредственными тётками. А на неё, Аллу, обратил внимание такой неординарный, такой замечательный, самый лучший на свете мужчина. И он зовёт её жить в прекрасном и пропитанном многовековой историей центре старой Европы.

О том, что Стефан занимается для своего работодателя-коллекционера в том числе и полутёмными делишками, а штат его помощниц в этих самых делах состоит далеко не только из одной Аллы, девушка узнала не сразу. Но к тому времени она сама уже была столь искусно вплетена в преступную систему, что выйти из неё без последствий для своей чистоты перед законом и даже, вероятно, свободы представлялось по меньшей мере проблематичным. Да и кто бы её оттуда, откровенно говоря, выпустил?

Алла-Алисия на данном этапе не стала глубоко посвящать господина Керема в подробности деятельности хозяина своего теперь уже не любимого мужчины, а просто начальника Стефана. Сказала лишь, что саму её стали часто привлекать к сделкам в качестве научного сопровождающего вначале в составе группы, но вскоре во многих случаях стали всецело полагаться на её единоличное заключение.

Платили ей неплохо. По крайней мере, о такой сумме в своём личном распоряжении раньше она не могла и мечтать. О том, что она принимает участие в чём-то не совсем законном, Алла предпочитала просто не думать. В конце концов, обычная контрабанда исторических артефактов, по её мнению, не приносила миру зла и жестокости. Более того, убеждала она себя, попадая в руки увлечённых коллекционеров, эти артефакты окажутся, возможно, даже в лучших условиях и сохранности, чем пылясь в музейных запасниках.

Достаточно зайти в Каирский музей, оправдывалась она теперь перед господином Керемом, чтобы понять: никакие миллионные дотации из всех фондов мира не заставят некоторые учреждения ухаживать должным образом за своими бесценными коллекциями.

В целом, можно сказать, новая жизнь Аллу вполне устраивала. Если не обращать внимания на некоторые нюансы, она активно занималась любимым делом и получала за это достойную компенсацию. Так прошло ещё почти три года.

С Кенаном Карталем это был уже не первый их совместный проект. А точнее, заказ. Давнее хобби Аллы – пение – помогло ей гармонично сработаться с харизматичным артистом и поддерживать достойную легенду. Связь с курьером продавца велась в этот раз традиционно через Карталя. Алла должна была, как и прежде, получить посылку, затем в течение согласованного времени изучить её содержимое, подтвердить подлинность и, соответственно, дать сигнал о передаче денег.

Насколько Алла поняла за годы работы в этой сфере, у её хозяина