Мир будущего - Людмила Райот

— Но разрешение действует с третьего числа месяца Спокойного моря, — атлант озадаченно нахмурился, — это только через два дня. И билеты на другую дату.

— Они нам не понадобятся, — Никель сосредоточенно ковырялся в нутре одного из аппаратов. — Будут прикрытием. На всякий случай.

Тимериус кинул на меня короткий взгляд. "Чего я и боялся" — читалось в нем.

— Что взять с собой? — спросила я.

Ник обернулся, словно не ожидая увидеть меня здесь, и оглядел с ног до головы. Я не стала с утра пораньше наряжаться в транс-форму, оставшись в пижамных штанах и рубашке.

— Ничего. Главное — надень костюм. Все необходимое возьмем мы с Борком, — Ник хлопнул ладонью по одному из агрегатов. — Он скоро поедет отправлять багаж.

— У меня есть просьба.

— Да? — Ник изогнул одну бровь.

Я вздохнула полной грудью.

— Ты предлагал обновить данные в моем нейроносителе. Сделай это сейчас. А еще — передай мне историю водного мира. И всё остальное — этапы развития цивилизации, особенности менталитета, географию планеты. Я должна быть готова к встрече с Атлантисом.

Видимо, сегодня был день примирений и рукопожатий. Находясь в трезвом уме и твердой памяти, я сама предложила Никелю проникнуть в свой разум и протянула ему руку.

Никель долго смотрел на меня, будто я имела в виду что-то совсем другое. В его глазах промелькнуло одобрение.

— Конечно. Если наш атлант не откажется стать источником.

Тимериус деланно задумался, покачал головой и рассмеялся.

— Не уверен, что это пойдет на пользу общему делу. Моральный дух команды заметно упадет, если мы не сможем подтрунивать над неосведомленностью Вариссы.

— Ти-и-м! — возмутилась я.

— ТимЕр, — поправил он. — Никаких земных имен в мой адрес.

Он еще капельку поразмышлял и тоже протянул Никелю руку.

— Хорошо. Если она хочет стать гением, так тому и быть.

Ник медлил, словно сомневаясь. Снял перчатки и защитные очки, взлохматил волосы. Наконец протянул нам с Тимом руки.

— Одновременно.

Стало очень тихо, будто не только я, но и окружающий мир замер в ожидании. Мы готовились к прыжку в другое измерение, но не физическое, а ментальное: путешествие в мир истории Атлантиса. Стоя в кругу, набилианец, атлант и землянка переплели пальцы.

Я поспешно уставилась на наши ладони, пытаясь распознать момент, когда чтец применит дар, почувствовать или увидеть связывающую тела искру. И, конечно, ничего не почувствовала: лишь вздрогнула, когда мозг наполнился образами. Это было не чтение, а передача: перед глазами замелькали яркие и четкие картинки, сменяющие друг друга, как в калейдоскопе.

Над землей сверкали молнии, клубились тучи и шли дожди. На месте каменистых, изъеденных кратерами равнин образовывались моря, из безжизненных пустынь прорастали дремучие леса. На месте некогда крошечных деревень возвышались огромные города. Они устремлялись к небу, подпирая облака остроконечными шпилями, бурлили и видоизменялись.

Империи расцветали, а затем приходили в крах. Рассыпались в руины мегаполисы. Армии нападавших осаждали задыхающиеся цитадели, гигантские волны рушились на землю, сминая постройки. Колоссальных размеров дымный гриб распростерся в небе, на долгие годы затмив солнце.

Поток информации напоминал убыстренную видеосъемку; будто сам Творец снимал планеты на протяжении веков, а поток ускорил воспроизведение так, что тысячелетия уложились в секунды.

Вместе с образами во мне просыпался и рос восторг. Экзистенциальное счастье на грани мучения жгло, уничтожая и раздробляя индивидуальность под именем Вариссы Максимовой.

Внутренний огонь расплавил все временное и человеческое, что было во мне. Осталась лишь бесконечность, тысячелетний ток знаний, мудрости и свершений. Он наполнял меня, перетекал в Никеля и Тима и делал чем-то совершенным, вечным, завершенным.

Я держала за руки целые миры: одной — Набил, другой — Атлантис. Одиночества не существовало: ни для меня, ни для планеты Земля, затерянной посреди молчаливого космоса. На протяжении тысячелетий наши цивилизации развивались бок о бок, сплетаясь, словно пальцы соединенных в рукопожитии рук. И я была с ними единым целым. Осознание этого было упоительно, волшебно и немного жутко.

- #*&##! — простонал Тимериус, отстраняясь и потирая виски, — я вроде не просил передавать мне чьих-либо отпечатков! Зачем мне знать русский?!

— Ммм, — в тон ему промычал Ник и обессиленно опустился в кресло, — так вышло. Издержки производства.

Никель передал нам много, чудовищно много информации. Среди тысяч увиденных мной образов был расцвет Набила, катаклизм Атлантиса и ядерная война Суоми. Знания притягивали к земле: колени согнулись, и я осела на пол. Я чувствовала себя сосудом, наполненным до краев, и старалась ни о чем не думать — каждое умственное усилие извлекало на поверхность сознания множество гулких слов и мысле-образов, вызывая тошноту и головокружение.

Ну вот. Если повезет, я смогу находить в приобретенных знаниях нечто полезное, понимать атлантийский язык и говорить на нем сама. Но многого ждать не приходится. Искусно оперировать таким количеством данных может один Ник.

— Придется повысить мой гонорар еще на пять тысяч таксов, — невнятно сказал Тимериус, тоже усаживаясь в кресло.

— Обойдешься. Ты и так обходишься слишком дорого. Бери пример с Вариссы — умна, скромна, невинна… Хотя нет. «Невинно» — это не про нее.

— И что мне делать со всеми этими знаниями? В голове водоворот… А мне еще ехать в порт, договариваться о внеплановом прыжке…

— Подожди, скоро все уляжется. Немного тренировки, и факты и цифры будут всплывать лишь по запросу. Или расслабься, опустоши разум, и совсем скоро он станет девственно чист.

— Как у меня? — подала голос я.

Никель сдвинул брови.

— Снова мимо. «Девственно» — тоже не про тебя.

Я закрыла лицо ладонями, спасаясь от части звуков и образов.

Конечно же, он все знает. Что была ему неверна. Что ушла от него в отчаянной попытке обратить внимание и спряталась, лишь чтобы насолить. Более того, я только что узнала кое-что о себе: все это время, помимо прочего, я чувствовала стыд и угрызения совести.

Я поступила низко. Он этого не заслужил.

Но все это осталось в прошлом. Теперь между нами не осталось недосказанностей, непонимания, секретов. И от этой мысли стало неимоверно легко. Наступил момент прозрачной, звенящей искренности, принятия и… прощения. Заглянув себе в душу, я не нашла там ни капли обиды, злости или ненависти.

— Тимериус, забирай ее и идите собираться. Зашли поздороваться, называется!.. — он попытался встать, опершись рукой на стол, но повалился обратно в кресло и вдруг расхохотался. — Эта женщина выпила из меня все соки!