Варварские нашествия на Европу. Германский натиск - Люсьен Мюссе

Первоначально, сразу после посвящения Вульфилы в 341 г., арианство у готов затронуло очень узкие круги, простых людей или потомков пленников, вроде Вульфилы. В момент переправы через Дунай в 376 г. большинство оставалось язычниками; массовое принятие арианства относится к периоду пребывания в Мезии (382–395 гг.). Арианство оставалось официальной религией вестготов до 587 г. и примерно до 610 г. периодически давало всплески: это его самая длинная карьера. У остготов с 400 г. насчитывалось несколько христианских групп, но по-настоящему христианство одержало верх около 456–472 гг. в Паннонии: остготы оставались арианами до самой своей гибели в середине VI в. Их пример увлек за собой два племени со среднего Дуная, гепидов (около 472 г.?) и ругов (до 482 г.).

Народы, переправившиеся через Рейн в 406 г., были язычниками; они очень быстро приняли арианство, когда пришли в соприкосновение с вестготами, ушедшими в Галлию. У бур-гундов это событие относится ко времени их пребывания в Германии I, между 413 и 436 гг.[297] В случае вандалов отсчет следует вести с момента их утверждения в Испании, между 409 и 417 гг. (а не пребывания на Дунае, как думал Куртуа). Свевы познакомились с православием при Рехиаре (ок. 450 г.?), а после, около 465 г., сделались арианами, чтобы около 570 г. вернуться к ортодоксальному христианству.

Это первоначальное арианство успело практически угаснуть, когда лангобардское нашествие 568 г. занесло арианство в Италию. Лангобарды, без сомнения, обрели свою веру на среднем Дунае около 488–505 гг. через посредство ругов[298] и сохраняли ее вплоть до 616 г., а попытки арианской реставрации возобновлялись до 662 г. Окончательная победа ортодоксального христианства была достигнута только в 671 г.

Религиозное расхождение между германцами и римлянами повсюду порождало политические проблемы. Там, где ариане селились в соответствии с договором, они образовывали замкнутые и обычно неагрессивные общины. В районах, захваченных военной силой, сосуществование оказывалось менее мирным. Отсюда и ожесточенный спор по поводу арианского фанатизма, средоточием которого было королевство вандалов в Африке, а также вестготов в Испании и лангобардов в Италии. Действительно ли ариане ополчались против приверженцев ортодоксальной веры под влиянием глубокой религиозной вражды, как полагали все тогдашние церковные авторы и продолжают думать некоторые наши современники? Или же следует считать, что религия была лишь окраской, которую приобрела, на этот раз у стольких авторов, борьба, главным образом социального и политического характера.

Прежде всего признаем, что арианство не несло в своем учении ничего агрессивного, и пути его распространения у германцев, кажется, были в основном мирными. Некоторые варварские государства смогли сохранить мирный характер арианства, например бургунды и остготы. Ариане требовали лишь свободного распоряжения несколькими церквями в каждой местности, где они насчитывались в достаточном количестве (эта традиция восходила ко времени до завоевания: еще Рикимер основал в Риме арианскую церковь, Сант" Агата деи Готи). Никакого прозелитизма, даже в Равенне, где тем не менее в 561 г. ортодоксальные христиане сумели перетянуть на свою сторону 6 готских церквей. То из арианской литературы готов, что удается мельком увидеть (с большим трудом, из остатков палимпсестов), носит чисто экзегетический характер — никакой полемики. Планы арианского святилища и ортодоксального храма настолько близки, что там, где, как в Салоне, нет никаких текстов, различить их чрезвычайно сложно.

У вестготов таким же мирным сосуществованием были отмечены Тулузское и Барселонское королевство, и даже первые шаги Толедского государства. Исидор Севильский гордился терпимостью короля Тевдиса (531–548 гг.), и ортодоксальное христианство, по-видимому, пользовалось полной свободой. Можно встретить только одно указание, свидетельствующее об обратном, но оно ничтожно: попытка вернуть свевов к арианству, предпринятая в 465 г. Аяксом, знатным арианином, в прошлом приверженцем ортодоксальной веры. Настоящая напряженность возникла только при Леовигильде (568–586 гг.); она была связана с попытками византийской реконкисты в Бетике, угрозой франкского вторжения, но в основном это отклик на восстание Гэрменгильда (мотивы которого, вероятно, не были религиозными по сути). Гонения ограничились конфискацией нескольких церквей, изгнанием ортодоксальных священнослужителей, поощрением ариан к богословским спорам и перехода ортодоксов в арианство; очень скоро эта вспышка потухла. Таковы выводы самого углубленного исследования, принадлежащего Томпсону. The conversion [N 199]. Охотно добавим, что этот эпизод является лишь проявлением испанской страсти к духовному единству, которое в скором времени, после 587 г., выразилось, напротив, в борьбе с последними арианами, а позже в гонениях против евреев.

А в Италии не попытались ли ариане начать гонения в конце правления Теодориха, когда король приказал казнить Боэция и грозил низложением папе Иоанну? В этом можно усомниться: Боэция и папу обвинили не за приверженность ортодоксальной вере, а за многочисленные услуги, оказанные ими Византии. Кажется, остготы никогда не помышляли о том, чтобы обратить ортодоксов в арианство, и все арианские храмы, по-видимому, были новыми постройками.

Таким образом, мы видим, что за исключением Африки арианство не приводило с неизбежностью к фанатизму или гонениям, но, рано или поздно, происходило обращение в ортодоксальное христианство. Почему в Карфагенском королевстве события приняли другой оборот? Одни ли вандалы повинны ли в этом? Или еще и другие обстоятельства их завоевания?

Существует великое множество текстов, которые в самых жестких выражениях бранят религиозные взгляды вандалов. Последние уже пользовались дурной славой в миру: в 406 г. святой Иероним наделил их эпитетом ferocissimi (жесточайшие), а их дальнейшие подвиги не способствовали их оправданию. Затем в имени Гензериха было выявлено число зверя. Но только после «Истории гонений вандалов» Виктора из Виты (конец V в.) вандалы были приняты за эталон варваров-гонителей ортодоксальной веры: но заслуженно или напрасно? Давно установлено, что в «вандализме» этот народ не превосходил своих современников. Но куда сложнее вынести беспристрастное суждение по поводу религиозной проблемы. Идет ли речь об арианском фанатизме в чистом виде (это мнение священнослужителей того времени), о религиозном продолжении социального, в сущности, противоречия между вандальскими королями и римской земельной аристократией (это точка зрения Куртуа), о сложном сплетении обстоятельств, куда африканскую Церковь завела традиционная жесткость ее политико-религиозных позиций, а Гензериха — полное отсутствие чуткости к нюансам (во что нетрудно поверить)?

Истоки этой борьбы ясны: с момента своего прихода к власти Гензерих проводил массовые конфискации, которые серьезно затронули крупных землевладельцев. Первое место среди них занимала Церковь. Прежние хозяева были ограблены и изгнаны, чтобы не омрачать радость новых. Этой участи подверглись и многие епископы. В конечном счете имущество досталось вандалам, а церкви — арианскому духовенству, начиная с кафедрального собора в Карфагене. Меры, принятые против ортодоксальной иерархии, были одним из аспектов общей политики, направленной против римского правящего класса, но они имели больше отголосков, чем прочие.