Тихоня - Джоанн Макгрегор

Мне нужно доверять ему. По-настоящему доверять. И он должен быть достоин этого доверия.

– Логан, мне нужно сказать тебе, что я…

– Позже.

Он заставил меня смолкнуть глубоким поцелуем, и, когда его руки стали двигаться ниже, все мысли выпорхнули из моей головы. Его пальцы помедлили на верхней пуговице моего платья, он взглянул на меня вопросительно. Вместо ответа я расстегнула пуговицу и откинулась обратно на подушки. Логан медленно расстегнул все пуговицы на платье одну за другой. Он целовал каждый дюйм моего открывающегося тела и, касаясь губами кожи, бормотал:

– Такая нежная. Такая красивая. Ах, Роми, я хотел этого с первой минуты, когда тебя увидел, – его голос был глухим и хриплым от страсти.

Когда его губы начали ласкать мой пупок, я задрожала. Тогда он вновь накрыл губами мои губы, и мы опять стали целоваться. Глубже. Дольше. У меня голова кружилась. Я не могла отдышаться. Я прильнула к нему, словно боялась, что меня унесет волной.

Затем он придавил меня сверху всем телом, его обнаженная грудь обжигала мою, его руки расстегнули мой бюстгальтер, исследовали и ласкали мое тело. Я изогнулась навстречу ему. Мои руки прижимали его к себе крепче, он был твердым, а я мягкой и податливой. Я горела, как в огне, была текучей, словно вода, легкой, как пена на океанской волне. И жаждала слиться с ним.

Логан прервал наш поцелуй, и я захныкала, пытаясь вернуть эту горячую сладость.

Он смотрел на меня сверху вниз, его дыхание было таким же бурным, как мое.

– Роми, я люблю тебя. Я хочу тебя, я хочу заняться с тобой любовью. Но… ты уверена?

– Я тоже тебя хочу. Сейчас. Пожалуйста, – умоляла я.

Я тянула его к себе, желая, чтобы он снова лег на меня сверху, пытаясь изгнать из разума холодные, рациональные мысли, что нарушали мое бездумное блаженство.

– Ты уверена, Роми, ты хочешь, чтобы мы это сделали – здесь, сейчас?

Мое тело было полностью согласно, и даже разум желал насладиться моментом – мигом полного единения с ним, желал пережить с ним золотое мгновение экстаза. Я не знала, что было уготовано нам в будущем, и я хотела, чтобы у меня было что-то, за что я могла бы уцепиться.

Впереди были скверные времена, я это нутром чуяла. Впереди ждали сомнения и замешательство, и, возможно, даже разбитое сердце. Он уедет через неделю. И, возможно, я уеду вместе с ним, а возможно, и нет. Но даже несмотря на лавину неопределенности, что грозила смести напрочь наши отношения, даже несмотря на то, что я никогда и помыслить не могла о сексе с тем, кого знаю такое короткое время и могу никогда больше не увидеть снова, я хотела этого с ним.

Я уже чувствовала, как секреты его прошлого прокрались в этот миг и ширили пропасть между нами. Я хотела, чтобы Логан уничтожил эту пропасть своими объятиями, поцелуями, своим телом. Я хотела, чтобы его поцелуи заставили меня забыть о неопределенности и страхах за будущее и создали воспоминания, которые я сохраню навсегда. Я желала, чтобы он занялся со мной любовью. Пусть он сам мне может и не достаться, но, по крайней мере, это-то я точно буду иметь, правда?

Но я слишком долго медлила. Логан застонал и скатился с меня.

– Не-е-ет. – Я тянулась к нему, мои глаза щипало.

– Иди сюда. – Он прижал меня к себе так, что моя голова оказалась у него на плече.

– Нет никакой спешки, сладкая. Я могу быть терпеливым. – Он поцеловал мой лоб, мою макушку.

– Но… – запаниковала я.

– Когда ты будешь готова, когда ты будешь уверена. Это, – он указал на себя, на меня и обратно на себя, – отнюдь не конец. И за одну неделю всё не закончится. Так или иначе, мы будем вместе.

Мне хотелось плакать от нежности, что звучала в его голосе.

– Ты стоишь того, чтобы подождать, Роми, разве ты этого не знала?

Он ласково поправил мне волосы и провел пальцем по моему плечу и дальше по тыльной стороне руки.

– Но, быть может, – сказал он, кашлянув, чтобы прочистить горло, – быть может, ты застегнешься, чтобы я не страдал от искушения и мог проявить лучшие качества своей натуры?

Я проследила за его взглядом и увидела, как моя обнаженная грудь приникает к его груди.

Меня бросило в краску. Я поспешно застегнула лифчик и платье, молча изумляясь тому, что еще могу краснеть после того, чем мы только что занимались. И что едва-едва не довели до конца.

Я легла в прежнее положение и прильнула головой к его плечу. Но я не могла не гладить его.

– Будет ли тебя искушать вот это? – спросила я, выводя пальчиком круги на его груди.

– Я смогу держать себя в узде, – отвечал он с улыбкой. – Но не позволяй своим пальчикам прогуляться дальше линии Мэйсона-Диксона.[66] – Он взял мою руку и провел ей по своей обнаженной коже линию немного ниже живота. – Там затаились в ожидании дикие звери.

– Дикие звери? – хихикнула я.

– Огромные монстры. – Он поднял руки и развел их в стороны где-то на фут, показывая размеры.

– Ага, верно!

Мы засмеялись вместе, и в тот же миг вздымающиеся и опадающие волны любви в моей груди взмыли вверх и затвердели, навсегда встав на якорь в самом центре моего существа. Вдруг я почувствовала уверенность: я не могу с ним расстаться.

Все разом стало для меня ясно. Я не могу – не стану – это заканчивать. К чертям риск и неопределенность, я еду в Лос-Анджелес с Логаном. Мы сделаем все, что в наших силах. Как-нибудь, но мы выстроим наши отношения. Что такого, если мне придется держать наши отношения в секрете и сделать его жизнь центром моей собственной? Что такого, если мне придется покинуть мой дом, и семью, и друзей? Истерика моих родителей будет подобна цунами, но они в конечном счете переменят свое мнение, ведь они меня любят и хотят, чтобы я была счастлива.

Я ощутила боль при мысли, что «Сиренка» отправится в путешествие на юг бороться с китобоями без меня, но я попросту сказала себе, что мне очень жаль. Нельзя же получить все разом. Порой приходится жертвовать личными мечтами ради любви. Женщины делают это всегда. Логан – этот удивительный, любящий, смешной, нежный парень – стоит того, чтобы всем ради него пожертвовать.

Но сперва лучше мне ему во всем признаться. Я глубоко вздохнула и приподнялась на одном локте так, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Мне нужно рассказать тебе две новости – одна хорошая, а другая плохая.

– Расскажи мне сначала хорошую.

– Нет, я считаю, что нужно начать с плохой. Ты можешь потерять всякий интерес ко второй новости, когда услышишь первую.