Город без надежды - Марина Дементьева

- Это ты? - восклицает Водяной, и я с изумлением понимаю, что в его голосе звучит не страх и ненависть, а облегчение. Неужели он до сих пор не понял?

Крис отступает на шаг, и ладонь Водяного срывается, повисает, как обрезанная нить.

- Ты один? Где? Где остальные? - хрипло и отрывисто вопрошает Водяной, пытаясь заглянуть Крису за плечо, точно в ожидании, что площадка тотчас наполнится его людьми. Его мёртвыми людьми.

Крис молча указывает взглядом вверх. Сквозь решётчатый пол, как через частое сито, просеиваются густые тёмные капли.

Водяной отшатывается и хмурит седеющие брови. Он растерян и чувствует неладное, но по-прежнему не понимает. Вера в преданность Кристиана застилает ему разум.

- Убиты? Все? Но откуда эти ублюдочные повстанцы... кто мог проболтаться? А, к дьяволу! - Короткие пальцы впиваются в предплечье Криса и отдёргиваются. Водяной в замешательстве смотрит на испачканную в крови ладонь. - Неважно. Ты нашёл меня, и это главное. Мальчик мой, я всегда знал, что ты единственный, кому я могу доверять. А все остальные... они все пешки, расходный материал. Они все заменимы. Вместо этих найдутся другие. Сейчас... сейчас мы заберём девчонку и ты отвезёшь нас к надёжным людям. Мне ещё многие верны... ничего, это ничего. Только заберём девчонку. Она ведь тебе нравилась? Ну вот и славно. Главное, что ты здесь. Только мы с тобой имеем значение. Кристиан... - По лицу Криса проходит мучительная дрожь, но Водяной, вдохновлённый своей речью, ничего не замечает. - Я не говорил тебе этого, но для себя давно решил, что всё достанется тебе. Мой город - твой по праву. У меня было четыре жены, остальных я не считал. И при этом так не повезло с детьми. Слабые, хилые, бесполезные... мусор. Никто из них не похож на меня. Только ты. Я всегда знал, что ты - мой.

В углах возникают мутные тени. Размытые пятна парят повсюду, поднимаются над водой. Я пытаюсь прогнать их, сморгнуть, но ничего не меняется. Кристиана и Водяного окружают не имеющие чёткого образа силуэты, приближаются, почти заслоняя их лица, но они не видят, смотрят сквозь.

- Ты останешься здесь, - наконец произносит Кристиан.

Водяной нелепо моргает.

- Здесь?.. Но я же сказал...

- Мне не нужен твой город. Всё, что мне нужно, я возьму сам.

- Но ты же... Нет, ты не можешь. Эти бунтовщики... они казнят тебя так же, как и меня!

Кристиан сжимает левую руку выше локтя. Между пальцев сочится красное.

- С ними я договорюсь.

И тогда только Водяной попятился.

- Так это ты... - Хохот захлебнулся хрипами, но и в удушливых корчах он продолжал дико скалиться, тыча пальцем. - Их неуловимый и всеведущий вожак... Мне клялись, что он заговорённый, пули его, мол, не берут... Хор-рош. Как убедительно делал вид... х-хх... что гоняешься... за собственной тенью. Что, мальчик... и не отравился за столько лет собственной ненавистью? Разве это не лучшее доказательство тому, что ты - моя плоть и кровь?

Крис качнул головой и сделал шаг, но не к Водяному, мимо него. Его шатнуло, но он выровнялся с едва заметным усилием. Тени всё прибывали. Они колыхались сплошной пеленой, казалось, Крис может опираться на них, как на подставленные плечи. Но он, не видя, шагает сквозь призрачный строй.

- Не пытайся. Для тебя это слишком простой выход. Ты и ненависти моей не стоишь.

Водяной отступает ещё на шаг. Дальше пятиться некуда. Дальше только пропасть и я.

Тени взвихрились вокруг бывшего хозяина города. Ресницы слипаются. Сквозь их перекрестье почти различаю обступивших его призраков, обращённые к нему - вплотную - лица. Как и Крис, он не видит, смотрит сквозь направленные на него глаза.

Тени поворачиваются ко мне, немо разевая рты.

- Что, даже и ненавистью не удостоишь? А это уж позволь решать мне, сынок.

И тогда я поняла. И Крис тоже. Но он не успел, а я и не могла ничего сделать.

Электропривод лебёдки заискрил, воткнутый нож вывел из строя тормозную систему. Всё произошло почти одновременно: барабан раскрутился, бесконтрольно вытравливая трос. Прыгнули двое мужчин. Окружённая вихрем теней, я полетела вниз.

Удар.

Я тонула. Сломанная игрушка в бурном потоке воды. Меня крутила и швыряла чудовищная мощь. Шумела кровь в ушах, гудела и рокотала бурлящая масса вокруг меня, подо мною, надо мной... Болезненно и глухо сокращалось сердце, разрывались лёгкие.

И вдруг всё прекратилось. Меня бережно вынесло на поверхность. Ярящееся чудовище успокоилось, кругом разливалась ровная гладь.

Освобождая лёгкие, вода выплёскивается из горла толчками. Скребу шею ногтями, будто это поможет дышать. Постепенно возвращается зрение.

Далеко позади осталась бетонная стена, у вершины которой распахнутые зевы гигантских труб изрыгают бурлящие потоки, а у подножия кипят буруны, и всё теряется за дымкой водяной пыли. Здесь, у бетонного берега, движение низвергающихся под напором водных масс совсем не ощущается.

Ещё кашляя, неуклюже перебираю ногами; плотность достигающей бёдер воды замедляет, укорачивает шаги. Крис почти тащит меня, оглушённую и успевшую изрядно нахлебаться. Дно поднимается под уклоном. Ещё пара метров, и он тяжело опускается на колени, не выпуская меня из мёртвой хватки.

Кругом мельтешат тени. Отмахиваюсь, не глядя.

Вытаскивая меня на поверхность, Крис отцепил крюк с тросом, но набрякшая верёвка всё ещё охватывает запястья. Он достаёт нож, но едва не упускает его в воду. Мы оба не проронили ни слова, пока он перерез`ал неподдающиеся мокрые верёвки и отбрасывал обрывки. Они качались на поверхности, похожие на дохлых змей. Я слышала только своё сиплое дыхание и затруднённое дыхание Криса. Его глаза казались почти чёрными, с тонким ободком светлой, выцветшей радужки.

Из глубины естества поднимается холодная волна. Меня знобит от страха.

Почти ничего не ощущая ватными ладонями, дотрагиваюсь до плеча, облепленного потемневшей от влаги тканью.

- Кристиан... - Имя звучит как мольба, как молитва.

Он бледен, словно вода вымыла из его лица все краски, и оно стало будто выцветший рисунок. Опускаю взгляд... и внутри уже не холодная волна - ледяные иглы. Они промораживают меня насквозь, как воду зимой.

По ровной глади тянутся розовые струйки. Лёгкие, как сигаретный дым... Сперва бледные и редкие, но вот уже вода вокруг нас сплошь окрасилась в один цвет.

Я по пояс в крови.

Хватаюсь за его одежду, дёргаю, обрывая пуговицы. Кристиан останавливает, отводит мои руки, качнув головой. И руки бессильно опускаются.

- Не нужно, Вил. Здесь ты ничего не сделаешь. Это Смайли наградил, напоследок... Даже не сразу почувствовал. Боли... не было. И сейчас. Совсем не больно. Странно.

Стону от бессильной ярости. Смайли... Всегда чувствовала исходящую от него угрозу. Видела в день смерти Верити, когда бредила наяву. Будто кто-то подсказывал, делал знаки... может быть, сама Верити. Я увидела... но не поняла, не сумела предотвратить.