После нас - Андрей Грешнов

После трапезы завкафедрой пригласил меня прогуляться по тенистому университетскому саду, и, пока я втихаря курил в рукав, он рассказывал мне о своем житье-бытье. По словам Кучая, в то время русский язык изучался, помимо Кабульского государственного университета, в котором учились 200 русскоговорящих студентов, в техникуме «Джангалак», построенном при экономическом и техническом содействии СССР, а также в институте нефти и газа в городе Мазари-Шариф, также созданном с помощью Советского Союза.

— Тяжелое время, которое наступило в начале 90-х годов с приходом к власти моджахедов, привело к тому, что на кафедре русского языка и литературы в университете остался всего один русскоговорящий студент и один преподаватель русского языка, — поведал Кучай. — Наверное, наши русские товарищи знают, что мы столкнулись с целым рядом трудностей и во время существования в Афганистане переходного правительства. Но сегодня мы добились уже многого. У нас есть вечернее и дневное отделения, на которых студенты учат язык и литературу той страны, которую любят. Все прекрасно понимают, что сегодня в Афганистане знание английского языка означает доступ к хлебу и деньгам. Уровень изучения английского, конечно, с уровнем изучения русского в Афганистане не сравнить, разрыв существует очень большой. Но интерес к русскому растет. Все те языки, которые изучают студенты университета, продвигаются странами, которые заинтересованы в своем присутствии в стране. Французы построили новое здание своего факультета из дорогого красного кирпича, американцы заложили новое здание факультета английского языка. Большую помощь университету оказывает и Турция, также заинтересованная в увеличении контингента студентов, изучающих турецкий, — сказал завкафедрой. — А мы бегали, фигурально говоря, босиком, пытаясь пробить свои интересы во властных структурах. Представьте себе бегающего Кучая!

В университетском саду даже под сенью деревьев было очень жарко, и мы, сев в продуваемой со всех сторон ветром беседке, где обычно на переменах собирались студенты, продолжили разговор. Вытерев пот с большого умного лба, Кучай снова произнес длинный монолог:

— Это было и остается делом нашей жизни, моим личным делом. Только недавно мы получили возможность хоть в какой-то мере сравнить свою кафедру с другими. И мы оказались не на последнем месте. В скором времени мы планируем открытие в Кабуле Русского центра, деятельность которого будет спонсировать российский фонд «Русский мир». Фонд поддерживает нашу инициативу по созданию такого центра, выделяет нам специальный грант. Все документы, в том числе проект строительства этого центра, уже согласованы с первым заместителем вашего министерства высшего образования. На днях я еду в Москву, где мы окончательно утрясем оставшиеся нерешенными вопросы. Последние документы подпишет Вячеслав Алексеевич Никонов, исполнительный директор фонда «Русский мир».

— Товарищ Кучай, а студенты-то в принципе хотят изучать русский язык? Ведь во многом это не их личный выбор, но и выбор их родителей?

— Конечно, хотят, и они сами, и их родители, судьбы которых оказались связанными с вашей страной еще в 80-х годах прошлого столетия. В настоящее время число студентов, отправляющихся за рубеж изучать иностранные языки, большое. Но разница также существует огромная — в Россию в прошлом году поехало из Афганистана в институт имени А. С. Пушкина всего девять человек! Но в этом году эта цифра составляет уже более 30. Тут существует большая проблема: если в Турцию, Францию, Великобританию, США на учебу летят студенты, которые в принципе могут там еще и работать, они вернутся на Родину с деньгами. А наши студенты занимают тут деньги у своих друзей, родственников, чтобы прожить несколько месяцев в России и оплатить авиабилет. Если в прошлом году билет из Кабула в Москву и обратно стоил около 450 долларов, то сейчас его стоимость составляет около одной тысячи долларов. Это для афганцев трудно. В прошлом году в Кабул прибыл представитель российского Минобразования, и мы с ним говорили о том, что, если в России существует такой закон, в соответствии с которым все, кто едет на стажировку в Россию, сами должны оплачивать себе авиабилет, должен учитываться и тот факт, что Афганистан — самая бедная страна в мире. Мы хотели бы, чтобы российское федеральное агентство выделило средства для отправки в Россию самых умных, а не самых обеспеченных студентов.

По мнению Кучая, самые умные студенты не могут поехать на стажировку в связи с финансовыми проблемами.

— Я приглашен на встречу к ректору Московского государственного университета, который понимает, что я вижу кафедру русского языка и литературы в кабульском университете совершенно другой, если хотите, более значимой. Он выразил мне стратегию российского правительства, состоящую в том, что оно больше не хочет видеть нашу кафедру на ее настоящем уровне. Россия хочет видеть наш факультет не как просто кафедру русского языка, но как научно-исследовательский центр двух государств. Для такого большого дела те два-три помещения, которые есть в нашем распоряжении, — мизер. Мы бы хотели, чтобы здание этого центра было построено Российской Федерацией, чтобы доступ сюда был открыт каждому афганцу, — сказал Кучай.

Не знаю, удалось ли Кучаю потом «пробить» в Кабуле Русский центр, но за три года, которые прошли со времени подписания соглашения о его открытии между исполнительным директором «Русского мира» Вячеславом Никоновым и замминистра высшего образования Афганистана Мохаммадом Усманом Бабри, медалью А. С. Пушкина его в Москве наградили. Мы с Кучаем, хотя и живем сейчас в разных государствах, но остаемся хорошими друзьями. На значимые для меня праздничные даты — День Победы и День Советской армии и Военно-морского флота я каждый год получаю от него виртуальные открытки, в которых он поздравляет тех русских людей, с которыми ему посчастливилось столкнуться в Афганистане. Молю бога о том, чтобы он дал этому человеку побольше здоровья и долгих лет жизни!

Помощи от России в тот год ждали и в других местах. Ближе к зиме я посетил лежавший в руинах в южном предместье Кабула Чель-Сутун бывший флагман афганского профессионально-технического образования — Кабульский автомеханический техникум, построенный при экономическом и техническом содействии СССР. Некогда цветущий комплекс с библиотеками, бассейном, просторными общежитиями, классами профтехобразования и мастерскими напомнил мне увиденный в детстве дом Павлова в центре Волгограда. В 90-х годах, когда был свергнут демократический режим доктора Наджибуллы и группировки моджахедов, вошедшие в Кабул, стали делить власть, комплекс был почти полностью разрушен: в разбомбленных артиллерией зданиях, стоявших без единого стекла, не работали системы жизнеобеспечения. О прошедшем лихолетье напоминала и сгоревшая боевая техника, стоявшая на месте некогда цветущего сада. Когда-то очень давно я приходил в гости к советским преподавателям и специалистам техникума, гулял с ними по этому саду.

Всего этого уже не было, но по-прежнему говорящие по-русски преподаватели и ученики автомеханического продолжали учиться и не хотели менять эти развалины ни на что другое. Поистине дети подземелья! Директор техникума в сопровождении русскоговорящих преподавателей принял нас с сотрудником посольства Игорем Алексеевым в «кабинете» на третьем этаже главного административного здания без окон и дверей, где гулял холодный осенний ветер, трепавший какие-то документы, прикрепленные к доске объявлений. В техникуме, вернее — в том, что от него осталось, на тот момент обучалось 1350 человек, проходивших профессионально-техническую подготовку с 10-го по 14-й класс, работали около 70 преподавателей, в том числе семь человек, преподававших русский язык. Как рассказал мне руководитель КАМТ Абдул Хак, министерство просвещения Афганистана в лице замминистра Салима Каюма делали все возможное, чтобы от техникума не осталось и следа.