Перья - Оливия Вильденштейн

его рот скользнул вниз по моему горлу, покусывая и посасывая каждую часть обнаженной кожи. Пьянящие ощущения кружились глубоко в моем животе. Это напоминало гром в палящие летние ночи или вспышки молнии, угрожающей спалить наш мир дотла.

Бедра задрожали, я закрыла глаза и покачнулась. И сила этого единственного, медленного удара разорвала меня пополам, выбивая имя Джареда из моих легких, размягчая мои кости, опаляя мою плоть. Сдавленное проклятие вырвалось у Джареда и эхом отразилось от стен, которые видели, как он вырос из невинного ребенка в порочного мужчину.

Но кто мог похвастаться невинностью на самом деле? Не Ева, которая всю свою жизнь принижала меня. Не Ашер, который несправедливо оценил грешника. Не Селеста с ее острым язычком и еще более острым умом. Не Тристан, который вырвал ногти у мужчины. И не я.

Больше нет.

Когда влажное тепло Джареда впиталось в кружево моего нижнего белья, наполнив воздух знойным мускусным ароматом, я поняла, что не потеряла ни перышка. Несмотря на все их правила и предписания, удовольствие не считалось грехом для моего вида. Я не могла определиться, чувствовать себя возмущенной из-за того, что меня кормили ложью с ложечки, или благодарной за то, что это все же не порок.

– Теперь ты можешь уничтожить мою душу, – медленно произнес Джаред, лениво поглаживая основание моего позвоночника пальцами.

Я пригладила его растрепанные волосы.

– Твоя душа в порядке, Джаред Адлер, но я не могу сказать то же самое о твоих штанах.

Он откинул голову назад, и темные, сияющие волны его смеха захлестнули мое сердце, разом разбивая его на части и усиливая каждый удар.

Глава 39

В ту ночь грань между неправильным и правильным еще больше стерлась. Приняв душ в своей спальне, Джаред в черном халате поверх пары черных облегающих трусов вернулся ко мне. Он запер дверь, затем бросил халат на костюмную вешалку.

Мягкий свет лампы в ванной подчеркивал солидный размах его плеч, рельефные мышцы бедер и темные завитки волос на груди, редкие на прессе, но более частые ниже пупка. Этот человек был шедевром из плоти и мускулов, измученный и мучительный. Он заметил, что я смотрю на него, но не придал этому значения, не спросил, увидела ли я что-то привлекательное. Вероятно, у него не было никаких сомнений в том, что я увидела что-то привлекательное – его.

– Ты будешь против, если я переночую здесь сегодня, Перышко?

Вопрос заставил меня оторвать взгляд от его узкой талии.

– Это твой дом.

Джаред улыбнулся.

– Хоть это и мой дом, выбор все же твой.

Я прикусила нижнюю губу. Пригласить его лечь рядом со мной было лучшей или худшей из всех моих идей?

Я приподняла одеяло и скользнула на середину огромной кровати.

Очевидно, я еще не закончила принимать сомнительные решения.

На шее и вдоль одной руки Джареда пульсировала вена. Я наблюдала за ней, пока он подходил ближе. Я все еще не могла поверить, что в детстве он спал в кровати таких размеров. С другой стороны, он рос словно член королевской семьи, а принцы не спят на двухъярусных кроватях.

Когда большие пальцы Джареда зацепились за резинку его трусов, я взмолилась:

– Пожалуйста, не снимай их.

Я не доверяла ни ему, ни себе. Окунув палец ноги в запретное озеро, я хотела погрузиться всем телом, но мои разум и сердце еще не были готовы к большему. Не так скоро.

– Я не хочу использовать тебя еще больше, – добавила я, когда Джаред опустился рядом со мной.

Он приподнял темную бровь.

– Использовать меня?

– Этим вечером я зла на ангелов.

Он погладил меня по боку, отчего у меня под футболкой побежали мурашки.

– Я не возражаю против того, чтобы ты меня использовала.

– Это не шутка.

– Разве я смеюсь? – он даже не улыбался.

– Лей, – его голос был низким и серьезным, – ты сожалеешь о сегодняшнем вечере?

– Нет, но что, если я пожалею завтра?

Джаред перекатился на спину. Пока он изучал белый потолок, его кадык подпрыгнул.

– Утром ты отправишься в свою гильдию и откажешься от меня.

У меня отвисла челюсть, и я прохрипела:

– Джаред, я не…

– Подожди. Послушай, – он повернулся ко мне. – Меня окружают люди со, скорее всего, высокими двузначными оценками. Я помогу тебе перевоспитать их, чтобы перья, которые ты потеряла из-за меня, снова выросли.

Его слова вырвали вздох из моих приоткрытых губ. Приподнявшись на локте, я моргнула, глядя на него сверху вниз. Я ни капли не жалела о том, что избавилась от тех перьев. Я боялась пожалеть, что переспала с ним, чтобы проверить границы нашей системы.

– Ты завершишь свои крылья, – его челюсть напряглась. – Может быть, даже вовремя для Ашера…

– Джаред, прекрати! Мне не нужен Ашер.

– Но нужен ли тебе я?

Пронзившая мою грудь боль избавила меня ото всех сомнений по поводу нашей близости. Тронутая его альтруизмом, я почувствовала, как по моей щеке скатывается слеза и падает на мое напряженное предплечье. Я попыталась ответить ему, но вместо «да» у меня вырвался всхлип.

Джаред начал поднимать руку, но она замерла в воздухе. Когда новая слеза скатилась с моего подбородка, он вздохнул и притянул меня за руку, укладывая на себя и сжимая мое трясущееся в рыданиях тело.

Я отодвинулась, чтобы он смог увидеть выражение моего лица.

– Да, – прохрипела я. – Ты нужен мне.

Джаред одарил меня доброжелательной улыбкой, какую люди надевают, чтобы быть вежливыми.

– Ты не обязана говорить…

– Заткнись, Джаред Адлер. Заткнись. Я никогда не откажусь от тебя. И больше не из-за твоей души. Я не собираюсь отказываться из-за твоего проклятого сердца.

Черты его лица изменились. Медленно возвращалась уверенность, которая погасла из-за моего глупого языка.

– Я имела в виду, что буду сожалеть о потере девственности в момент злости. Я романтик, помнишь? – сказала я хрипло.

Его губы изогнулись.

– Мое проклятое сердце благодарит тебя и обещает сделать твой первый раз, – Джаред перевернул нас, обхватив мое лицо руками, а бедра коленями, – и все последующие чертовски романтичными.

– Не уверена, что эти два слова подходят друг другу.

Он немного опустился, и его твердая выпуклость уперлась в мою ногу.

– А я думаю, что они идеально выражают мою мысль, Перышко.

Все мое тело пришло в состояние повышенной готовности.

– Джаред, – предупредила я.

Он поцеловал меня в нос, затем приподнялся на руках.

– Это будет долгая, тяжелая ночь, – сказал он, растягивая каждое слово.

Я улыбнулась.

– Ваше чувство юмора лишает меня дара речи, месье Адлер.

Издав тихий смешок, он притянул меня к себе