Двадцать лет спустя - Чарли Донли

– Как Эйвери Мэйсон.

Она кивнула:

– Я нашла свою нишу со странным сочетанием болезненно захватывающих и вдохновляющих случаев.

– Как про леди, которая рухнула в озеро и сумела спасти своих четверых детей.

Эйвери улыбнулась:

– Ты действительно поклонник программы.

Уолт кивнул. Он ждал продолжения.

– Прошлым летом Марк Картер умер во время командировки, и «Эйч-Эй-Пи Ньюс» назначили меня преемницей. Я согласилась, потому что ни за что не могла отказаться от такой возможности. Теперь прошел год, и появилось множество историй о моем успехе после того, как я заняла место одного из самых любимых американцами ведущих информационно-аналитических программ. Я обнаружила себя в некоем водовороте, из которого не могу выбраться. Пока никто не связал меня с отцом. Но рано или поздно это случится.

Эйвери подняла свою водку.

– Вот от чего я бегу.

– Никто не знает про твоего отца? – спросил Уолт.

– Люди знают. Я двадцать девять лет прожила как Клэр Монтгомери, создавая жизнь и пуская корни. Во многом я до сих пор Клэр Монтгомери. Я получаю весточки от многих друзей и бывших одноклассников, которые смотрят программу. Сеть отправляет мои чеки на имя Клэр Монтгомери. Это достаточно распространенное имя, чтобы никто из важных людей не установил связь. Но это случится. Однажды это случится. Единственная причина, по которой это еще не произошло, – моя популярность слишком свежая и настала слишком быстро. Если сложить всех людей, которые знают меня как дочь Гарта Монтгомери, наберется сколько? Пара сотен? Тысяча? Каждый из нас знает лично тысячу человек? Зрителей «Американских событий», которые знают меня как Эйвери Мэйсон, пятнадцать миллионов.

– И что случится, когда это откроется?

– Не знаю. Может, ничего. Может, я все потеряю. Я только завершила свой первый полный сезон в качестве ведущей «Американских событий». Прошло мало времени, чтобы мое прошлое всплыло. Но реальность такова, что я не могу спрятать почти тридцать лет жизни.

– Зачем тебе? Тебе не надо ничего прятать. Ну дерьмовый у тебя отец – так ты не одна такая.

Эйвери засмеялась:

– Мой дерьмовее большинства. И имеет дурную славу.

– И что? Все это не твоя вина. Его грехи не бросают тень на тебя. Ты журналист-расследователь, ведущая дико популярную программу. Зачем ты что-то скрываешь?

– Я не планировала что-либо скрывать. Не совсем. Все это случилось так быстро, что у меня не было времени исправить ситуацию.

– Так успей первой. Именно так расправляются с такими ситуациями и быстро оставляют в прошлом. Существование этой части твоего прошлого не проблема. Проблема в сокрытии.

– Я планирую. Успеть первой. Но…

Уолт подождал.

– Но что?

Он заметил, что Эйвери заколебалась, и почувствовал, что она аккуратно подбирает слова.

– Но что? – снова спросил он.

– Но сначала мне нужно позаботиться кое о чем.

Глава 50

Манхэттен, Нью-Йорк

воскресенье 4 июля 2021 г.

Когда они покинули «Дом рома», было девять тридцать вечера. Они не обсуждали следующий пункт назначения, но пошли в сторону «Лоуэлла». По пути они услышали хлопок позади, повернулись и увидели вдалеке плавно осыпающийся цветок фейерверка. Площадка для фейерверков была устроена рядом с Бруклинским мостом на баржах на Ист-Ривер. Вертушка рванула в небо и взорвалась ярким шаром. Через секунду раздался слабый треск, которому потребовалось преодолеть половину острова Манхэттен, чтобы достичь их ушей. С минуту они стояли молча и смотрели. Уолт почувствовал, как Эйвери взяла его за руку и переплела их пальцы. Через несколько минут они развернулись и пошли к отелю Эйвери.

Когда они дошли до центрального входа, Эйвери потянула его за руку, и он последовал за ней внутрь. Лифт доставил их на восьмой этаж. Уолт почувствовал, как его рубашка опять прилипает к спине, и предусмотрительно промокнул лоб тыльной стороной кисти. Он прошел следом за Эйвери по коридору и стоял сзади, пока она открывала дверь. Пройдя в дверь, он увидел тонкую металлическую коробочку на краю журнального столика. Для него она бросалась в глаза, как будто в комнате стоял еще один человек и ждал их.

– Располагайся, – сказала Эйвери. – Я быстро.

Стоило двери ванной закрыться, как Уолт выдохнул, позволив плечам расслабиться, а подбородку опуститься на грудь. Он торопливо схватил коробочку. Если он планирует поставить жучки, то сейчас самое время это сделать. Ему потребовалась доля секунды, чтобы отказаться. Он не позволит, чтобы частные разговоры Эйвери записывались. Джим Оливер может отправляться к черту. Уолт убрал коробочку в карман ровно в тот момент, когда Эйвери вышла из ванной.

Он посмотрел на часы:

– Знаешь что? Думаю, я пойду.

Эйвери подошла к нему и положила ладони на грудь. Она поцеловала его в губы, и вся вина и дурные предчувствия, которые он испытывал ранее вечером, испарились. Он притянул ее ближе, так что их бедра соприкоснулись, затем взял ее на руки и пронес несколько шагов до кровати. Страницы рукописей Виктории Форд разлетелись вокруг, словно конфетти. Они даже не заметили.

Глава 51

Манхэттен, Нью-Йорк

понедельник 5 июля 2021 г.

В понедельник утром они бежали по дорожкам Центрального парка. Когда они проснулись тридцать минут назад, неловкость предыдущего утра исчезла. Эйвери не ощущала необходимости сбегать. Вместо этого она склонилась над его спящим телом и прошептала на ухо:

– Мне надо на пробежку.

Уолт едва приоткрыл один глаз.

– Ты так меня выгоняешь?

– Нет, просто не хочу, чтобы ты думал, что я опять смылась. Хочешь со мной?

– Мне придется сходить за шортами и обувью к себе в отель.

– Центральный парк. Встречаемся на площади Колумба через двадцать минут.

Пока они бежали, Эйвери видела, что дорожки были более загружены, чем в выходные. Вторник ознаменует возвращение к нормальности, и скоро город станет таким же многолюдным, как и всегда. Под ложечкой засосало от легкой меланхолии. Прошедшие выходные казались неким оазисом, принадлежавшим только ей и Уолту. Это началось с ужина в «Кинс» и, к сожалению, заканчивалось этим утром. Помимо изучения дела Кэмерона Янга, они поделились друг с другом болезненными тайнами своего прошлого. Если не считать Конни Кларксон, Уолт первый, с кем Эйвери обсуждала своего отца. Он не казался потрясенным, испуганным, повергнутым в ужас и вообще не выказал ни одной из тех реакций, которые Эйвери воображала в людях, если бы они узнали, кем был ее отец. Правда, как наконец поняла Эйвери, состояла в том, что реакция Уолта была нормальной. Преступления ее отца не отражали того, кто она.

Они закончили пробежку в девять утра, и каждый отправился в свой отель принять душ