Как я год жила по Библии - Рейчел Хелд Эванс

Что же означает все это для моего года библейской женственности?

Я сразу заметила, что женщины в Писании, пожалуй, особенно озабочены справедливостью. Мать царя Лемуила советует сыну: «Открывай уста твои за безгласного и для защиты всех сирот. Открывай уста твои для правосудия и для дела бедного и нищего» (Притч 31:8–9). «Доблестная жена» из Притч 31 «длань открывает бедному и руку подает нуждающемуся» (Притч 31:20). Анна славит Бога за то, что «из праха подъемлет Он бедного, из брения возвышает нищего» (1 Цар 2:8), а Мария в «Магнификате» клянется служить Богу, который «вознес смиренных» и «алчущих исполнил благ» (Лк 1:52–53). Библия восхваляет таких женщин, как Тавифа, а Амос сравнивает женщин, которые «притесняют бедных и угнетают нищих», с телицами, которых «повлекут крюками» (Ам 4:1–2).

Совсем не хочу, чтобы меня куда-то поволокли крюками, а сравнений с коровой не хочу еще больше; так что июль я решила посвятить справедливости.

Мы с Дэном уже и жертвовали на благотворительность, и участвовали в нескольких волонтерских проектах; но это были разовые действия, не оказывавшие большого влияния на нашу повседневную жизнь. Для проекта я решила сосредоточиться на том, куда уходит основная часть наших денег: изучить наши потребительские привычки – прежде всего то, что входит в наш дом каждую неделю и что из него выходит. Это значит очень внимательно взглянуть на то, что мы едим и что выбрасываем, и задуматься о том, как наши привычки влияют на других людей и на состояние планеты. Кроме того, я решила больше узнать о положении женщин по всему миру и о творящихся против них несправедливостях, и для этого прочесть широко разрекламированную книгу Николаса Кристофа и Шерил Вудан «Половина неба», где рассказывается, как расширение возможностей для женщин помогает выбраться из бедности и страданий обществу в целом.

Поначалу я планировала уложиться в месяц; но все сильно усложнилось и стало намного интереснее, когда в июне мне позвонили из «World Vision» и предложили отправиться в составе группы блогеров на недельную экскурсию в Боливию.

Боливия! Это в Южной Америке, если вы в курсе.

Путешествие было намечено на конец июля. Основная его цель – показать, как работает «на земле» эта организация (одна из крупнейших благотворительных организаций в мире) и повысить сборы программ «World Vision» по помощи детям, отрекламировав их в наших блогах.

Мне нечасто представляются такие возможности, особенно – в год, когда я пытаюсь буквально следовать Библии. Так что, помимо этичного потребления и чтения «Половины неба», я включила в свой список прививку от желтой лихорадки.

– Мне тут советуют привиться еще и от брюшного тифа! – сообщила я Дэну по мобильному из поликлиники. – Для визы это не требуется, но они говорят, на всякий случай. Лучше перебдеть.

– Ну хорошо, милая. Решай сама.

– Но она стоит девяносто пять баксов!

Короткое молчание. Затем:

– Слушай, но ведь тиф… от него вообще выздоравливают?

Финансово мы в тот момент были на мели. Но я стояла на пороге величайшего – за весь год библейской женственности – приключения.

Ткань, смоченная ледяной водой, не умеряла тупую пульсирующую боль в голове, носовых пазухах и плечах. Я проспала без перерыва одиннадцать часов, но лучше не стало. Когда пыталась сесть, меня словно магнитом тянуло обратно, на смятые, мокрые от пота простыни. От каждого движения к горлу подступала тошнота, но снова брести к унитазу не было сил. Стены кружились вокруг меня. Руки и ноги стали неподъемно тяжелыми. Я опять свернулась клубочком и лежала так еще несколько часов, слушая ритмичный шелест вентилятора на потолке и мечтая умереть.

Нет, я не заболела тифом.

Я отказалась от кофе.

На то было несколько причин. Во-первых, Дэн уже много лет стыдил меня за пристрастие к кофеину, а в последнее время, ободренный первой женской заповедью, сделался более настойчив.

– Может быть, на этой неделе все-таки бросишь кофе? – спрашивал он меня каждую неделю с самого октября.

Десять месяцев я от него отбивалась – в основном просто смеялась, как будто Дэн отпустил удачную шутку, – но с приближением Боливии задумалась о том, что в этом что-то есть. Мой предыдущий опыт путешествий по странам третьего мира подсказывал, что неспособность проснуться утром без двух-трех чашек кофе может сильно тебя подвести – например, когда селишься в семье, у которой нет даже микроволновки и посудомойки, не говоря уж о кофемашине, или едешь на поезде из Ришикеша в Дели и, если тебе дорога жизнь, ничего, что там подают, в рот брать нельзя. Я не хотела все путешествие провести в страданиях из-за отсутствия чашки кофе… хоть и кажется, что где-где, а в Южной Америке в нем недостатка быть не может!

Что еще важнее, начав разбираться в потреблении и в устройстве международной торговли, я выяснила: те деньги, что я плачу за кофе, практически полностью оседают в карманах крупных компаний, а до фермеров, выращивающих кофейные бобы, не доходят. Потребление кофе за последние двадцать лет переживает взрывной рост, а оплата труда крестьян, которые его выращивают, стоит на месте. Потребители хотят дешевый кофе, корпорации хотят сохранить свои прибыли – в результате многие из двадцати пяти миллионов фермеров, выращиванием кофе зарабатывающих себе на жизнь, вынуждены продавать его по цене даже ниже себестоимости продукции. Долгие часы они проводят за тяжелой работой в полях, и все равно едва обеспечивают себя и свои семьи[113].

Хорошая новость та, что в этом можно не участвовать. Говоря словами активистки Деборы Джеймс, «нет нужды загонять людей в нищету, долги и тяжелый труд только для того, чтобы насладиться чашкой кофе»[114]. В наши дни существует широкий выбор кофепродуктов, изготовленных и распространяемых согласно принципам «справедливой торговли»: приобретать их можно и в интернете, и в большинстве универсальных магазинов, и даже в кофейнях «Старбакс». Просто ищите на упаковках черно-белый символ «сертификат справедливой торговли»: он подтверждает, что фермеры получают за произведенный ими продукт гарантированную минимальную цену, условия их труда безопасны и этичны, в производстве не используется труд детей, и рабочие имеют голос в управлении фермерским кооперативом.