Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил - Брайан Стивенсон

Я представлял Джорджа на слушании его дела в федеральном суде. Там представитель штата признал, что Сигер был самозванцем, но не желал признать право Джорджа на новый судебный процесс. В итоге мы добились благоприятного постановления{95} от федерального судьи, который отменил осуждение и приговор. В силу своего психического заболевания Джордж больше никогда не подвергался ни суду, ни преследованию. С тех самых пор он живет в психиатрической лечебнице. Но велика вероятность, что на свете остались сотни людей, осужденных на тюремное заключение после экспертизы «доктора Сигера», чьи приговоры так и не были пересмотрены.

Многие мои клиенты-смертники страдали серьезными психическими расстройствами, но их заболевания не всегда были выявлены до тюремного заключения, поскольку симптомы могли быть эпизодическими и нередко проявлялись только под воздействием стресса. Но письма Эйвери Дженкинса, написанные настолько бисерным почерком, что я не мог читать их без лупы, убедили меня: этот человек болен очень серьезно и уже давно.

Я взял его дело и начал собирать воедино всю историю. Оказалось, он был осужден за возмутительное и жестокое убийство пожилого мужчины. Многочисленные колотые раны, нанесенные жертве, четко указывали на психическое заболевание, но судебный протокол и документы никак не отразили того, что Дженкинс страдал какими-либо расстройствами. И я подумал, что, возможно, смогу узнать больше, встретившись с ним лично.

Зарулив на тюремную парковку, я заметил пикап, который напоминал алтарь в честь Старого Юга: он был весь облеплен воинственными наклейками, деколями с флагом Конфедерации и другими вызывающими беспокойство изображениями. Номерные знаки с флагом Конфедерации на Юге встречаются повсеместно, но некоторые из наклеек на бампер я прежде не видел. Многие были связаны с оружейной тематикой или идентичностью «настоящего южанина». На одной был текст: «Знал бы я, что все вот так вот будет, сам бы собирал этот гребаный хлопок». Несмотря на то что образы конфедератского Юга сопровождали все мое детство и я много лет проработал на Глубоком Юге, эти символы заставили меня содрогнуться.

Меня всегда особенно интересовал в американской истории период после Реконструкции. Моя бабушка – дочь людей, которые были рабами. Она родилась в Вирджинии в 1880-х, после того как федеральные войска были выведены из штата и началась эпоха насилия и террора, главной целью которого было отказывать афроамериканцам в любых политических или социальных правах. Ее отец рассказывал дочери истории о том, как недавно освобожденных чернокожих фактически заново порабощали бывшие офицеры и солдаты армии Конфедерации. Они использовали насилие, устрашение, линчевание и батрачество, чтобы афроамериканцы продолжали оставаться подчиненной и обособленной социальной группой. Родители моей бабушки были глубоко возмущены тем, что обещания свободы и равенства после отмены рабства куда-то испарились, когда белые южные демократы снова вернули себе политическую власть путем насилия.

Террористические группировки вроде Ку-клукс-клана облачались в символы конфедератского Юга, чтобы запугивать и виктимизировать тысячи чернокожих. Ничто не могло терроризировать сельские «черные» поселения сильнее, чем слухи о том, что неподалеку хозяйничает «Клан». На протяжении ста лет любой признак «черного» прогресса на Юге мог спровоцировать «белую» реакцию, которая неизменно снова вызывала к жизни символы Конфедерации и разговоры о сопротивлении. День памяти Конфедерации был объявлен государственным праздником{96} в Алабаме на переломе веков – вскоре после того, как белые переписали конституцию штата, чтобы гарантированно утвердить «белое превосходство». (Этот праздник отмечается и по сей день.) Когда чернокожие ветераны вернулись{97} на Юг после Второй мировой войны, политики-южане сформировали блок «Диксикрат», чтобы сохранить расовую сегрегацию и белое доминирование. Ими руководил страх, что опыт армейской службы может побудить чернокожих ветеранов сомневаться в необходимости и методах расовой сегрегации. В 1950-х и 1960-х гг. движение за гражданские права и новые федеральные законы спровоцировали такое же сопротивление расовому прогрессу и привели к новому всплеску популярности образного ряда, связанного с Конфедерацией. Более того, именно в 1950-х{98}, после того как расовая сегрегация в общественных учебных заведениях была объявлена неконституционной в решении по делу «Браун против Совета по образованию», многие южные штаты вывесили флаги Конфедерации на своих правительственных зданиях. Конфедератские памятники, мемориалы и образность цвели пышным цветом на всем Юге в «эпоху борьбы за гражданские права». Именно в это время день рождения Джефферсона Дэвиса, президента Конфедерации, внесли в Алабаме в календари как праздничный день. Даже сегодня банки, правительственные службы и государственные учреждения закрываются в его честь на выходной.

Я как-то раз выступил на досудебном слушании против исключения афроамериканцев из жюри присяжных. В той конкретной сельской южной общине население было примерно на 27 процентов афроамериканским, но они составляли лишь 10 процентов пула присяжных. После того как я представил эти данные и высказал аргументы о неконституционности исключения из жюри афроамериканцев, судья громко пожаловался: