Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил - Брайан Стивенсон

– Поверенный Стивенсон, вы знаете, что я собиралась быть здесь, и вы знаете, что я не собиралась позволить этим людям не впустить меня!

Ее слова вызвали у меня улыбку.

Майкл выходил из воды. Лицо его было встревоженным.

– Кого ты там увидел? – в шутку спросил я. – Акулу? Угря? Ядовитую медузу? Хвостокола? Пиранью?

Он, тяжело дыша, заговорил:

– Нам угрожают, нам лгут. Есть люди, говорившие нам, что некоторых жителей округа настолько раздражает то, что мы делаем, что они собираются убить нас! Как думаешь, что они будут делать теперь, зная, насколько много мы собрали доказательств невиновности Уолтера?

Эти мысли возникали и у меня. Наши противники сделали все возможное, чтобы очернить Уолтера – чтобы убить его. Они лгали нам и извращали процесс правосудия. Не раз и не два люди говорили нам, что слышали, как особенно разгневанные местные угрожали нашей жизни, уверенные в том, что мы пытаемся помочь истинному убийце избежать смертной казни.

– Не знаю, что они сделают, – ответил я Майклу, – но мы не должны сдаваться. Только не сдаваться!

Мы немного посидели молча, наблюдая, как солнце тонет во мгле. Все новые крабы-скрипачи выбирались из своих норок, носились по песку, как безумные, и подбирались ближе к нам. Я повернулся к Майклу в сгущавшейся тьме.

– Пора ехать.

Американские тюрьмы стали «складом лишних людей», куда отправляли психически больных. Подпитку массовому тюремному заключению в основном давала неверная политика в отношении наркотиков и избыточно суровые приговоры, но именно интернирование сотен тысяч неимущих и психически больных людей являлось движущей силой, приведшей к достижению рекордных уровней роста населения тюрем. Это создало беспрецедентные проблемы.

Первое мое знакомство с Эйвери Дженкинсом было телефонным. Он позвонил мне сам, но лепетал что-то неразборчивое. Дженкинс не мог объяснить, за что был приговорен, и даже не сумел внятно описать, каких именно действий от меня хочет. Он жаловался на условия своего заключения, а потом какая-нибудь случайная мысль резко уводила его в сторону. Он писал и письма, но в них было так же трудно разобраться, как и в том, что он говорил по телефону, поэтому я решил встретиться с ним лично, чтобы лучше понять, как ему помочь.

Более ста лет обязанности по стационарному уходу за американцами, страдающими серьезными психическими заболеваниями, ложились на плечи то тюрем, то больниц, созданных для лечения людей с психическими заболеваниями. В конце XIX века, встревоженные негуманностью обращения с заключенными, страдающими психическими заболеваниями, Доротея Дикс и преподобный Луис Дуайт провели успешную кампанию за вызволение психически нездоровых людей из тюрем. Число заключенных с серьезными психическими заболеваниями существенно сократилось, в то же время появилось множество общественных и частных лечебных учреждений со специализацией на психическом здоровье, обеспечивавших заботу и уход психиатрическим больным. Вскоре государственные психиатрические больницы открылись повсюду.

К середине ХХ века злоупотребления в психиатрических учреждениях привлекли пристальное внимание, и недобровольное ограничение свободы стало серьезной проблемой. Семьи, образовательная система и суды сбывали тысячи людей в спецучреждения за эксцентричные поступки, совершенные не столько по причине острых психических заболеваний, сколько из сопротивления социальным, культурным или сексуальным нормам. Геи, люди, противившиеся гендерным нормам или уличенные в межрасовых связях, часто лишались свободы, оказываясь в психиатрических учреждениях. Появление антипсихотических лекарственных средств типа торазина явилось многообещающим открытием для многих людей, страдавших определенными острыми расстройствами психики, но этими препаратами излишне охотно пользовались во многих психиатрических клиниках, что приводило к ужасным побочным эффектам и злоупотреблениям. Ужасные истории об агрессивных и насильственных протоколах лечения подтолкнули к началу новой общественной кампании – на сей раз за то, чтобы вызволить людей из тенет психиатрических учреждений.

В 1960-х и 1970-х{89} были приняты законы, сделавшие недобровольное ограничение свободы намного более трудной задачей. Деинституционализация психиатрии стала целью многих штатов. Адвокаты, специализирующиеся в сфере психиатрического здоровья, успешно выиграли ряд дел в Верховном суде, вынудив штаты переводить стационарных пациентов в общественные программы. Постановления суда дали людям с пороками психического развития возможность отказываться от лечения и создали правовую основу, которая сделала насильственное помещение в учреждения закрытого типа намного менее частым явлением. К 1990-м в нескольких штатах уровень деинституционализации достиг более 95 процентов. Это означало, что из каждой сотни пациентов, которые были обитателями государственных больниц до программ деинституционализации, оставались пациентами стационаров менее пяти, когда в 1990-х гг. проводилось соответствующее исследование. В 1995 г. одна койка в психиатрической больнице приходилась на каждые триста американцев; спустя пятьдесят лет осталась одна койка на каждые три тысячи.

Хотя эти реформы были отчаянно необходимы, деинституционализация совпала по времени с распространением политики массового тюремного заключения – расширения уголовного законодательства и суровых приговоров – породив катастрофический результат. «Свободный мир» стал смертельно опасным для деинституционализированных бедняков, страдающих психическими заболеваниями. Неспособность многих инвалидов с низким доходом получать лечение или необходимые лекарственные препараты разительно увеличила вероятность их столкновений с полицией, которые приводили за решетку. Тюремное заключение стало стратегией государства в попытках разрешить кризисы в здравоохранении, созданные употреблением наркотиков и зависимостями. Лавина психически больных людей хлынула в тюрьмы: их сажали за мелкие правонарушения и преступления, связанные с наркотиками, или просто за такое поведение, с которым не было готово мириться общество.

Сегодня свыше 50 процентов{90} заключенных в тюрьмах Соединенных Штатов имеют диагностированные психические заболевания; это в пять раз больше, чем в среднем среди взрослого населения. Почти каждый пятый заключенный{91} страдает каким-либо серьезным психическим заболеванием. При этом число заключенных с серьезными психическими заболеваниями более чем в три раза превышает{92} число психиатрических пациентов в больницах; в некоторых штатах эти цифры разнятся в десять раз. А ведь тюрьма – это ужасное место для человека психически больного или страдающего неврологическим расстройством, поскольку сотрудники тюрем не имеют соответствующей подготовки, позволяющей разбираться в этих заболеваниях.