Людвиг II - Мария Залесская

Не получив поддержку со стороны Бисмарка, заговорщики — будем уже называть вещи своими именами — решили поступать на свой страх и риск. Конечно, далеко не все, кто принимал участие в низложении Людвига И, действовали из низких или корыстных мотивов. Личная заинтересованность могла быть лишь у графа фон Хольнштайна. Поэтому мы и возлагаем на него главную ответственность. Но и в его случае существуют «смягчающие обстоятельства». Возможно, граф очень быстро сам искренне поверил, что действует в интересах не столько своих, сколько своей страны. В его глазах собственная опала уже была фактическим доказательством невменяемости короля. А от сумасшедшего главы государства нужно было избавляться, и как можно скорее, во имя блага того же государства. И все же этот человек был ослеплен злобой. Показательной является брошенная им однажды фраза: «Пусть я лучше ослепну, чем когда-нибудь пожалею короля!»

У графа был и повод, и возможности организовать свержение предавшего его монарха. Ведь он, как никто, обладал информацией «из первых рук», а его свидетельства не подлежали сомнению. Благодаря такому «арсеналу» круг заговорщиков стал вскоре расширяться; и первым в этом списке оказался, как мы уже упоминали, Йохан фон Лутц. Это неудивительно. Во-первых, как председатель Совета министров, он не мог оставаться в стороне. А во-вторых, поднявшись из низов на самую вершину власти, он оказался сражен аргументами и «знанием дела» блестящего вельможи фон Хольнштайна. Ведь граф — друг детства короля; он знает его, как никто; граф радеет за свое отечество; графу нельзя не поверить. И Лутц искренне поверил. И действовал исключительно по совести: у него не было личной вражды к королю, и, кроме того, он особо ничего и не выигрывал со сменой правительства; зенит его карьеры пришелся как раз на время правления Людвига II. А в 1886 году Лутц лишь пожизненно был принят в Верхнюю палату Рейхстага, членом которой оставался вплоть до 1890 года, когда по состоянию здоровья вообще отошел от дел и вскоре умер.

Что же касается Луитпольда, то оговоримся сразу — мы вообще далеки от того, чтобы взваливать на него груз обвинения в узурпации трона. Ему в силу происхождения было, как говорится, «просто некуда деваться». Политический кризис набирал обороты, правительство Баварии уже было настроено чуть ли не на переворот. И все же оно не могло пойти на открытое нарушение законности — народ Баварии вполне мог не поддержать (и, скорее всего, не поддержал бы) нелегитимную власть. Единственный выход — регентство, обусловленное «объективной необходимостью». На следующей ступени к трону после Людвига II и его брата Отто стоял как раз Луитпольд. Если бы он не принял условий баварского правительства и не стал регентом, то неизвестно чем бы в том случае завершился «заговор министров». Принц Луитпольд своими действиями сохранил в то время корону для потомков Виттельсбахов; можно сказать, спас династию. Мы не говорим, что он это сделал вопреки своей воле. Нет! Конечно, принц являлся «заинтересованной стороной». Но он также искренне полагал, что действует в первую очередь на благо своей страны, а не лишь на свое собственное, как пытаются представить некоторые слишком рьяные защитники Людвига II. И справедливости ради надо признать, что во время своего регентства он действительно сделал много полезного для Баварии.

И наконец, последний главный фигурант нашей истории — министр иностранных дел и королевского двора барон Фридрих Август Эрнст Густав Христоф фон Краффт (Crafift; 1841–1926), второй человек в правительстве после Лутца. Во избежание дальнейшей путаницы сразу отметим, что в большинстве исторических работ и энциклопедических изданий (в частности, в Neue Deutsche Biographie) этот человек проходит под именем графа фон Крайльсхайма (Crailsheim). Однако титул графа он получил лишь в 1901 году, а во время описываемых нами событий был именно бароном фон Краффтом, как мы и будем в дальнейшем его называть. Итак, на должность министра иностранных дел и королевского двора он был назначен 4 марта 1880 года и очень быстро приобрел значительное влияние в баварском правительстве (в 1890 году фон Краффт сменил на посту председателя Совета министров Лутца). Барон сразу и безоговорочно принял позицию Лутца в отношении необходимости свержения Людвига II и стал его правой рукой не только в политике, но и в процессе объявления короля недееспособным.

Итак, фон Лутц и фон Краффт стали основной движущей силой заговора в баварском правительстве, граф фон Хольнштайн являлся идейным вдохновителем и организатором «предприятия», а принц Луитпольд, не имевший права в силу своего происхождения оставаться в стороне, был готов полностью «взвалить на себя тяготы управления государством». Оставалось найти непосредственных исполнителей.

Ирония судьбы, в итоге приведшая к трагедии! Все эти люди в целом не были подлецами и предателями. Они честно стремились к процветанию родной страны, искренними патриотами которой, безусловно, являлись. Им казалось, что они действуют правильно, что на чаше весов, с одной стороны, лежит верность своему государю, а с другой — благополучие Баварии. Между человеком и страной они выбрали страну. Но не опустились до политического убийства, пытались действовать в рамках закона, а главное, не искали личных выгод — последнее является наиболее существенным аргументом в их пользу. Ведь пик карьеры всех участников низложения короля, включая и доктора Гуддена, пришелся именно на царствование Людвига II.

И все же они оказались заложниками тех неблаговидных обстоятельств, которыми сопровождался заговор. Безусловно, это был заговор! А как еще назвать «дело, имеющее характер таинственного», согласно определению Бисмарка? Если бы был открытый процесс, о котором говорил «Железный канцлер», если бы выслушивались аргументы не только «против», но и «за» короля, то, возможно, и не были бы имена этих людей вписаны в историю черной краской. Не нужны были бы подтасовки и фальсификации, клевета и подлог. Но враги Людвига II действовали, пусть и в благих целях, слишком грязными методами, а нельзя войти в грязь и не испачкаться. Вот все они и оказались «замазаны» в одном из самых отталкивающих эпизодов мировой истории.

С другой стороны, истинные причины заговора против Людвига II кроются еще глубже — в том самом роковом конфликте с обществом «человека не своего времени». А в противоборстве с обществом не выстоять даже королю. Такому человеку, как Людвиг II, просто не было места во второй половине XIX века. Он неизбежно должен был уйти…

Надо сказать, что, несмотря на то что в правительстве все чаще раздавались гневные голоса против «разорения страны из-за неограниченных чудачеств короля» и определенные правительственные круги уже наметили своим кандидатом на престол принца Луитпольда, вплоть до начала 1880-х годов положение Людвига II все еще было незыблемым. Широкие народные массы по-прежнему обожали своего короля, и его противники не могли открыто выступить против него, опасаясь любых волнений. К сожалению, Людвиг сам дал в руки своим врагам оружие против себя.