Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии - Ирина Анатольевна Мироненко

общественное явление всегда будет иметь отклонения от идеального типа. Здесь-то и открываются возможности для сравнения реальности с идеальным типом.

Согласно Веберу, идеальный тип позволяет сравнить, насколько явление или действие по своим количественно-качественным параметрам походит на идеальный тип. По отклонению от идеального типа исследователь может установить характерные тенденции протекания событий. Мыслительный образ нереального, идеально-типического события позволяет понять, как действительно протекало то или иное историческое событие. Вот, как это описывает Вебер в работе «Основные социологические понятия»:

«Для типологического научного исследования все иррациональные, эмоционально обусловленные смысловые связи, определяющие отношение индивида к окружающему и влияющие на его поведение, наиболее обозримы, если изучать и изображать их в качестве „отклонений” от чисто целерационально сконструированного действия. Так, например, для объяснения „биржевой паники” целесообразно сначала установить, каким было бы рассматриваемое поведение без влияния иррациональных аффектов, а затем ввести эти иррациональные компоненты в качестве „помех”. Равным образом и при исследовании какой-либо политической или военной акции целесообразно установить, каким было бы поведение участников события при знании ими всех обстоятельств дела, всех намерений и при строго целерационально (в соответствии со значимым для нас опытом) ориентированном выборе средств. Лишь в этом случае возможно свести отклонения от данной конструкции к обусловившим их иррациональным факторам. Следовательно, в подобных случаях конструкция целерационального действия – вследствие своей понятности и основанной на рациональности однозначности – служит в социологии типом („идеальным типом”), с помощью которого реальное, обусловленное различными иррациональными факторами (аффектами, заблуждениями) поведение может быть понято как „отклонение” от чисто рационально сконструированного» (Вебер, 1990, с. 623–624). И далее: «Лишь с помощью чистого («идеального») типа возможна социологическая казуистика <…>. Чем отчетливее и однозначнее конструированы идеальные типы, чем дальше они, следовательно, от реальности, тем плодотворнее их роль в разработке терминологии и классификации, а также их эвристическое значение» (там же, с. 624).

Образуясь в результате абстрагирования социологического сознания от множества эмпирических деталей, «идеальный тип» не только отображает социальную реальность, но и противостоит ей, указывая на то состояние, в котором может или должна пребывать данная реалия, и в этом втором качестве он представляет собой «утопию логически возможного». «Идеальный тип» возникает в результате целенаправленных усилий исследовательского мышления, создающего из пестрого хаоса социальных фактов логически стройный концептуальный «микрокосмос». В зависимости от степени аутентичности и эвристичности «идеальные типы» могут либо напоминать бэконовские «призраки» и скорее препятствовать, чем способствовать успешному познанию, либо же успешно функционировать в познавательной практике на протяжении долгого времени.

В приведенной выше цитате автор использует термин «целерациональное действие» как вид социального действия в целом. По нашему мнению, данное понятие представляет собой центральный, самый важный «идеальный тип», по аналогии с которым Вебер и предлагает классифицировать социальную реальность. Остановимся подробнее на этом моменте.

М. Вебер дифференцирует социальные действия следующим образом:

1) целерациональные действия, ориентированные на социальный успех, предполагающие сознательный выбор как целей, так и средств для их достижения, а также исключающие присутствие каких-либо иррациональных (эмоциональных, аффективных) компонентов;

2) ценностнорациональные действия, зависящие от ценностных ориентаций личности и предполагающие готовность субъекта пренебрегать успехом: поведение, имеющее самостоятельное значение для личности безотносительно к его результатам;

3) аффективные действия, детерминируемые вспышками эмоций и зачастую оборачивающиеся нарушениями поведенческих стандартов, выходом за рамки моральной и правовой нормативности;

4) традиционные действия, направляемые обычаями и привычками.

Необходимо понимать, что ни один из указанных видов социального действия практически никогда не встречается в «чистом» виде. Это – «идеальные типы», инструменты познания, но не единицы знания.

М. Вебер предлагает интересное решение задачи сочетания рациональности как определяющего свойства самого научного познания и иррациональности как неотъемлемой составляющей предмета всех социогуманитарных наук, включая психологию и социологию. Социология, по мнению М. Вебера, является научной дисциплиной лишь благодаря тому, что люди действуют рационально, по крайней мере, значительную часть времени, и это позволяет осуществлять типизацию их поведения, систематизацию собственно социальных фактов.

В эпоху социологического позитивизма, которая предшествовала изысканиям Вебера, ученые убирали из предмета все иррациональные составляющие, «очищали» предмет от всего «лишнего», рисуя социальную реальность идеальной, рационально правильной. Таким был «чистый» позитивизм Огюста Конта, Герберта Спенсера и других мыслителей. По сути, это было мифотворчество, а не научная деятельность, поскольку предмет рассмотрения указанных авторов изначально нереален, мифичен. Макс Вебер первым из социальных мыслителей обратил внимание на настоящую, во многом иррациональную реальность, живую и противоречивую. «Идеальный тип» есть то звено, которое связывает рациональное научное мышление с социальной реальностью. Если до Вебера научные концепции были сами по себе «идеальными типами», т. е. весьма слабо соотносились с социальной действительностью, то, как видно, выдающийся немецкий мыслитель пошел значительно дальше. Наука, говорит Вебер, – это не только конструирование тех или иных непротиворечивых, приятных сознанию «идеальных типов», но это сравнение полученных конструкций с реальной действительностью и изучение степени отклонения реальности от созданного ученым «микрокосмоса».

Макс Вебер предложил достаточно тонкое и оригинальное решение, позволяющее совмещать должную меру рациональности научного метода со сложностью социального и психического миров, иррациональных в значительной степени. Знакомство с его идеями может оказаться небесполезным для современных психологов. В психологии достаточно широко используется метод типологии (классификации темпераментов, характеров и пр.). Однако выделяемые типы используются в качестве лишь своего рода «шкалы наименований» для анализа реальных явлений, они являются по сути атрибутом описательной парадигмы. Выявляются типы обычно интуитивным путем и используются для приписывания комплекса качественных характеристик анализируемому с их помощью явлению.

Используя в качестве типологических вариантов конструкты, построенные на основе рационального анализа, М. Вебер получает возможность с их помощью произвести своего рода измерительную процедуру по отношению к целостному явлению действительности, взятому в единстве его различных сторон и проявлений. Следует отметить, что в психологии до сих пор шкалы интервалов и метрические шкалы используются лишь в отношении отдельных свойств и черт психических явлений, но не явлений в целом.

Возможно, поиск в направлении, подсказанном методом «идеальных типов» М. Вебера, позволит найти конструктивные подходы к проблеме интеграции направлений, принадлежащих к объяснительной и описательной парадигмам в психологической науке, и тем будет способствовать разрешению одной из острых проблем современного этапа в развитии психологической науки (Мироненко, Сорокин, 2008).

Психологическая наука и поп-психология

Наиболее вероятный конец человечества – воинствующая глупость. Человечество погибнет от своей глупости.

А. А. Зиновьев

Общеизвестным и часто обсуждаемым в печати фактом является то, что психологическая наука и психологическая практика в рассматриваемый период существенно расходятся. «Формально практическая, или прикладная, психология – это психологическая практика, имеющая такое же отношение к психологии как к науке, какое инженерная практика имеет к физике. Однако в действительности <…> исследовательская